Воспоминания о Макларене: биография Брюса Макларена

sad angel · 01.06.2011, 21:26

9 Макларен – восходящая звезда

Сезон 1961г. обернулся таким образом, что все команды, за исключением Ferrari, предпочли бы его забыть. Руководящие органы в 1958г. объявили, что допустимый объём двигателей Формулы-1 будет понижен до 1500 кубов в 1961г., но, казалось, британские команды думали, что смогут повлиять на ситуацию своим игнорированием. Они были довольны 2,5-литровыми моторами и были успешны с ними. Сокращение лимита до уровня, существующего в тогдашней Формуле-2, считалось глупым решением, шагом назад. Однако, хотя Ferrari и выступала на своих переднемоторных Dino в 1960г., она также готовилась и к новой формуле, участвуя с заднемоторным прототипом в конце сезона Формулы-2 1960года. Этот болид, в своём варианте для первой формулы, будет полностью доминировать в 1961году. Стирлинг Мосс выиграет в Монако и Нюрбургринге – двух трассах, где способности гонщика всё ещё могли перевесить лошадиные силы, но в остальном тем летом красные машины выигрывали всухую. Джек Брэбэм написал в своей автобиографии: «Вступая в сезон 1961г. мы все смотрели, потупив взор, на ружейный ствол, а на спусковом крючку был перст Энцо Феррари».

Для Брюса 1961год ознаменовался началом его собственных стремлений руководить командой. В начале сезона усилия Cooper были сосредоточены на болиде Брэбэма для Индианаполиса, так что Томми Аткинс предложил Брюсу погонять на спортивной машине Cooper Monaco. Брюс предложил уделить особое внимание одноместному Cooper, который мог бы принимать участие в 2,5-литровых интерконтинентальных гонках и, при смене двигателя, в Ф-2 и незачётных гонках Ф-1, которые игнорировала команда Cooper. Времена менялись. Это был последний сезон Джека в Cooper, после чего он ушёл, чтоб создать свою собственную команду, и машина Аткинса дала Брюсу шанс попробовать воплотить свои идеи в плане её доводки. Как за старшим гонщиком в команде, за Джеком оставалось последнее слово в вопросе настроек, а Брюс не всегда был с ним согласен. Предложение Аткинса стало идеальной возможностью для него «перекроить» машину согласно своим собственным предпочтениям.

Но для начала он вернулся обратно домой для участия в новозеландских гонках. Команда привезла заводские Cooper для Джека и Брюса, и впервые Джон Купер поехал с ними туда в качестве менеджера. В Ардморе на ГП собрался сильный заокеанский состав, включая Стирлинга Мосса, Грэхэма Хилла, Дэна Герни, Джима Кларка, Джона Сёртиса и Рона Флокхарта.

« Джон Купер, должно быть, устал от людей, спрашивающих его, будут ли болиды подчинены командным приказам. Большинство новозеландцев верило, что мне приходилось финишировать вторым. Мой аргумент состоял в том, что я не мог никак опередить Джека, но на это всегда отвечали сочувствующей улыбкой и понимающим кивком головы. Джон Купер заглушил эти сомнения, сказав репортёру, что я свободен в том, чтоб опередить Джека, если того хочу. Эти слова были вынесены на первые полосы газет, к всеобщему восторгу. Не считая меня, так как Джек теперь стал гораздо больше, чем когда-либо прежде, мотивирован на победу.....»

Они финишировали дублем – Джек и Брюс – друг за другом в Гран При. Гонка в Вайграме, отмеченная целым рядом жутких случаев аквапланинга на высокой скорости, быстро подошла к концу из-за проливного дождя. Джек вновь одержал победу, а Брюс оказался на далёком, сыром и грязном четвертом месте.

Следующей гонкой в календаре Брюса значился Себринг, где он собирался гоняться за команду Бриггза Каннингема. В 1960г. Каннингем предложил Брюсу погоняться на прототипе Jaguar Е-класса в Лагуна-Секе, и это предложение было принято. Бриггз ничего не делал наполовину. Когда Брюс прибыл в паддок и спросил, где располагается команда Каннингема, ему посоветовали искать там самый большой транспортёр и полуприцеп. «И вправду там находился огромный передвижной завод и, припаркованный рядом с ним транспортёр с парой машин Maserati, группой болидов Юниорской формулы и большим белым Jaguar».

Командой руководил 70-летний итальянский инженер Альфред Момо, который работал на Каннингема в Нью-Йорке на протяжении 15 лет. Однако его акцент всё ещё напоминал средиземноморский, и Брюсу было непросто его понимать. Чего не скажешь о машине, с которой у него не возникло никаких проблем.

« Машина выглядела так, как будто хотела ринуться в бой. Я завёл двигатель, несколько раз резко открывал на короткое время дроссельную заслонку, и весь болид громко зазвучал, зазвенел барабанной дробью от выхлопных труб, как будто бы был одним массивным целым, подобным колоколу. Мне это было по душе. Ты мог заблокировать колёса почти в любом месте, и лишний раз убеждался, что управляемость являлась одной из лучших сторон болида. Эта машина принадлежала к числу таких, что ты мог двигаться чуть ли не боком и всё ещё держать её под контролем».

В тот год 40 участников боролись за попадание на стартовую решётку, состоявшую из 22 мест. Брюс квалифицировался на 19-ой позиции, чем удивил команду, думавшую, что он вообще не сможет квалифицироваться. Макларен финишировал 5-ым - подвиг, подаривший ему постоянное место в команде Каннингема. Что-то другое важное случилось в тот викенд в Монтерее (прим.пер. – город в Калифорнии).

« Я разговаривал с американцем приблизительно моего возраста, в аэропорту на пути обратно в Англию на следующий день. Он гонялся на Porsche, и, казалось, выступил достаточно хорошо. Мы стали верными друзьями во время поездки в Нью-Йорк и договорились собраться вместе в следующий раз, когда оба будем участвовать в одном и том же гоночном мероприятии. Его имя –Роджер Пенске».

Брюс был восхищён профессиональным подходом Роджера ко всему, что он делал: « Вы знаете, он даже полировал подошву своих ботинок...» То были дни, когда жители прежних колоний за границей, если и полировали свои ботинки, то довольствовались лишь тем, что протирали мысок ботинка о штанину на противоположной ноге.

В 1961г. Брюс гонялся за Каннингема в 12-часовом марафоне, на который был заявлен с заднемоторной Maserati «Птичья клетка» 63 V12.

«Термин «Птичья клетка» произошёл от рамы болида, состоявшего из сотен частей трубы малого диаметра, формирующих что-то вроде шасси решётчатой конструкции. Безусловно, это было уникальное конструкторское решение, и распространилась легенда, что когда она была впервые построена, в середину рамы выпустили канарейку, и в любом пространстве, через которое она могла улететь, паялась ещё одна трубка! Машина выглядела и звучала фантастически. Её нельзя было назвать привлекательной – скорее мощной – и вскоре выяснилось, что прохождение ею поворотов напоминало её внешность....оно осуществлялось каким-то странным образом».

То был первый опыт Брюса бытия частью большой команды. Команда Cooper Формулы-1 состояла в основном из Джона, Джека, Брюса и двух или трёх механиков, которые обычно работали на протяжении всех тех часов, которые Господь даровал во время гоночного викенда, так что эта троица часто ужинала вместе по вечерам.

«Одним из лучших качеств этой относительно большой команды было то, как Бриггз действовал. И не только как тим-менеджер. Он был для нас как дядя. Мы все ели вместе, широкий стол был зарезервирован для команды каждый вечер в отеле «Хардер Холл», который обычно был местом отдыха гольфистов. Я должен был делить новую заднемоторную машину с Уолтом Хансгеном, тогда как Джон Фитч и Дик Томпсон выступали на переднемоторной «Птичьей клетке», а Бриггз и Билл Кимберли участвовали на 2-литровой переднемоторной «Птичьей клетке». Мы все старались не опаздывать на трапезы и ждали, пока Бриггз не присоединялся к нам ещё до еды. Во время обеда мы могли обсудить тактику команды и поднять любые важные вопросы. Были и частные брифинги. Альфред Момо часто организовывал собрания со всеми гонщиками и парочкой итальянских инженеров, на которых председательствовали он и Бриггз. Это делалось для того, чтобы кратко изложить все инструкции касательно того дня. И не было ни для кого никаких оправданий за незнание того, что происходит и что ему надо было делать».

Брюс гордился тем фактом, что он был единственным не американцем в этой очень американской команде. Он был слегка раздражён, когда Бриггз прочёл ему лекцию о том, что не надо бешено гнать со старта, и главная цель – финишировать в гонке. « Мне так и хотелось сказать ему, что я гоняюсь на болидах для Больших Призов в течение нескольких лет, что это моя работа и что я знаю всё об этом... но самое важное в гонках спортивных машин на длинные дистанции – это пересечь финишную черту».

Перед 12-часовым марафоном Брюс гонялся на заводском Austin Healey Sprite и всецело насладился гонкой: « Спускаясь вниз по прямой, я и Стирлинг буквально могли разговаривать друг с другом. Он, бывало, отворачивался в сторону от ветрового стекла и произносил: «До скольких оборотов ты доходишь?». А я показывал 5 пальцев, потом 6, чтоб дать понять, что у меня 5600 об/мин. Тогда он бросал взгляд на свой счётчик и подавал знак 5-5 или 5-4...»

В основной гонке Брюс и Уолт навязали борьбу заводским автомобилям Ferrari. Самой высокой их позицией по ходу гонки оказалось третье место, и до конца оставалось всего ничего. Но дым из-за внутренней протечки топлива из двигателя дал понять им и команде, что их гонке пришёл конец.

Вернёмся обратно в Англию. Фил Керр купил жильё, которое предоставило ему и Брюсу относительную роскошь в виде отдельных спальных комнат, гостиной, ванны, которую не надо было делить ни с какими другими жильцами дома, и кухни, достаточно большой, так что не приходилось из неё выходить, чтоб иметь возможность развернуться. Пэтти приехала в Англию в 1960г. и пробыла там с 1960г. по зиму 1961г., деля комнату с подружкой.

Фил вспоминал те холостяцкие дни: « Брюс так и не привык вести хозяйство, да и никогда не выказывал никакого желания изменить ситуацию. Работа по дому была выше его понимания и, хотя предполагалось, что мы по очереди будем следить за порядком в доме, казалось, всегда мне одному приходилось этим заниматься. В один викенд, когда Брюс был на гонках, я прибрался так, что в доме стало безукоризненно чисто, но спустя пять минут после его возвращения всё окунулось в хаос. От входной двери, через которую он вошёл, тянулась вереница из одежды, чемоданов, ботинок, и пакетов с покупками, сделанными им за время отсутствия. Эта вереница простиралась через всю гостиную, вела в его спальню, где он раскрыл своё чемодан. Потом появилась другая вереница из одежды, ведущая от его спальни в ванную. Это был беспорядок, но он всё ещё не обращал на это никакого внимания....

Однажды он совершил один из тех редких «походов» в прачечную с сумкой, в которой находилась его любимая голубая спортивная рубашка с короткими рукавами, которую он всегда носил во время гонок. Она практически стала его талисманом. Брюс думал, что стиральная машина – понятный для всех агрегат, если, конечно, не забыть положить туда грязную одежду, стиральный порошок.... и 6 пенсов. Только когда он вернулся обратно домой и начал вынимать из сумки постиранную одежду, понял, что все его белые трусы, рубашки, жилетки и свитера приобрели лёгкий оттенок голубого.

Когда он увидел, что случилось, то просто не мог не рассмеяться. Он сел и смеялся до тех пор, пока слёзы не начали градом стекать по его щекам, а бока - болеть. Он просто улюлюкал и катился со смеху, как будто бы не мог этого вынести. Вот так и текла жизнь в нашей квартире....»

В 1961г. Брюс заменил свой Morris Minor 1000, который использовал для поездок на ГП, на 3.8 Jaguar, который собирался отправить отцу в конце сезона. « Я купил её прямо с завода, на ней стоял двигатель с высокой степенью сжатия, большим передаточным числом заднего моста, гоночной подвеской и с большим диапазоном высших передаточных чисел трансмиссии. Последнее стало единственной ошибкой, допущенной мной в отношении этого 3.8 Jaguar. Просто она была слишком тяжёлой, чтоб быть приятной на дороге и делала машину «нервной», но зато приносила огромное удовольствие, если тебе хотелось намотать пару кругов по Гудвуду в перерыве между тестовыми сессиями. Эта машина была одной из самых надёжных среди тех, какими я когда-либо владел, совершенно непохожая на последовавшую за ней, Е-класса. Она представляла собой одну из первых среди класса-Е, и когда была совершенно новой, то доставляла абсолютную радость, но я совершил ошибку, установив слишком высокое передаточное число заднего моста. Я сделал выбор в пользу передаточного числа ведущего моста как в 2.9 Le Mans, потому что подсчитал, что с такой машиной можно спокойно ехать на скорости в 120 миль/час (прим.пер. – 199,2км/ч), но, когда я попробовал воплотить это, пересекая Европу, то в результате понял, что на самом деле мне не хочется ехать настолько быстро....»

Майкл Макдауэлл работал с Jaguar в сервисном отделе. « Частью моей работы была поддержка клиентов Jaguar в автоспорте», - сказал Майкл, - «в первую очередь в туринговых чемпионатах на 3.8 Mk 2 с закрытым кузовом. Jaguar класса-Е был выпущен в марте 1961г. и в том же сезоне дебютировал в соревнованиях. Ограниченному количеству людей, отобранных гоночным менеджером Лофти Ингландом, была предоставлена возможность заполучить первыми эти машины, и Брюс входил в этот список. Эти «особенные» покупатели получали свои машины прямо с сервисного отдела в Ковентри, и это была моя работа - регулярно быть в контакте с этими людьми и собирать информацию об их первых ощущениях от этой выдающейся новой модели, которая привлекла огромное внимание публики. Брюс также гонялся на Е-классе за команду Питера Берри, так что у меня была обратная связь с Брюсом, не только как с частным владельцем дорожной машины, но и как с топ-пилотом Гран При в гоночной машине.

В тот начальный период у машин было много проблем, а если принять во внимание, что гоночные машины представляли собой стандартные производственные модели, то все недочёты проявлялись с ещё большей силой в гоночных условиях. Тормоза и в особенности сервопривод, потеря охлаждения и следовавший за ней перегрев, резиновая подвеска и вкладыши зубчатой рейки рулевого механизма были в числе некоторых моментов, которые нуждались в безотлагательном внимании.

Брюс был всегда практичным и помогающим и, казалось, искренне наслаждался гонками на этой машине. Это было удивительно, ведь он привык к точной управляемости одноместного болида, где не было компромиссов. Е-класс должен был показаться трудноуправляемым и неотзывчивым для гонщика с его опытом, но он восхвалял её преимущества в виде потрясающего двигателя с большим крутящим моментом на низких оборотах, и он просто вёл её в пределах лимита её шасси и давал конкретные практические советы по поводу того, как же решить проблему. Я быстро понял, что Брюс хороший инженер, так же как и превосходный гонщик, обладающий способностью точно доложить информацию о поведении машины на трассе. Его находчивость делала мою работу гораздо более приятной – тогда не со всеми было так легко иметь дело!»

Брюс был неофициальный советчиком Jaguar, но реальная его работа состояла в том, чтобы гоняться на болиде Ф-1, а новый сезон открылся в мае в Монте-Карло. Мосс убрал боковую обшивку со своего быстрого Rob Walker Lotus 18, чтоб сохранить прохладу, и это опредёлённо сработало, так как он выиграл с поул-позиции, установив новый рекорд скорости в гонке. Брюс стартовал с середины третьего ряда, его квалификационное время совпало с временами Фила Хилла и Вольфганга фон Трипса на болидах Ferrari. Он финишировал шестым, заработав тем самым одно очко.

В Зандфорте преимущество мощи Ferrari дало о себе знать, когда Фил Хилл, фон Трипс и Гинтер заняли первый стартовый ряд. У Мосса был в распоряжении самый быстрый болид, не считая алых, и он составил компанию Грэхэму Хиллу на BRM на втором ряду. Брюс расположился позади на пятом ряду и сражался за 12-ое место в ГП, выигранной фон Трипсом на Ferrari. Гонка вошла в книги рекордов, потому что это был единственный Гран При, в котором все стартовавшие финишировали и ни один болид не совершил пит-стоп. Это была первая победа фон Трипса в Больших Призах и первая для немецких гонщиков с 1939г.

На скоростной трассе Спа болиды Ferrari заполнили первый ряд стартовой решётки и заняли первые четыре места в гонке. Брюс квалифицировался на 6-ом ряду и сошёл на 30 круге из-за проблемы с топливнозаборным устройством.

В том году Ferrari доминировали так, как они делают это сейчас, в 21 веке. Однако в 1961г. вопрос, кто же из пилотов этой команды станет победителем всегда оставался открытым. И ни в какой другой гонке этот вопрос не стоял так остро, как в Гран При Франции в Реймсе. Прежнюю модель Ferrari сделали доступной для Оливье Жедебьена для ГП Бельгии, и он в начале гонки на ней пролидировал. На ГП Франции эта машина была предоставлена молодому итальянскому новичку Джанкарло Багетти, который к тому моменту уже выиграл незачётные гонки Ф-1 в Сиракузах и Неаполе. В очередной раз болиды Ferrari заняли первый ряд. Брюс расположился в третьем, а Багетти ещё дальше - на 5-ом. Алые болиды умчались вперёд на первых порах, но фон Трипсу пришлось остановиться, когда отлетевший камень продырявил его радиатор. Затем Хилла развернуло, и он потерял круг, когда пытался завести свой заглохший болид от толчка. Гинтер сошёл по причине перегрева, что оставило Багетти в одиночестве в борьбе с заводскими Porsche Герни и Боньера. После борьбы до самого клетчатого флага с использованием слипстрима молодой итальянец выиграл гонку у Герни с преимуществом в всего лишь десятую секунды и тем самым вошёл в историю, как первый гонщик, одержавший победу в своей первой гонке в Гран При. Брюс пересёк финишную черту пятым – ещё один плохой результат по его стандартам. Он пропустил рассказ о первой части сезона 1961г. в своей автобиографии «Из кокпита», сделав лишь короткое упоминание длиной в абзац.

4 болида показали одинаковое быстрейшее время во время свободных заездов в Эйнтри – Porsche Боньера и Ferrari фон Трипса, Гинтера и Хилла – и Ferrari заняли весь подиум после дождливой гонки: фон Трипс, Хилл и Гинтер. Брюс приехал 8-ым.

Следующим в списке значился ГП Германии в Нюрбургринге, который стал свидетелем дебюта Coventry-Climax V8 в задней части Cooper Брэбэма. Брюс вспоминал своё первое знакомство с пронзительным V8. « Он ворвался в жизнь пронзительным воем и звучал чудесно, звуком, которому суждено было стать частью автоспорта и позволить английским производителям вновь занять видное положение. Длинные, постепенно сужающиеся в сторону выхлопные трубы придавали двигателю странную, пронзительную нотку». Брэбэм первым протестировал новый болид, а Брюс ждал, пока получит возможность намотать пару кругов в конце дня. «После 4-цилиндрового двигателя V-образные восьмёрки казались очень плавными. Когда ты открывал газ с 4-цилинлровым мотором, то чувствовал что-то вроде толчка - не так сильно, как с 2,5-литровыми болидами, но всё-таки заметный «тычок в спину». Это чувство поменялось с V8. Толчок стал более мягким, и практически исчезла вибрация».

Поул-позиция Фила Хилла была на 6 секунд быстрее, чем время, показанное Брэбэмом на новом Cooper, Мосс (Lotus) и Боньер (Porsche) тоже расположились на первом ряду, но именно Мосс завоевал победу, вторую в этом сезоне благодаря тому, что трасса позволяла мастерству гонщика побороть лошадиные силы.

Гонка Брэбэма на ‘Ринге продлилась меньше мили с новым двигателем. Шёл дождь, и по каким-то причинам Dunlop привезла только дождевые шины Dunlop D12 для передних колёс чемпиона мира. Так как передние колёса обеспечивали большее сцепление, чем задние, он сошёл с трассы и промчался через изгородь, почти попав в поле зрения боксов. Брюс закончил гонку шестым.

Ещё один ГП Италии в Монце прошёл на трассе, комбинирующей дорожную часть с бэнкингом. BRM дебютировали со своими новыми двигателями V8 на болиде, удивившем Брюса, до того маленьким он выглядел. « Было трудно поверить, что где-то годом ранее, та же машина, хотя она и победила в Чемпионате мира, была одной из самых больших и тяжёлых в пелетоне».

После нескольких лет протестов по поводу использования бэнкинга трагической иронией стало то, что авария, унесшая жизнь лидера в борьбе за титул Вольфганга фон Трипса и 14 зрителей, произошла на непрофилированной части трассы. Lotus Джима Кларка и Ferrari фон Трипса зацепились в борьбе с использованием слипстрима, в результате чего Ferrari вырвалась из-под контроля, выбросив фон Трипса до того, как болид врезался в ограждение. Об аварии не сообщили, и гонка продолжилась, гонщики и команда оставались в неведение о трагедии.

Казалось, всё лето Брюс гонялся против Porsche Дэна Герни, и в Монце вновь он и долговязый калифорниец пользовались слипстримом друг друга вплоть до финиша. Брюс финишировал третьим позади Хилла и Герни, и таким образом, это был первый британский болид, пересёкший финишную черту.

Победа Фила Хилла принесла ему звание чемпиона мира, но это в своём роде был «переданный по наследству» титул после смерти фон Трипса. После трагедии Энцо Феррари решил не отправлять ни один болид на финальную гонку, Гран При США в Уоткинс-Глене, тем самым лишив Фила возможности выступить перед домашними трибунами.

Отсутствие алых болидов подарило гонку британским командам, и хотя в первой половине гонки Мосс и Брэбэм лидировали, потом оба сошли, и Иннесу Айленду досталось завоёвывать победу, первую победу команды Lotus в Чемпионате мира. Это была последняя гонка Айленда за эту команду. Он лишился своего места из-за Джима Кларка и навсегда был оскорблён тем постыдным, как он считал, способом, применил босс команды, Колин Чепмен.

Калифорнийские гонщики закончили Чемпионат мира первым (Фил Хилл), третьим (Дэн Герни) и пятым (Ричи Гинтер). Герни заработал 3 вторых места для Porsche в борьбе против мощи Ferrari. Стирлинг Мосс разделил третью строчку с Герни. Он выиграл два из восьми Гран При, столько же, сколько и Фил Хилл, и фон Трипс. Однако Стирлинг гонялся по принципу или пан или пропал и имел на счету помимо этих двух побед только одно принёсшее очки место– 4-ое в Зандфорте.

По окончании сезона Ф-1 Брюс Макларен вошёл в автоспортивный бизнес, за своё счёт, купив у Томи Аткинса Интерконтинентальный Cooper для гонок в Новой Зеландии и Австралии. Он договорился, чтоб Аткинс дал ему своего механика Гарри Пирса, а также приобрёл специальный 2,7-литровый 4-цилиндровый двигатель Coventry-Climax, который Брэбэм использовал в Индианаполисе. Но в связи с «отменой порядка владения» новым Cooper Monaco, у Брюса появился шанс погонять на нем в прибыльных калифорнийских гонках для спортивных машин. Единственной загвоздкой было, как найти деньги. Брюс потратил 10000 фунтов на проект одноместной машины, так что не мог позволить себе Monaco, но, к счастью, он продал эту идею Питеру Берри, который в то лето гонял на туринговых Jaguar. Они хороши поладили. Впрочем, было сложно не поладить с Брюсом. План состоял в том, чтоб отправить эту одноместную машину прямо в Окленд, а в шасси Monaco установить 2,7-литровый «Инди» двигатель, гонять на нем в Риверсайде и Лагуне-Секе, а затем воздушным транспортом отправить в Окленд.

Тесты в Сильверстоуне показали, что новый спортивно-гоночный Monaco на секунду быстрее, чем Мосс на своём Lotus 19, так что Брюс был спокоен в то время, как машина и запчасти летели в Лос-Анджелес. Механик Брюса по команде Cooper, Майк Барни, «одолженный» Берри, летел в Калифорнию с Брюсом. Договорённости заключались в том, что машина пройдёт таможенный осмотр и будет доставлена в Риверсайд, но всё пошло не совсем по плану. Машина исчезла. Брюс сверился с менеджером команды Ревентлоу Scarab, Уорреном Олсеном, который следил за договорённостями Брюса, и предложил им разузнать информацию на таможне в аэропорту Лос-Анджелеса.

«Это был хороший совет. Майк и я прибыли в таможенную зону и нашли работника сидящим на полу и окружённым тысячами частей и деталей специализированного гоночного оборудования – подшипники, вкладыши, трубки, цилиндры, поршни - все распакованные и валяющиеся на полу, как будто бы шаловливое дитя порылось в коробке с запчастями».

Работник таможни спросил Брюса, знает ли он что-нибудь об этих деталях. « Да. Я собираюсь гоняться на этом, когда вы соберёте вместе все эти детали для меня!» Бюрократизм капитулировал, и машина с запасными деталями была вычищена и вскоре оказалась в паддоке Риверсайда, трассы, на сегодняшний день уже не существующей, поглощённой в результате жестокой экспансии Лос-Анджелеса.

Брэбэм был их главным соперником, и Брюс знал, что Джек имел в своём распоряжении «другой» 2,7-литровый мотор «Инди» - двигатель, бывший у него запасным во время участии в гонке Инди-500. Со старта лидировал Стирлинг, но ему пришлось сойти, потому тормоза на его Lotus «испеклись». Брюс и Джек оба сбавили свой темп, чтоб иметь возможность побороться на финальных кругах. Но прямо тогда, когда их битва началась, Cooper Брюса начал зловещим образом съезжать в сторону, и тогда он понял, что температура воды зашкаливает.

« Выбор у меня был такой: либо ослабить прессинг, либо позволить мотору взорваться. Так что я отступил, Джек проехал мимо, а на следующем круге нас встретил клетчатый флаг. Джек выиграл гонку, 4000$ и седан Pontiac Grand Prix. Включая бонусы, общая сумма его выигрыша составила 7000 фунтов, но и я получил маленькую компенсацию за круги лидирования: у меня их было 75 из 200».

«Вскрытие» на пит-лейне показало, что уплотняющее кольцо головки блока цилиндров вышло из строя; те непонятные скольжения были вызваны тем, что вода скопилась в днище и окатывала задние шины в поворотах.

Гонка в Лагуне-Секе неделю спустя сложилась не лучше: Брюс сошёл в начале из-за отказа поршня.

«После Лагуны-Секи я летел в Новую Зеландию, чтоб пожениться. Пэтти и я, после двухлетней помолвки, обвенчались в церкви Святого Павла в Крайстчёрче, а затем отправились на двухнедельный медовый месяц на Фиджи и Таити, где не было ни одной гоночной трассы в радиусе 3000 миль (прим.пер. –практически 5000км)».

Гран При в Ардморе был выигран в потрясающем стиле Стирлингом Моссом на Lotus Роба Уолкера, который признал потом, что в некоторых моментах подумал, что его песенка спета, когда у него случилось боковое скольжение . Гонку рано остановили. Газетные заголовки охарактеризовали его победу фразой «Мосс-Босс», и это была верная характеристика. Брюс финишировал третьим позади Сёртиса. В Левине в следующий викенд вновь пошёл дождь, и город, и трасса были затоплены. Теперь настала очередь Брэбэма быть впереди и уклониться от потока брызг воды и разворачивающихся болидов позади него. Клетчатый флаг упал после всего лишь восьмого круга, на тот момент Джек лидировал впереди Мосса и Брюса.

« Стирлинг был в ярости после гонки, сказав, что если организаторы намеревались остановить гонку после 8-ого круга, то им лучше было бы вообще её не начинать. Джек с широкой улыбкой напомнил Стирлингу, что тот ни единого возражения не высказал в Ардморе, когда гонка была рано остановлена, а он находился в круге впереди...»

А вот гонка в Уайграме, наоборот, проходила в испепеляющих условиях. Брюс стартовал с поула, но его развернуло, и он финишировал 4-ым позади Мосса, Брэбэма и Сёртиса. Его первые три гонки не принесли ему хороших результатов, но в Теретонге всё было по-другому. Гонка длилась всего 75 миль (прим.пер. – 124,5км) и большинство поворотов были левыми, так что Гарри Пирс убрал с болида топливный бак, располагающийся справа. Брюс «сделал» Мосса во время первых свободных заездов, начал гонку с поула и выиграл. Мосс приехал вторым, а Джек - почти в круге позади – третьим.

Следующей гонкой стал ГП Австралии на трассе Уорвик-Фарм вблизи Сиднея. Мероприятие проводилось «очень британским» Джеффом Сайксом, которого переманили из Британского Автомобильного Гоночного Клуба. Cooper Брюса появился только к утру финального свободного заезда, что дало преимущество Брэбэму и Моссу, отправившим запасные болиды в Сидней перед гонкой в Теретонге.

В гонке Мосс и Брэбэм сражались за лидерство до тех пор, пока у Джека не сломалась коробка передач на 20 круге, что позволило Брюсу финишировать вторым, в 20 секундах позади, но зато с рекордом круга на своём счету. Следующая гонка в Лейксайде близ Брисбэйна была настолько жаркой, что приходилось впустить в ход лёд для охлаждения топлива. Гонщики набивали карманы льдом перед стартом, а Ангус Хислоп даже остановил свой Cooper на прогревочном круге, чтоб окунуться в озеро! Проблемы с коробкой передач Colotti не оставляли Брюса в покое, и победа досталась Джеку.

До следующей гонки в Мельбурне на новой трассе Сандаун был двухнедельный перерыв, так что Брюс улетел обратно в Соединённое Королевство, чтоб протестировать новые болиды Cooper Формулы-2 и Формулы-Юниор. Он до этого сказал Джону Куперу и Кену Тирреллу, что готов прилететь в Англию и каждый день в течение недели тестировать болиды, но если любой из болидов окажется неготовым и поездка будет совершена впустую, то им придётся оплатить его билет в оба конца.

По прибытии в Лондон Брюс почти сразу же отправился в Британский Гоночный и Спортивный Автомобильный Клуб на обед с балом в отель «Парк Лэйн». Он навёрстывал упущенное по части британских гоночных сплетен и был удивлён, когда его позвали к телефону: «Благодаря способности, существующей, кажется, только у американских телефонных операторов, они «выследили» меня из Сиднея до Сёрбитона, и из Сёрбитона до отеля «Парк Лэйн». Звонил Фрэнк Фолкнер. Он сказал, что Бриггз Каннингем летит в Монцу на трёхдневные тесты спортивного Maserati Type 64 и Cooper Monaco с установленным на заводе в Модене 3,8-литровым 4-цилиндровым двигателем Maserati. Франку хотелось знать, прилечу ли я потестировать машины и смогу ли гоняться за них в Себринге неделю после мельбурнской гонки в Сандаун парке. Из Сиднея в Лондон, из Лондона в Милан, из Милана обратно в Лондон, из Лондона в Мельбурн, и из Мельбурна в Себринг - и всё это в течение двух недель!»

Бриггз Каннингем был впечатлён способностями Брюса Макларена, которые обеспечили ему лидерство в команде, последовавшее после ухода Джека Брэбэма. Учитывая это тогда, очевидно, что Брюс был идеальным гонщиком для Бриггза. Он был ему как сын, к тому же молодой, порядочный джентльмен, хороший «посол» спорта и выдающийся гоночный инженер, как и гонщик.

Погода в Британии положила конец тестам Cooper: сильные снегопады означали, что Брюс мог полететь с чистой совестью в Милан для тестов в Монце. Для начала Брюс попробовал заднемоторный Maserati Type 64, но он был быстрее с Cooper Monaco, чего вряд ли ожидали инженеры Maserati. Машины также протестировали на трассе в Модене по аэродрому в центре города, и Брюс снял 1,5 секунды с рекорда круга на Stanguellini Формулы-Юниор, к особой радости синьора Стангуеллини.

Доктор Джузеппе Фарина и Луиджи Виллорези появились на тестах в Модене, и Виллорези сел в спортивную Maserati и умчался без защитных очков, потому что они не надевались поверх его обычных очков. Брюс знал о репутации этих двух пожилых итальянских гонщиков – Фарина выиграл первый Чемпионат Мира, введённый в 1950г., а Виллорези одержал победу в ГП Голландии в 1949г., – но Роджер Пенске, который прилетел вместе с Бриггзом, нет. «Вообще этот парень, Виллорези, кто он?», - спросил Роджер.

Брюс расширял свои планы. Будучи вновь в Сёрбитоне, перед тем как улететь в Австралию на финальные гонки серии в Сандаун Парке, он спросил Томми Аткинса, наймёт ли он молодого механика из Новой Зеландии, Уолли Уиллмотта, который работал с Гарри Пирсом в этой серии. «Что меня поразило в Уолли так это то, что он работал так, как будто хотел сделать хорошую работу». Я знал Уолли ещё в Тимару, когда он гонялся на 500-кубовом Cooper Mk 9 и также работал над Cooper Ангуса Хислопа в Тасманской Серии.

Затем настал мой черёд. До гонки в Мельбурне, Брюс отвёл меня в сторону и спросил, останусь ли я на связи с ним, когда буду в Суррее, потому что он хотел поговорить со мной. Я провёл в Европе 1961год в связи со своей стажировкой за границей, я путешествовал там с Денни Халмом на европейские этапы Юниорской Формулы и улетел из Лутона (прим.пер. – город в Англии в южной части графства Бедфордшир) в Тасманию на рейсе, доставляющим Cessna 180 Джека Брэбэма. И я освещал интернациональные гоночные серии с мыслью остаться в Тасмании в качестве гоночного журналиста для «Вестника Хобарта» (прим.пер. – Хобарт – столица австралийского штата Тасмания). Я сказал, что если надо поговорить, то нам следует сделать это здесь, в Мельбурне. Брюс спросил, не хотел бы я присоединиться к нему и работать в качестве его секретаря. А я спросил, в чём же заключается работа секретаря гонщика, а он ответил, что не уверен, но у некоторых других гонщиков есть секретари, а я бы мог стать его. Мы договорились об условия работы, пока прогуливались. И таким образом, так или иначе, к последней гонке Тасманской серии, он нанял своих первых двух работников.

С этими мыслями, крутящимися в моей голове, я смотрел гонку как будто в трансе: Джек, Брюс и Джон Сёртис сражались колесо в колесо на протяжении всего времени, вся эта троица финишировала буквально без тормозов, с Брэбэмом впереди. Их темп был настолько бешеным, что они ещё до середины дистанции привезли Моссу круг.

Я заключил с Брюсом продуманную сделку, согласно которой он оплатил мой авиабилет в Британию через Себринг, а эта стоимость была вычтена из моей зарплаты, так что я работал в течение лета 1962г. за 12 фунтов в неделю. Этой сделке суждено было перерасти в ту потрясающей работу, которая подготовила меня к карьере в сфере автоспортивных публикаций и связей с общественностью.

sad angel · 15.08.2011, 11:25

10 Победитель Монако 1962г.

Лето 1962года стало ещё одним поворотным сезоном в гонках Гран При. Карьера Стирлинга Мосса закончилась в Гудвуде, а Ferrari была далека от своего прошлогоднего доминирования. Новый BRM V8 оказался серьёзным конкурентом, и Грэхэм Хилл, который не выигрывал гонок Формулы-1 до соревнования в Гудвуде, прошедшего в Пасхальный понедельник, приступил к завоеванию чемпионского титула. Брюс думал, что, возможно, именно необычная траектория Грэхэма в повороте St Mary's вызвала аварию Стирлинга – инцидент, причина которого так и не была найдена.

«На третьем круге, когда я следовал за Грэхэмом по Fordwater, то находился на расстоянии считанных дюймов от его выхлопных труб. Он сдвинулся направо, чтобы тормозить по прямой линии к правому St Mary's, и на долю секунды я подумал, что он даёт мне шанс для обгона, так как я обычно держался слева и чтобы войти в этот поворот, тормозил на участке трассы, представляющей из себя небольшой изгиб. На самом деле он (Грэхэм) шёл по слегка отличной от обычной траектории в St Mary's. Возможно, Стирлинг оказался в аналогичной ситуации, начал обходить Грэма по внешней и потом только осознал свою ошибку.....

Однако проблема с подобными инцидентами заключается в том, что точных выводов после них сделать практически невозможно. Даже показания надёжных свидетелей различаются. Доказательства, в виде повреждений болида, тоже часто не позволяют сделать окончательный вывод. До этого в гонке Стирлинг совершил пит-стоп. Когда капот был прикреплён и он завёл двигатель, дроссель застрял в открытом положении, и пришлось заново убирать капот, чтоб высвободить его. Система рычагов и тяг управления дроссельной заслонкой на моторах Climax V8 в то время была очень сложной и немного неупорядоченной. Если бы дроссель заклинило в открытом положении в той именно части трассы, болид тут же бы покинул пределы трассы или если бы сломалось что-то в рулевом, что не невозможно, похожая авария была бы неминуема».

Брюс и Пэтти полетели обратно в Британию через Себринг, где он начал викенд с победы, хотя досталась она ему нелегко. Бриггз Каннингем купил три Abarth во время своего «шопинга» в Европе, и Брюса уговорили погонять на одной из них перед 12-часовым марафоном, в котором он делил с Роджером Пенске Cooper Monaco, оснащённый двигателем от Maserati.

Abarth был быстр, 1000-кубовый двигатель с двумя верхними распредвалами обладал большой мощностью для своих габаритов, но мотор прилично так заходил за задний мост, и это был тот случай, когда «яйцо учит курицу». Брюсу совсем не хотелось гоняться, но он вышел победителем из 3-часовой гонки после битвы с Хансгеном на другом Abarth, выставленным Каннингемом, и Моссом на Healey Sprite.

В основной гонке Cooper Monaco оказался быстр, но, казалось, он проводил больше времени в боксах, чем на трассе: сначала проблемы с тормозными дисками, потом электрические, появившиеся из-за повреждения генератора, что подтвердилось, когда болид Cooper отбросило в тюки с сеном развернувшимся Corvette. В итоге Брюс и Роджер закончили гонку 5-ыми.

Однако Брюс чувствовал, что Monaco обладает огромным потенциалом и, оказавшись вновь в Англии, воодушевлял Джона Купера идеей гоняться на ней в таких гонках, как Ле-Ман и «1000 километров Нюрбургринга». Джон был заинтересован, а вот его отец, Чарльз, - нет. Тот факт, что Джек сейчас строил свой собственный болид, заставил Чарльза считать, что нанимаемые им гонщики должны оставаться только гонщиками и не участвовать в доводке, или точнее, в проектировании. «Я чувствовал, что со стороны Чарльза несправедливо было думать, что это они научили Джека всему, что он знал. Также как и неразумно предполагать, что без Брэбэма Куперы ни за что бы не сконструировали свои успешные болиды Гран При. Джон и Джек составляли потрясающую комбинацию, взаимно дополняя друг друга, но так получилось, что теперь всё будет несколько по-другому».

В Гудвуде в тот судьбоносный Пасхальный викенд, Брюс выиграл гонку для 4-цилиндровых болидов, а в главном соревновании квалифицировался на переднем ряду стартовой решётки рядом с Моссом и Хиллом, у которых были V8. Он финишировал вторым в Гудвуде, повторил этот результат в Эйнтри, где победу одержал Lotus Джима Кларка, а в Сильверстоуне закончил гонку "на хвосте" Иннеса Айленда, гонявшегося на заводской Ferrari V6.

Возможно, что Ferrari, на которой гонялся Иннес на самом деле предназначалась для Стирлинга до того момента, как его авария не положила конец всем таким договорённостям. В то время Брюс чувствовал, что Энцо Феррари пытался получить мнение другого человека по поводу этой машины, что ему нужно было сравнение с Филом Хиллом. «Феррари выяснил то, что любой из нас мог ему сказать, а именно: Фил Хилл был таким хорошим гонщиком, какого он только мог получить. Фил мог похвастаться целеустремлённостью и способностью сравняться с любым, но ему приходилось гоняться на плохих болидах».

Далее он изложил свою теорию о таланте, что вызывает интересное сравнение с нынешней ситуацией Ferrari-Шумахер. « Автоспорт – это не только гонщики или болиды, это комбинации «болид-гонщик». Более того, это комбинации «болид-гонщик-команда» и пилотаж гоночного болида на пределе и сверх него - это особенное искусство. Нервы тут ни при чём».

А пока этот аспект автоспорта мало изменился, сравните воспоминания Брюса о его команде с современной командой McLaren, которая "хвастается" штатом в 900 человек. « Завод в Сёрбитоне небольшой, и вся работа над болидами Ф-1 производится в цеху на небольшом участке, невдалеке от главных заводов. Три механика и два кузовщика составляют команду, которой помогают Джон Купер, Тони Мэггз и я, так что нас можно назвать чем угодно, только не командой с раздутым штатом...»

Первым этапом чемпионата мира 1962г. стал ГП Голландии в Зандфорте. Новый Cooper Брюса, оснащённый V8, был представлен до начала свободных заездов. Шасси было гораздо более простым и лёгким, и сначала и масло, и вода накачивались через трубки шасси. Старт сезона увидел ещё и демонстрацию командой Porsche их новых двигателей для Дэна Герни и Йо Боньера с горизонтальным расположением 8 цилиндров, но они, как и Cooper Брюса, были полностью оставлены в тени нового монокока Lotus 25. В этом было будущее дизайна Формулы-1, и Кларк сделал эту машину победительницей. Брюс был впечатлён узким очертанием этого Lotus. «Колин Чэпмэн уделил особое внимание тому, чтобы максимально сузить капот, и Джиму приходится поворачиваться боком, чтобы сесть в кокпит. Оказавшись там, он становится почти «невидимым» - зато это никак не мешает ему ехать быстро».

Может быть, Lotus и «украла» всеобщее внимание, зато Брюсу нравился звук, издаваемый его новым Cooper. « Отличительной чертой этого нового Cooper стал рёв изгибающихся вниз выхлопных труб, которые расходились от переплетённого трубного моста выхлопного трубопровода, созданного для нас Coventry-Climax».

Брюс квалифицировался на 2-ом ряду рядом со своим бывшим напарником Брэбэмом, который гонялся на клиентском Lotus в ожидании, когда его новый болид будет готов. У Брюса были проблемы с новой коробкой передач на его Cooper, и на прогревочном круге 4-ая передача отказала, но он умудрился приспособиться к этой проблемной ситуации и даже добрался до 2-ого места, когда полый вал в его коробке сломался. Первый этап, сход, на 15-ом круге. Грэхэм Хилл выиграл свой 1-ый ГП Чемпионата Мира в сезоне, который увидит 4 его победы и титул. Трэвор Тэйлор приехал вторым в своей первой гонке за рулём Lotus-Climax V8. Кларк, который изначально лидировал, тоже страдал от проблем с коробкой передач и дотянул до 9-ого места. Болиды Ferrari, доминировавшие прошлым летом, потерпели полное поражение от нового поколения болидов британских команд.

Следующая гонка Брюса стала полной противоположностью. Он гонялся за Джона Ожье и его команду Essex Racing team на Aston Martin DBR1 5-летней давности в гонке «1000 километров Нюрбургринга». Как было модно в то время, Пэтти и Брюс приехали в Германию на их Jaguar Е -класса в сопровождении напарников по команде Lotus Джима Кларка и Трэвора Тэйлора на Lotus Elite Джима и Тони Мэггза на его Ogle Mini Cooper. Пара из Lotus должна была гонять на радикальном новом Lotus 23, оснащённом первым 1,5-литровым двигателем Ford с двумя верхними распредвалами. Кларк создал гигантский отрыв на 1-ом круге, но проблема с выхлопной трубой в итоге положила конец его гонке. Брюс относился философски к шансам «престарелого» Aston, но был приятно удивлён.

«Не прошло много времени, как современный машины со свистом промчались мимо меня на начальных кругах и я "уселся" на 8-ой позиции, проходя круги с оговоренной скоростью и ожидая, что соперники самоустранятся, что они любезно и делали. Две Ferrari закончили гонку в деревьях, на другой отказал стартер, выведя тем самым Aston на 5-ое место, но согласно сложной классификационной системе, мы на самом деле шли вторыми позади Фила Хилла и Жендебьена на победившей Ferrari».

В Монако, следующем этапе Ф-1, Джон Купер решил перестраховаться после проблем с коробкой передач, которые их постигли в Голландии, и переделал коробку передач с 6-скоростной на 4-скоростную. «Благодаря своим коротким прямым, подъёмам, изгибам и узким поворотам, Монако является настоящей убийцей коробки передач, и чтобы не слишком напрягать коробку (и гонщика), мы решили, что будет лучше входить в поворот только с 3-мя переключениями передач вместо 5-и. Изумительно, но за гонку я переключил передачи всего лишь 600 раз!»

Это была 20-ая подряд гонка по знаменитым улицам княжества, и вновь стартовая решётка ограничивалась 16-ю болидами. Заводские команды автоматически получали два места; остальные должны были квалифицироваться. Однако британские команды пока ещё не получили полный комплект двигателей V8; первый гонщик в команде получал новый V8, а вот второй всё ещё вынужден был мучиться со старым 4-цилиндровым. В некоторых кругах предложили, что «старым» заводским болидам следует квалифицироваться вместе с остальными, но эту идею проигнорировали, так что 11 квалифицирующихся выехали на трассу побороться за оставшиеся 6 мест стартовой решётки. Болиды BRM и Lola щеголяли укороченными вздёрнутыми носами, возможно, предвидя завал, случившийся на старте.

Свободные заезды стартовали в четверг, и Lotus Кларка с BRM Грэхэма Хилла задали темп. В пятницу шёл дождь и ситуация не изменилась. В субботу хорошая, солнечная погода Лазурного берега вернулась. Хотя позиции всё ещё не изменились, времена пали. Кларк завоевал поул со временем 1:35,4, и хотя это дало ему рывок по внутренней к правой шпильке, это не обязательно была лучшая сторона стартовой решётки, учитывая что шпилька Gazometre Hairpin (сейчас поглощенная измененным Rascasse) находилась всего лишь в 200 ярдах (прим.пер. – 182,9м) впереди. BRM Хилла располагался посередине (1:35,8), а Cooper Брюса (1:36.4) на внешней стороне, а это значило, что, вероятно, у него была лучшая траектория для первого поворота. Бельгийский гонщик «Дикий Вилли» Майресс сбил всех с толку на «экстра» Ferrari, расположившись на втором ряду со временем, идентичным с Маклареновским. А вот «официальные», заявленные Ferrari гонщики Фил Хилл и Лоренцо Бандини оказались на далёком 4-ом ряду решётки со схемой 3-2-3. На самом деле Дэн Герни показал такое же время, как и Макларена с Майрессом. Гинтер занял пятый ряд на заводской BRM. Старт давал Луи Широн, выигравший ГП Монако на Bugatti в 1931г., да ещё и в 1950г. финишировавший 3-им на Maserati позади Фанхио и Аскари. Он достиг известности как гоночный директор и стартёр и изобрел свои собственные правила. Его обычная процедура состояла в следующем: поднять флаг за 30 секунд до старта и начать аккуратный обратный отсчёт, но в 1962г. флаг опустился до отчёта, что застало врасплох передний ряд. Майресс юркнул между Кларком и Хиллом, устремился вниз в Gazometre Hairpin, переборщил и его развернуло боком на пути Кларка. Джиму пришлось остановиться, а вот Брюс и Грэхэм проскочили.

Позади них царил хаос. Дроссель на BRM Гинтера заклинило на полной скорости после срыва со стартовой решётки, и миниатюрный американец протаранил группу машин, тормозящих в заблокированном первом повороте. Он сильно врезался в болиды Lotus Тэйлора, Тринтиньяна, Айленда и Porsche Герни и сломал свой собственный болид. Заднее колесо оторвалось, перелетело через барьер и смертельно травмировало одного маршала.

Грэгор Грант воспроизвёл этот хаос в своём обзоре в журнале «Автоспорт»: «Болиды столкнулись и разбросали тюки с сеном по всем направлениям. Колесо отлетело от BRM и сшибло гоночного маршала; Тринтиньян наехал на тюки с сеном, а Porsche Герни застряло из-за по меньшей мере двух машин. Кто-то въехал в "задок" Lotus Айленда, и носовая часть Lotus Трэвора Тэйлора оторвалась. Гонка закончилась для Тринтиньяна, Герни и Гинтера. Тэйлор быстро остановился в боксах, где ему убрали разбитую носовую часть. Несчастный болид Айленда выглядел так, будто термиты уничтожили заднюю часть, да и с протекающим топливным баком пришлось разбираться, прежде чем он смог вернуться в гонку, отставая после этого на 7 кругов».

А вот для Брюса гонка развивалась в гораздо более позитивном ключе. « Должно быть, Госпожа Удача посетила меня на старте, думается мне, потому что, кроме того, что пару раз возникла проблема с переключением передач, и спазма левой ноги от сильного торможения в маленьком кокпите, у меня вообще не было поводов для беспокойства. Джимми начал гонку с Lotus «V7», но когда замасленная свеча очистилась, он начал прорываться через пелетон, по ходу установив новый рекорд круга, до тех пор пока не оказался между моим Cooper и лидирующим BRM Хилла. На 55-ом круге я прошёл Джима, у которого отказало сцепление, и когда до финиша оставалось всего лишь 7 кругов, BRM Хилла остановился в клубах голубого дыма и луже масла. Это оставило меня впереди с 20-секундным преимуществом над Филом на Ferrari, который старался, как мог, догнать меня, и, претворяя в жизнь эту цель, сократил отрыв до 1,3 секунды, но я не «воспользовался» ни одной возможностью потерять свой Cooper на замасленной трассе на финальных кругах.

Когда до финиша оставалось 3 круга, Майк Барни и Джон Купер начали лихорадочно подавать сигналы на пит-табличках. Они измеряли отрыв моего Cooper от Ferrari на одной стороне боксов и поспешно раскладывали карточки с цифрами на табличку, чтоб я читал, проносясь мимо с другой стороны. Они работали быстро и на одном из кругов обронили карточки. Когда я разгонялся мимо них, Джон неистово пытался поднять карточки и поместить их на табличку. У меня было время расслабиться.

Фил всё ещё находился в 5 секундах позади. Я не думал, что он мог отыграть это отставание за два круга, и, держась своего темпа, я был уверен, что он на финише будет в двух секундах позади. Даже если бы он повис у меня на хвосте, всё равно на остававшейся половине круга обгонных мест не было. Особенно если я не собирался позволять ему совершить обгон! Когда я тормозил перед шиканой в последний раз, то не мог видеть Ferrari в своих зеркалах, но при входе в левый поворот Tabac появилась красная точка примерно в 200 ярдах позади. Я выиграл».

Финальные круги держали в напряжении, даже хотя и со слов Брюса выглядит, что они прошли спокойно и под контролем.

« Фил Хилл подарил публике потрясающий пилотаж в Гран При», - писал Пол Фрэр в издании «Автомобильный год». « Круг за кругом он сокращал преимущество Макларена, до тех пор пока разница между ними не составила 3 секунды – и оставался один круг. Возбуждение было неимоверным. Макларен сохранял спокойствие, даже несмотря на то, что Хилл отыгрывал время на том самом последнем круге. Когда они рванули к клетчатому флагу, Cooper оставался впереди и новозеландец «сделал» американца на 1,3 секунды – после 190 миль (прим.пер. – 305,9км) тяжёлой гонки!» Только 6 болидов добрались до финиша.

Я теперь официально числился в штате Макларена как его первый работник и ездил на гонки на Mini Cooper Брюса, тогда как он водил свой Jaguar Е-класса. Он любил тот Jaguar, который, определенно, выглядел как гламурное средство передвижения для гонщика Гран При, но это была очень ранняя модель, и она была страшно ненадёжной.

Воодушевлённый успехом моего босса, и, возможно, подбодрённый бокалом или двумя победного шампанского, я спросил симпатичную американку в баре «Отеля Европы», не позаботится ли она о напитках и ужине, и, вероятно, упомянул несколько раз, что работаю на победителя гонки. А она меня послала.

Из Монако мы поехали в Спа. Две трассы отличались, как небо и земля. Улицы княжества были невероятно узкими, тогда как повороты Спа-Франкоршам, тогда составлявшей 8,76миль (прим.пер. – 14км) - очень быстрыми. Спа выявила разницу в темпе между 1500-кубовой формулой и бывшими 2500-кубовыми болидами. Рекорд круга Джека Брэбэма -3:51,9 - установленный в гонке 1960г. с 2,5-литровым Cooper всё ещё держался. Поул-позиция Грэхэма Хилла на BRM V8 в 1962г. составила 3:57,0. Брюс расположился рядом с ним, на переднем ряду, на Cooper со временем 3:58,8, а Трэвор Тэйлор, который ранее ни разу не гонялся в Спа, на «старом» Lotus 24 оказался третьим с временем 3:59,3. Он стал быстрейшим в первый день свободных заездов! А где же был Джим Кларк? Его двигатель Climax V8 отказал в первый день, и ему пришлось ждать, пока не пришлют новый, который прибыл как раз к гонке. Лучшее время Джима на Lotus 24(со своим «старомодным» шасси) его напарника – оказалось достаточно хорошим только для середины пятого ряда стартовой решётки.

День гонки сложился иначе. Хилл умчался со старта, Брюс находился в слипстриме позади него, но не прошло много времени, как Тэйлор и местный гонщик Майресс на Ferrari прошли его. Они шли «носовой частью к хвостовой» и бок о бок, когда лидирующий BRM настигли проблемы с зажиганием. Воспоминания Брюса о Майрессе двухнедельной давности в Монако сделали его осторожным. « Если намечалась авария, у меня не было никакого намерения в ней участвовать, так что я держался на безопасном расстоянии в 20 футов (прим.пер. – 6м). Джимми гнал так, как будто взялся за дело серьёзно и прошёл нас троих в борьбе за лидерство, которое ни разу не уступил, а вот моя гонка закончилась, когда расшатался подшипник большой головки шатуна».

Поломка в двигателе, возможно, сослужила Брюсу услугу. Возвращаясь обратно в боксы, он наблюдал, как Тэйлор и Майресс завязли в сражении на высоких скоростях. И удивлялся темпу Тэйлора – гонщика, никогда ранее не гонявшегося на этой страшной, быстрой трассе. Тэйлор не уступал и дюйма бельгийцу, жаждущему впечатлить домашние трибуны. Когда до финиша оставалось 7 кругов, Брюс увидел в миле позади столб дыма, поднимающийся над трассой. «Дикая парочка» сцепилась, в результате чего Lotus снёс телеграфный столб, а Ferrari оказалась в положении верх дном и в огне. Невероятно, но Майресс отделался небольшими ожогами и синяками, а единственной травмой Тэйлора стала небольшая рана на запястье от ободравшегося ремешка часов, когда он поспешно выбирался из повреждённого Lotus.

Тем временем Джим Кларк, умчавшийся со старта, одержал победу в гонке, средняя скорость в которой составила 131,9 миль/час (прим.пер. – 212,4км/ч). Он ещё и побил рекорд круга, его лучшее время оказалось на 1,4 секунды быстрее, чем поул-позиция Хилла! Это был 17-ый Гран При Джима и его первая победа. Легенда Кларка началась.

Следующей гонкой в календаре Брюса стал Ле-Ман. Он гонялся на 4-литровом переднемоторном Cunningham Maserati, который тестировал ранее в том году, но до финиша добраться не удалось: отказал поршень, когда Хансген находился за рулём в предрассветные часы.

Гран При Реймса, проводимый Автомобильным Клубом Шампани, следовал на следующей неделе, и по непонятной причине незачётная гонка была назначена на неделю раньше официального ГП Франции в Руане. Опыт научил команду Cooper, что темп в гонке важнее, чем времена свободных заездов, так что они предоставили команде Lotus наматывать «шампайные» круги, а вместо этого забрали болиды Cooper обратно в город, в гараж, чтобы подготовить их к гонке.

« Реймс всегда сильно сказывается на машинах, ведь мотор ревёт при полном открытом газе почти 4 мили из пяти и есть две медленные шпильки, чтобы устроить тормозам и коробке хорошую проверку».

Брюс квалифицировал свой болид на втором ряду стартовой решётки, прямо позади Джимми на поуле, и чувствовал себя идеально расположенным, потому как мог «сесть на хвост» быстрейшего Lotus. Но всё сработало не так, как предполагалось.

« Чем тщательнее ты строишь планы, тем легче они рушатся. Джимми плохо стартовал. Я не мог в это поверить. Предполагая, что он хорошо стартует и чтобы быть уверенным, что окажусь у него прямо на хвосте, я атаковал на старте. С почти остановившимся передо мной болидом Lotus и моими дымящимися задними шинами, мне пришлось несладко в попытке увильнуть от Джимми и умчаться с пелетоном».

Если бы я сохранил копию реймской газеты, вышедшей на следующее утро! Предприимчивый фотограф находился над стартовой решёткой, и его фотография на первой странице запечатлела, как Брюс стоял почти боком на втором ряду, с дымящимися покрышками, когда пытался увильнуть от Lotus! Он спас ситуацию и смог на том первом круге отправиться в погоню за Сёртисом на лидирующей Lola.

Ситуация улучшилась. «Когда Джимми проехал мимо - мы в это время с ускорением двигались вверх по высокому холму, за которым следовал спуск (ставший скучным, ведь на старых 2,5-литровых болидах он проходился на скорости в 180 миль/час (прим.пер. - 289,9 км/ч)), где мы достигали отметки почти в 160миль/час (прим.пер. – 257,6 км/ч), - я устроился позади него. За круг он прилично оторвался от пелетона, но одна вещь портила оба наших расчёта: Джон Сёртис находился в паре сотен ярдов впереди на своей Lola, отрывался на полсекунды, или около того, на каждом круге, и ехал сам по себе, и не было никого сзади, кто мог бы воспользоваться его слипстримом».

Ситуация ухудшилась. Джимми вскинул руку вверх и исчез в боксах со сгоревшей верхней крышкой радиатора, так что Брюс остался один, теряя время относительно Сёртиса и Lola. Он знал, что догоняющее трио из BRM Хилла, Lotus Брэбэма и UDT-Lotus Айленда будет «подтягивать» друг друга к нему благодаря слипстриму и, когда они прибыли, то устроили потрясающую дуэль на полном газу, когда позиции менялись на всех участках трассы. Вот тут-то и новая 6-скоростная коробка передач Cooper показала своё преимущество.

«В то время, как другие переключались на высшую передачу на своих 5-скоростных коробках, я мог держаться на своей 5-ой передаче, что дало мне ощутимое преимущество на прямой. Мой Climax V8 работал превосходно, и я не накручивал обороты более отметки в 8500об/мин. Три или четыре раза мы проезжали мимо боксов бок о бок, мчась в долгий, быстрый правый поворот. По крайней мере два раза Грэхэм и я входили в поворот вместе. Я думал, что он на мгновение отступит и усядется позади, но он на протяжении всего времени оставался на внешней части. Грэхэм вселял веру в моё суждение».

Сёртис сошёл после 26 кругов, что значило: эта группа борется за лидерство. Брюс решил поэкспериментировать с тормозными путями на случай, если всё сведётся к схватке на последнем круге, но это ему аукнулось на 33 круге. « Входя в шпильку Muizon я затормозил очень поздно, с силой нажав на педаль, но когда добрался до той части трассы, где обычно тормозил в повороте, я был всё ещё слишком быстр. Я нажал на педаль ещё сильнее, и переднее правое колесо заблокировалось с дымом из-под шины. Вместо того чтобы рисковать разворотом в попытке выпутаться из этой ситуации, я выровнял колесо и устремился по объездной дороге. К счастью, там был другой путь за поворотом, который представлял собой просто закруглённую секцию дорожной развязки. Он служил полезным и нестандартным выходом, для тех, кто угодил в неприятность – а я как раз и находился в такой ситуации! - но Грэхэм и Джек умчались уже на сто ярдов. В следующий раз, проезжая мимо боксов, я мог видеть подавленность в стане Cooper....»

Брюс был нацелен на то, чтобы реабилитироваться за свою ошибку. «Когда до финиша оставалось всего лишь 5 кругов, я выкладывался по полной. Немного напрячь технику - стоило того, и я начал использовать дополнительные 300 оборотов, раскручивая двигатель до 8800 об/мин между переключениями передач. С теми дополнительными оборотами я мог снимать по секунде с круга и пересёк финишную черту с 5-секундным преимуществом».

У Дениса Дженкинсона, как обычно, был свой собственный взгляд на гонку, которая, по его мнению, была «обесценена» отсутствием болидов Ferrari и Porsche. О тех финальных кругах он написал в «Мотоспорте»: «Это всё было очень увлекательно, но в каком-то смысле не могло восприниматься слишком серьёзно, ведь все болиды были зелёными и трое гонщиков представляли собой приятных, дружелюбных парней, получающих удовольствие от гонки. Но у них не было стимула совершить что-либо героическое или отчаянное, так, как мы увидели в 1961г., когда Боньер, Герни и Багетти находились в похожей ситуации, а конец гонки уже маячил впереди. Три «товарища» не теряли время попусту, Макларен показал время 2:24,8 на 44-ом круге, со средней скоростью 206,387 км/ч(приблизительно 128 миль/час), и это вывело остальных двоих из его слипстрима. На 47 круге Грэхэм Хилл показал 2:24,0, лучший круг гонки, и на 48 круге ситуация стабилизировалась, потому как Макларен лидировал, опережая Хилла на 5 секунд, а Брэбэма - на 9».

Брюс «сделал» двух гонщиков, которые потом выиграют пять чемпионских титулов на двоих.

«Той ночью шампанское лилось рекой и состоялся шумный ужин в «Кафе де ла Пэ» с битвой булочками и кусками сахара между столиками команд Cooper и Brabham. На следующее утро Джон Купер нашёл заводской минивэн на тропинке меж двух деревьев, и понадобилась помощь нескольких озадаченных французов, чтобы «вызволить» машину».

Я думаю, это был тот самый ресторан, который стал свидетелем того, как команда Cooper ужинала по одну сторону элегантной стеклянной перегородки, а настолько же шумная команда Брэбэма по другую. Когда большой поднос с жарёной картошкой был внесён, Джон Купер выхватил его из рук официанта, взобрался на стул и опрокинул содержимое на другую сторону. Понадобилось некоторое время для супруги Джека, чтоб убрать чипсы из волос... и увидеть во всём этом забавную сторону.

Это было до того, как большие деньги пришли в Формулу-1 и гонки стали профессиональными и серьёзными. Не удивительно, что я рассматриваю 60-ые как Старые Добрые Времена. Они такими и были. Ужины после гонок в отеле «Хоутел де ла Вилле» в Монце стали легендой, они заканчивались «генеральными битвами» - с метанием булочек между командами Cooper и Lotus, которые обе останавливались в этом отеле. Кажется, сейчас трубно поверить, что когда ужин заканчивался и соответствующее количество итальянского вина было выпито, большие, тяжёлые столы опрокидывались, чтобы сформировать баррикады, а официанты смотрели, как сумасшедшие англичане швырялись булочками друг в друга. Иногда они приходили с дополнительными батонами в качестве «боеприпасов», а главным «снарядом» становился батон, предварительно обмакнутый в вине для веса, полёта и впечатляющего результата. Джон Купер и Колин Чэпмэн, часто сражавшиеся вместе со своими механиками, радостно оплачивали все счета за уборку на следующее утро при отъезде. Может, это звучит как ранняя версия "околофутбола", но владелец отеля был всегда на их стороне, так как счета оплачивались в понедельник утром, и заверял владельцев команд, что номера будут ждать их на следующий год....

Гран При Франции в Руане в 1962г. стал "бешеной" гонкой. Porsche пропустили Спа, но вернулись обратно, в Руане, вероятно, решив свои проблемы. Энцо Феррари, напротив, решил, что его команда не будет принимать участие в гонке (он иногда так делал), так что действующий чемпион мира Фил Хилл прибыл во Францию в качестве зрителя. То были времена «гибких» решёток до тех пор, пока не пришёл Берни Экклстоун и не гарантировал стартовую решётку организаторам гонок.

Руан был новой трассой для большинства гонщиков. 3,9-мильная (прим.пер. – 6,28км) трасса Les Essarts в последний раз использовалась для болидов Гран При в 1957г., когда Фанхио выиграл на Maserati 250F со средней скоростью 100,02 миль/час (прим.пер. – 161км/ч) , его гонка была запечатлена на классической фотографии журнала «Мотоспорт», где он мчится с контролируемым заносом по поворотам вниз по склону после боксов.

В 1962г. Джим Кларк завоевал поул-позицию со временем 2:14,8 на своём лёгком 1,5-литровом Lotus. BRM Хилла был вторым, а Брюс (будучи всё ещё в хорошей форме), стартовал третьим. Гонка Макларена чуть было не закончилась, когда 4-ая передача отказала, когда он входил в шпильку на подъёме. Его развернуло, болид зацепил обочину и шасси сломалось. Однако Брюс всё ещё думал, что, возможно, стоит поднажать и выложиться по полной, несмотря на странное поведение болида, на случай если будут сходы соперников. Этот план окупился, так как он продержался до конца гонки, финишировав на 4-ой позиции. Дэн Герни был счастлив завоевать для Porsche их первую победу в Гран При... и свою тоже. В этой гонке французские жандармы по какой-то непонятной причине стояли стеной и заблокировали въезд на пит-лэйн в конце гонки. Lola Сёртиса приехала, «прихрамывая», чтоб заехать в боксы и остановиться, но его буквально заставили свернуть в сторону, обратно на трассу. В свою очередь Тринтиньяну прошлось сворачивать в сторону, чтоб увернуться от Сёртиса, но его буквально переехал Lotus Трэвора Тэйлора, который заканчивал гонку на скорости. В очередной раз Трэвор вышел целым и невредимым из ужасной аварии, в которой оба болида лишились колёс.

Британский Гран При в Эйнтри ознаменовался первой колонкой Брюса «Из кокпита» в журнале «Автоспорт». Это был исторический момент: впервые гонщик реально писал для читателей. Колонки стали невероятно популярными.

Страничку Брюса в том августовском выпуске 1962г. украшала фотография Пэтти Макларен, Паулы Купер, Бева Джейна и Гэйл, невесты Тони Мэггза, все сидящие высоко на скамейке в боксах, занятые секундомерами и графиками кругов. Там также была помещена фотография ухмыляющегося Джима Кларка, с его плоской кепкой, надетой залихватски задом наперёд. Крайне важная первая глава гласила: «Ливерпульцы говорят, что если ты можешь увидеть конец трибун Эйнтри из боксов, то дождь пойдёт через полчаса, а если ты не можешь увидеть трибуны, то значит, дождь уже идёт. Однако в день Гран При Великобритании, это было не совсем так и хотя дождь шёл неподалёку, трасса была сухой во время гонки».

Мы могли перенести читателя прямо на стартовую решётку – это было что-то похожее на телевизионный обход стартовой решётки Мартином Бранделом в наши дни. Инцидент на стартовой решётке за 10 минут до старта вызвал всеобщий смех. Чтобы пилоту было легче забираться в кокпит, руль в болиде Porsche сделали съёмным, похожим на прямое спицованное колесо. Рулевое колесо Дэна Герни с большой крыльчатой гайкой лежали на носу его Porsche, и смеха ради Джимми Кларк «одолжил» руль и гайку и исчез в толпе. Он бросил мне гайку и передал руль кому-то другому и долгое время никто – меньше всех Дэн – не знал, где находится «баранка» его Porsche. Бедный Дэн был очень взволнован этим, но когда вверх подняли табличку, указывающую, что до старта осталось 5 минут, мы сжалились над ним и вернули ему его рулевое колесо».

В команде Cooper царила паника в полночь перед первым днём свободных заездов в Эйнтри, когда мотор в транспортёре взорвался на шоссе М1. «Транспортёр был привязан к круглосуточной сервисной станции, и телефонный звонок раздался на базе Cooper в Сёрбитоне в 5 утра. Вереница минивэнов и трейлеров приложила усилия «Гулливера и лилипутов», чтоб доставить мой болид и оборудование в Эйнтри к перовой части свободных заездов. Механики Аткинса были разбужены, и их транспортёр был одолжен, чтобы доставить на трассу другой заводской V8, запасной 4-цилиндровый болид и запчасти».

В той первой колонке мало было рассказано об участии Брюса в гонке. На самом деле, мы, похоже, забыли упомянуть, что он финишировал 3-им. Макларен показал такое же квалификационное время, как и BRM Хилла, что расположило его рядом с ним на втором ряду. Кларк оторвался от пелетона и выиграл, как и хотел, у Lola Сёртиса и Cooper Брюса.

Та первая колонка закончилась историей о том, как гонщики посетили Блэкпул на следующий день после гонки. « Полдень мы провели, осматривая холодные пляжи английской «Ривьеры», залы для игры в бинго и анатомические ужасы в галерее восковых фигур, а когда возвращались обратно, Lotus Elite Джеймса Кларка был остановлен полицейской машиной, якобы за езду на скорости в 31 миль/час (прим.пер. – 49,91км/ч) в районе с ограничением скорости. После лекции об опасностях скорости, констебль, после идеально выдержанной паузы, гордо закончил отчитывать нас, сказав: « Вы молодые парни на быстрых спортивных автомобилях не осознаёте опасностей скорости...»

ГП Германии в Нюрбургринге начался плохо для Грэхэма Хилла, который разбился во время свободных заездов, когда переехал большую телевизионную кинокамеру, лежавшую посредине трека. Она была установлена на Porsche де Бофора, но упала, когда треснули крепления. Брюс находился прямо позади BRM. « Я устремлялся вниз в Fuchsrohre, когда облако пыли предвестило неприятности, и я с силой ударил по тормозам, остановившись чуть дальше наверху холма, чтоб заметить находящихся практически вне поля зрения Грэхэма и, BRM позади ряда деревьев. Болид вынесло за пределы трассы и отбросило на 200 ярдов вниз (прим.пер. – 183м) в канаву, где он скатывался всё дальше и дальше в заросли кустарника. Если бы я оказался хоть немного ближе к Грэхэму, то, вероятно бы, пропустил предупреждающее облако пыли, поймал бы масляное пятно и присоединился к нему в канаву».

День гонки был отчаянным. Он начался туманом и дождём, и дела ухудшились, когда Брюс понял, что сумку с его шлемом украли, и ему пришлось одолжить эту часть экипировки у других гонщиков. Приятель-новозеландец Тони Шелли одолжил ему шлем. Также ранее Брюс потерял своё портмоне, в котором находились все его документы, касающиеся гонок. Оно, очевидно, будучи выброшенным в реку, было возвращёно спустя несколько месяцев. Организаторы немецкой гонки почтой отправили его Брюсу. Макларен закончил на 5-ом месте гонку, которую выиграл Грэхэм Хилл, в награду за свои несчастья перед гонкой.

После смертельной аварии фон Трипса в прошлом году на ГП Италии в Монце использовалась только дорожная часть трека, без профилированной секции, и для Брюса - который начал гонку со второго ряда - это была феерия слипстрима. «Для меня гонка стала долгим сражением, или лучше, - серией сражений. Сначала с Дэном Герни на Porsche, и хотя мы старались «дотянуться» до лидирующего трио из Хилла и Гинтера на BRM и Сёртиса на Lola, мы не произвели никакого впечатления. Нас вскоре настигла ревущая группа болидов Ferrari и Lotus, возглавляемая Иннесом Айлендом на его UDT-Lotus, но он находился в круге позади из-за пит-стопа и играл на своего напарника Мастена Грэгори. Дэн и я не могли одолеть их, так что мы присоединились к ним. Какое время! Пилотирование в такой плотной группе требовало постоянной бдительности. Отлетающий гравий и постоянный грохот от выхлопных труб сделали мою ситуацию довольно некомфортной, в добавок к тому факту, что я забыл надеть свои затычки для ушей и был почти оглушён.

« Временами я оглядывался вокруг и видел, как Ferrari с рёвом неслась по одну сторону от меня, а по другую - Porsche, выходящую из моего слипстрима. На следующем круге я уткнулся в Cooper Тони Мэггза, затем в Porsche Боньера. В какой-то момент, проезжая мимо боксов, я взглянул на сигнальную табличку, проверил свои показатели, затем посмотрел в левое зеркало, ожидая увидеть Дэна, так как я сместился вправо, чтобы пропустить его. Но его там не было! Единственным местом, где он мог быть - это справа от меня, и он там был. Бедный Дэни. Я чуть было не отправил его в стену».

Ferrari заявила пять болидов на свою домашнюю гонку в Монце, но несмотря на это и на их доминирование в предыдущем году, они остались в тени двух BRM и одного Cooper. На последнем круге Хилл и Гинтер шли намного впереди; Вилли Майресс, оправившийся от своего столкновения в Спа, обошёл Брюса по внутренней, чтобы завоевать третье место. Но Брюс «вернул должок»: находясь в слипстриме от Ferrari на протяжении того последнего круга, он обогнал Вилли в последнем повороте и удержал своё преимущество до клетчатого флага.

Джим Кларк начал гонку с поула, но сошёл из-за сломавшейся коробки передач, и, соответственно, не заработал очков. Это значило, что третье место Брюса подняло его на вторую строчку в личном зачёте чемпионата мира. На счету Грэхэма Хилла числилось 36 очков, Брюса -22, Джима-21, а Сёртиса – 19. «Летя самолётом домой, мы просчитывали возможные комбинации очков на оставшиеся две гонки, и я обнаружил, что даже если я выиграю обе гонки, а Грэхэм не финиширует ни в одной из них, он всё равно выиграет, имея преимущество в 1 очко». Только 5 лучших результатов засчитывались, так что титул разыгрывался между Кларком и Хиллом. Случилось так, что Брюс занял третье место в Уоткинс-Глене, и это значило, что судьба титула решится во время финальной гонки сезона, Гран При ЮАР, в Ист-Лондоне (прим.пер. -город на юго-восточном побережье ЮАР). Оно проходило очень поздно – 29 декабря - так что мы заполнили это время гонками в Америке и Австралии.

Эти гонки, в самом деле, ознаменовали начало команды McLaren. Брюс купил шасси Cooper Формулы-1 у Томми Аткинса, а Гарри Пирс и Волли Виллмотт оснастили его 2,5-литровым двигателем Climax для тестов перед дебютом в Гран При Австралии в ноябре. Вырезка из новозеландской газеты о зарождающейся команде Брюса, анонсировала, что мы все новозеландцы и все моложе 25. Мне было 23, Волли 21. «Как секретарю, Янгу приходится иметь дело с огромным количеством писем болельщиков, которые Макларен получает со всего мира. Ему также приходится постоянно иметь при себе от 500 до 600 автографов Макларена». И они все были подписаны Брюсом. Если бы я сохранил несколько! Они теперь продаются по 200-300 фунтов за штуку. То были времена, когда если ты писал гонщику, то знал, что подписанная фотография, которую ты получал в ответ, гарантированно была с настоящим автографом. Сейчас всё не так определённо; я точно знаю, что Айртон Сенна нанимал журналиста, чтобы тот подписывал вместо него гору присланных болельщиками открыток.

Далее в газетной статье было написано: «Янг также занимается бронированием билетов для команды, наряду со своими обязанностями по связям с общественностью как менеджер Макларена. Волли Виллмотт совершил, вероятно, один из самых головокружительных подъёмов среди всех механиков Гран При. Он провёл своё ученичество в Тимару и часто гонялся на Cooper 500 в соревнованиях клуба Южного острова. Он уехал в Австралию в начале этого года (1962) на двухнедельный отпуск. Виллмотт никогда прежде не видел 2,5-литровый двигатель Cooper-Climax, но над болидом Ангуса Хислопа понадобилась срочная работа перед гонкой. Виллмотт удивил всех, когда вскрыл двигатель и коробку передач и установил новые поршни, и всё это за одну ночь, а утром Cooper работал идеально. Макларен был впечатлён знаниями и способностями молодого механика и, как результат, Брюсу удалось устроить Виллмотта на работу в гараж Аткинса в Англии».

Новый спортивный Cooper Monaco был отправлен в Калифорнию для гонок в Риверсайде и Лагуне Секе, и Брюс с Пэтти полетели в Уоткинс-Глен на ГП США, а оттуда в Калифорнию. Рейс TWA(прим.пер. - Trans World Airlines – в прошлом одна из крупнейших авиакомпаний США) из Нью-Йорка в Лос-Анжелес оказался весёлым. Летели пятеро из нас – Брюс и Пэтти, Джон Купер, Майк Барни и я - и три других пассажира в эконом - классе Боинга 707. Вот и всё - восемь пассажиров в целом эконом классе. Твист находился на пике моды в Британии, и стюардессы настояли на том, чтобы мы их научили его танцевать. Это был запоминающийся полёт. Когда мы покинули самолёт, наши чемоданы были набиты алкоголем в мини-бутылочках. Видимо, на каждый рейс предоставлялся набор алкогольных напитков, и как-то мы не успели выпить наши. Одна из стюардесс была любительницей автоспорта, и мы пригласили её в Риверсайд. Она сказала, что будет водить голубой Chevrolet, так что мы оставили билеты на входе с инструкцией, что они предназначены для девушки на голубом Chevrolet. Утром посреди гонки, пришло сообщение в боксы от охранника. Я вышел посмотреть и увидел плачущую девушку, которая не могла получить свои билеты. Я спросил, где же её Chevy. О, она забыла приехать на Chevy. Вместо этого она приехала на своём Cadillac-кабриолет....

У Cooper Monaco появились проблемы при прохождении технической инспекции в Риверсайде, потому что на нём не было ремней безопасности. Джон пытался объяснить, что гонщики в Европе – мужчины, которые презирают такие сентиментальные излишества по безопасности, сказав, что все знают, что безопаснее быть выброшенным из машины во время аварии. Но это не возымело никакого эффекта. Нет ремней безопасности – нет гонки. Джон решил проблемы так, как мог только он. Он схватил кусачки, срезал ремни из арендованной машины и припаял их к нижним поперечным балкам шасси кокпита. Так что: ремни на месте – машина прошла проверку....

В мероприятии Роджер Пенске выиграл обе гонки – и все призовые деньги – на своей очаровательной, лёгковесной спортивной машине, которая базировалась на том Cooper Формулы-1, который Уолт Хансген разбил в Уоткинс-Глене в 1961г. Брюс впоследствии купил эту машину и оснастил её двигателем Oldsmobile V8, и она стала основой превосходства Макларена в гонках спортивных машин. На что напрашивается два вопроса: а) почему Джон Купер не скопировал идею Пенске, раз она, в конце-то концов, была основана на его болидах Cooper Формулы-1 и б) почему Пенске не сделал то, что в конечном итоге сделал Брюс, т.е. заменил 2,7-литровый мотор Coventry-Climax американскими V8? Никто не знает.

Победа Роджера стала очевидным плюсом для Брюса. Перед гонкой в Риверсайде Брюс и Роджер заключили сделку. Тот, кто выигрывает, будет оплачивать шумную вечеринку в Лас-Вегасе. « Перспектива выполнения условия сделки ни разу не побеспокоила меня, так как мне ни разу не «засветило» лидерство, а с его деньгами , мне не следовало беспокоиться, что это доставит Роджеру много хлопот...» Гостеприимство Пенске окупилось за счёт его огромного выигрыша за игровыми столами.

Команда полетела в Мехико на незачётную гонку, начало которой было ужасным: Рикардо Родригез разбился во время свободных заездов. Это была его домашняя трасса, которая впоследствии будет названа в его честь. Рикардо гонялся весь сезон в качестве заводского гонщика Ferrari, но когда команда решила не участвовать в гонке в Мехико, он договорился об участии в ней за рулём Lotus-Climax V8 Роба Уолкера. « Рикардо был другом для всех нас. За его шарм и то, каким он был вне трассы, он был любим всеми, кто его знал. Его способности на трассе заставили нас его уважать. В возрасте всего лишь 20 лет, у него за плечами было больше гоночных миль и побед, чем у большинства мужчин, которые были старше его в два раза».

Это был первый опыт выступления для всех остальных пилотов на этой трассе, которая, как надеялись организаторы, примет гонку чемпионата мира в следующем году. Брюс был заинтригован. « В конце главной прямой находился поворот, на всём протяжении которого, казалось, было написано: «А теперь попробуй пройти этот!». Это поворот с уменьшающимся радиусом; другими словами, он становится уже по мере его прохождения, а потом внезапно поворачивает влево! Это был такой тип поворота, которым Стирлинг наслаждался бы....» Интересно, что Мосс не участвовал в гонках весь сезон, но всё же именно это имя выбрал Брюс при оценке этого поворота.

Роджер Пенске принял участие в мексиканской гонке на UDT-Lotus и чтобы доказать своё преимущество, если и нужны были доказательства его гоночного таланта, квалифицировался 5-ым прямо позади Брюса на заводском Cooper и впереди Брэбэма, Айленда, Сальвадори, Грэгори и других.

Старт стал хаотичной смесью задержек, перегревающихся болидов, дыма и языков пламени. Когда флаг упал, мало что изменилось. Джиму Кларку заменили разрядившийся аккумулятор на стартовой решётке. Потом он догнал пелетон и захватил лидерство...... до тех пор, пока не получил чёрный флаг за запуск с толчка. Показав свой талант в стратегии, Колин Чэпмэн зазвал Трэвора Тэйлора, ехавшего на 3-ем месте, Джим сел в его болид, вернулся в гонку – всё ещё на 3-ей позиции – и выиграл! Брюс сошёл из-за поломки в моторе, но у всех остались хорошие воспоминания от мексиканской гонки, несмотря на всю ту неразбериху.

«На подиуме Джима наградили аплодисментами, которые он заслужил, и оба, Джим и Джек, оказали надлежащую честь очень женственной кинозвезде, раздававшей кубки, но сделали это немногословно, если вы понимаете, о чём это я. Я надеюсь, гонка в следующем году будет включена в Чемпионат Мира, чтобы нам всем пришлось вернуться обратно», - написал он.

Двумя неделями спустя команда находилась уже на западном побережье Австралии, готовя к гонке и новый Cooper, и Mini Cooper, на которой местные агенты BMC попросили Брюса погонять в отдельном состязании. Mini Cooper был любимцем Брюса, и он с Уолли уже подготовил один такой «горячий» и кораблём отправил его в Новую Зеландию на тамошнюю серии. До того, как отправиться в Окленд, Mini Cooper пребывал в Перте и не был толком настроен, как подобало этой машине, однако всё ещё являлся новинкой и мы получали удовольствие ночью, когда поддразнивали парнишек на Holden на светофорах, а затем вырывались вперёд, оставляя их в клубах дыма.

Брюс восхитил агентов Mini Cooper и удивил публику, финишировав на дерзком 6-ом месте позади Jaguar Е-класса, Ford Galaxie, Lotus Elite и парой «горячих» Holden.

Для Брюса ГП Австралии начался с кражи: кто-то украл ящик с инструментами у команды из багажника прокатной машины, пока она стояла на паркинге у мотеля. После поисков полиции и коротких экстренных сообщений по радио, инструменты были мистическим образом возвращены, оставлены под деревом в местном парке. Потом Брюс вылетел за пределы трассы во время свободных заездов, в результате чего было помят "нос" болида, но за ночь всё починили. Брэбэм также привёз свой болид для гонки, и он с Брюсом легко показали быстрейшие времена на 2-мильной (прим.пер. – 3,22км) трассе Кавершэм. Джека всё ещё преследовали проблемы с двигателем, несмотря на то, что во время свободных заездов он уже спалил два мотора и стартовал в гонке только благодаря тому, что Брюс одолжил ему свой запасной 2,5-литровый Climax. Временами в гонке Брюс, возможно, сам удивлялся своей щедрости, так как дополнительные обороты, доступные с меньшим мотором, наряду с жаждой Брэбэма выиграть свой «домашний» Гран При, значили, что Джек находился в выгодной позиции. Но это длилось не долго.

« Джек выбыл из гонки довольно жёстким способом. Я переборщил, и меня развернуло за 10 кругов до финиша, и пока меня вращало по кругу в зарослях кустарника мне на ум приходили мысли: «Эх, если бы у меня не случился разворот....», но, к счастью, я оказался на трассе в нужном направлении и перешёл на первую передачу, чтобы вернуться в гонку, как раз перед тем, как Джек появился в поле зрения. Он, должно быть, стал несколько излишне тревожиться, когда увидел, насколько сильно сократился отрыв, но, к сожалению для него – и к счастью для меня – он сцепился с более медленной машиной и разбил переднюю часть своего болида при ударе о ряды покрышек».

Моё главное воспоминание о Кавершэме касается австралийских мух. Они были ужасны! Постоянно садились на лицо. Ты не посмел бы открыть свой рот, в противном случае они оказались бы там. Нам приходилось либо наносить спрей против насекомых, который был почти таким же неприятным, как и сами мухи, либо носить маску как у Одинокого Ковбоя. Было приятно вернуться обратно в Новую Зеландию, чтобы провести часть своего свободного времени дома.

Однако для Брюса отдыха выдалось немного, так как перед Рождеством ему пришлось лететь в ЮАР. Он остановился сначала у Тони Мэггза в Претории перед тем, как проехать 800-миль (прим.пер. – 1288км) до Ист-Лондона, исторического прибрежного дома Гран При ЮАР. Брюс с нетерпением ждал сёрфинга и солнца, но во время той длинной дороги он заболел и провёл три дня в кровати с ужасным гриппом и встал с постели прямо к первой сессии свободных заездов. Команда Cooper опробовала V-образный радиатор в попытке получить преимущество на длинных прямых, но он выглядел ужасно, выступил ещё хуже и от него отказались. До появления аэродинамических труб и проектирования с помощью компьютера, было не редкостью, когда «езда в слипстриме» на самом деле увеличивала лобовое сопротивление.

И гонка, и титул разыгрывались между Джимом Кларком и Грэхэмом Хиллом, и для последнего всё не выглядело хорошо. « У Джимми стояла система впрыска топлива на его Lotus, и хотя она доставляла ему некоторые проблемы из-за осечек, но всё равно работала довольно хорошо. Грэхэм рассказывал «байку», как он спокойно себе мчался вниз по прямой на своём BRM..... и был оставлен позади Кларком, ехавшим с 7-ю цилиндрами! Он был сильно удручён этим.

На счету обоих гонщиков числилось по три победы в Больших Призах, но дополнительные два вторых места Хилла ставили его в лучшее положение по тогдашней системе, когда в зачёт шло 5 лучших результатов. Факт состоял в том, что если Кларк выигрывает гонку, то ему достаётся титул. Но если Кларк финиширует на любом месте, кроме первого, то Хилл становится чемпионом 1962г. даже в случае своего схода.

Болиды взвесили перед гонкой: Lotus Джима как раз вписывался в норму в 990кг, BRM Грэхэма был «тучным» - 1115кг, а Cooper с системой впрыска топлива оказался ещё более тяжёлым – 1140кг.

« Перед гонкой нам пришлось «подвергнуться тяжёлым испытаниям» во время парада пилотов на спортивных машинах. Всё было в порядке до тех пор, пока мы не достигли секции для зрителей. Они все были очень взволнованы и хотели дотронуться до гонщиков. Вас когда-нибудь «трогали» на скорости в 40 миль/час (прим.пер. – 64,4км/ч)? Большинство из нас съежились в своих машинах, но мы всё ещё получали удары и синяки. Ричи Гинтер сказал, что уже предполагал увидеть кого-то с топором».

Кларк завоевал поул, будучи на три десятых быстрее, чем BRM Грэхэма, и когда флаг упал, «Летящий шотландец» просто умчался от всего пелетона. Брюс стартовал с 4-ого ряда, рядом с BRM Гинтера. Лидерство Кларка длилось на протяжении 62 кругов из 82-х. «Джимми заехал в боксы. Его болид разбрызгивал масло несколько кругов и находился в ситуации, когда в бачке не могло оставаться много масла. Механики спешно искали место утёчки, но в Формуле-1 ты не мог добавить масло, так что ничего нельзя было поделать. Колин Чэпмэн и Джимми, не говоря уже об остальных парнях из Lotus, должно быть, находились на грани слёз. Болт, фиксирующий подшипник промежуточного вала, отвинтился - почему никогда не случается наоборот?»

В результате неудачи Джима Грэхэм возглавил гонку, и титул ему был гарантирован, что бы ни случилось. Брюс шёл вторым; его напарник-южноафриканец Тони Мэггз занимал третью позицию, и вероятно, хотел быть вторым. Джек Брэбэм шёл 4-ым и очевидно хотел быть третьим. «Ближе к концу гонки Тони приблизился ко мне, и мы сражались так, что то один оказывался впереди, то другой, и так длилось некоторое время, и тут Джек начал оказывать прессинг, но клетчатый флаг «поймал» его раньше, чем он успел «поймать» нас. На круге возвращения начался дождь....»

После празднования титула Хилла, настало время вновь сесть на самолёт и лететь по миру на Гран При Новой Зеландии 1963года на совершенно новую трассу Пукехоке. « Грэхэм, Тони и Гейл Мэггз, Джон Сёртис, Джек, Иннес, Рэг Парнелл, несколько механиков и я отправились в долгую поездку, но мы застряли в Карачи (прим.пер. - портовый город на юге Пакистана, крупнейший город страны и один из крупнейших городов мира, столица провинции Синд) в ожидании реактивного самолёта, которого засыпало снегом в Хитроу. Большинству из нас была сделана вакцина от жёлтой лихорадки, но тех, у кого её не было, в это число входил и Грэхэм, посадили на карантин в тюрьме аэропорта! Что бы вы почувствовали будучи новоиспечённым чемпионом мира, сначала сидя в первом классе Боинга 707, распивая шампанское и распевая «Auld Lang Syne» (прим.пер. – « Старое доброе время» - шотландская песня на стихи Роберта Бёрнса, чаще всего поётся при встрече Нового года, сразу после полуночи) накануне Нового Года, а потом оказавшись фактически в тюрьме? Каждый самолёт, взлетавший из Карачи, сначала двигался задним ходом к этой хибарке, в результате чего муравьи падали со стропил... В конце концов нас посадили на другой самолёт, летящий в Сидней и группа очень утомлённых путешественников наконец сошла на землю в Окленде, накануне первой части свободных заездов перед Гран При».

Так много гламура в международных гонках Гран При........

sad angel · 11.12.2011, 16:54

11 Гоночное лето 1963г.

Брюс начал сезон 1963г. на высокой ноте, взяв поул в Гран-При Новой Зеландии на новой 3,65-километровой трассе Пукехоке вблизи Окленда, построенной, как и Эйнтри, на территории ипподрома. Он попал в заголовки газет, проехав быстрее во время свободных заездов, чем Брэбэм, Сёртис, Мэггз и новый чемпион мира Грэхэм Хилл. Это было фантастическое начало серии из 8 гонок, 4 из которых должны были пройти в Новой Зеландии, а 4 остальных - в Австралии.

Время Брюса, принёсшее ему поул -1:26,8 – оказалось на много лучше, чем у Сёртиса, занявшего вторую строчку (1:28,2) на его 2,7-литровой Lola Climax. Однако Брюс провалил старт, и Сёртис умчался вперёд, но только 8 кругов пелетон смог держаться в его темпе. Брюс захватил лидерство, которое потерял, когда его двигатель начал давать осечки. "Сначала всё было не слишком плохо, но постепенно ситуация ухудшалась, и у меня появились сильные подозрения, что, может быть, проблема в зажигании. Я думал, что переключатель магнето соприкасается с чем-то, с чем не должен, и это заставляло двигатель барахлить, так что я выдернул провода у переключателя, но это никак не повлияло на странное поведение двигателя. К этому времени моя скорость на задней прямой упала с 150 миль/час (прим.пер. - 241,5км/ч) до 130 (прим.пер. - 209,3км/ч), так что я решил остановиться в боксах в надежде, что мои механики, быть может, смогут вовремя решить проблему, так что я смог бы отправиться в погоню за Джоном. Если не принимать во внимания переключатель магнето, то свечи зажигания казались следующей наиболее вероятной причиной слабости мотора. Парни проверили все провода и отправили меня в гонку прямо в тот момент, как Грэхэм вышел на второе место на своём полноприводном Ferguson. Я поравнялся с ним на том круге, но двигатель всё ещё отказывался нормально работать, так что я его пропустил и заехал обратно в боксы".

Гарри и Уолли поменяли свечи за рекордное время и выяснили, что магнето полностью "поджарился" из-за жаркой погоды и раскалённых выхлопных труб. В довершении всего на топливном баке от напряжения появилась трещина, из которой вытекало топливо. Брюсу пришлось сидеть и смотреть, как Сёртис выиграл на Lola. Впрочем, он не был одинок. Брэбэм сошёл из-за сгоревшей прокладки головки цилиндра, а Мэггз - из-за погнутых клапанов. Проблемы не обошли стороной и Грэхэма, но, по крайней мере, он был на ходу. На 2-ом круге его сцепление "исчезло", из-за этого ему пришлось переключать передачи без выключения сцепления. Двумя кругами позднее отказала первая передача, но Грэхэм храбро прессинговал, однако 2-ое место было "украдено" почти перед самым клетчатым флагом, когда его трансмиссия в итоге отказала. К тому же Грэхэм страдал от знойного летнего солнца и раскалённого мотора. Он сказал, что это было похоже на "пилотирование чёртовой печи!" Его день закончился пешей прогулкой до боксов.

Хотя команда тщательно проверила магнето, оно вновь отказало во время следующего уикенда в Левине, когда они пытались стартовать в квалификации. Новое магнето быстро установили, но после этого возникла проблема со сцеплением. "Гарри и Уолли установили в некотором роде рекорд, сняв коробку передач Colotti, обнаружив и устранив проблему и закрепив всё обратно, но к этому моменту заезд уже закончился".

А это значило, что Брюсу пришлось стартовать с самого конца стартовой решётки, и он был вынужден прорываться через весь пелетон на этой сложной трассе. Он добрался до 2-ой позиции, "сел на хвост" нового бирюзового болида Брэбэма, но дальше дела не пошли. Его развернуло в кучу отработанных покрышек, нос болида был «помят», а угол развала переднего колеса нарушен. "Так что во второй раз за неделю я оказался в роли зрителя ещё до того, как прошла половина дистанции, и мне не особо был интересен тот факт, что Джек выиграл свою первую международную гонку на машине со своим именем на носу".

В Уиграме трое быстрейших в квалификации - Брэбэм, Сёртис и Макларен - все рискнули обуться в дождевые покрышки Dunlop D12, зная, что у них возникнут проблемы, если они будут бешено мчаться всю гонку под палящим солнцем. "Сухие" шины D9 были более безопасным выбором, но они были и медленнее; если кто-то собирался поставить D12, то и остальные вынуждены были поступить также.

Сёртис стартовал лучше всех, но с Брюсом "на хвосте". На 2-ом круге столкновение между маленьким Lotus Джима Палмера и Лайнелом Балкрейгом на большом переднемоторном Aston Martin оставило после себя масло на всём протяжении трассы. Сёртис проехал с одной стороны масляного пятна, Брюс - с другой, проскользнув на 1-ое позицию. К 20-ому кругу положение в гонке было следующим: Макларен - Сёртис - Брэбэм. " Я внимательно следил в зеркалах за красным носом Lola Сёртиса, и заметил, что он, оказывается, находится в тумане от масляного дыма. Но если бы этот дым исходил от его болида, туман должен был находиться позади него, а не впереди, и я осознал, что это мой болид окружён дымовой завесой", - вспоминал Брюс.

На середине дистанции Сёртис заехал в боксы из-за проблем с коробкой передач, а Брюс вышел в лидеры гонки, однако внимательно следил за давлением масла и хотел знать, как далеко от него находится Брэбэм. Последнее он выяснил! " Я был готов тормозить при входе в шпильку, как тут рядом со мной появился болид Brabham с дымящимися покрышками. Я забыл, что он висел на хвосте у Джона, и вот теперь он оказался впереди меня.......мили гонок позади Джека! Теперь мы по-настоящему начали «лететь», использую всю часть трассы на выходе из поворотов, и даже выходя за её пределы. Наши колёса оказывались на траве, и, должно быть, мы стирали задние покрышки в тревожном темпе".

Если проблема Брюса с дымящимися выхлопными трубами была небольшой, то Джека, наоборот, вдруг поразила серьёзная, и ему пришлось заехать в боксы, чтобы заправиться маслом. На 2,7-литровых двигателях Climax Джека и Брюса стояли различные типы поршней. Поршни Джека были такого типа, что не ломались, однако расходовали много масла, так как имели только 2 поршневых кольца. У Макларена поршни были с тремя кольцами и не расходовали много масла, зато временами ломались. И в этой гонке в двигателе Брэбэма обе перемычки между двумя канавками поршневых колец сломались, и эта остановка Джека в боксах обеспечила Брюсу 80-секундное преимущество за 25 кругов до финиша. Это было преимущество, которое Джек приложил все усилия, чтобы сократить. Брюс пилотировал настолько медленно, насколько смел, в любую минуту ожидая, что его давление масла упадёт до нуля. Джек выкладывался, чтобы отыграть отставание, но одна из его задних покрышек была абсолютно стёртой. Аналогично, на правой задней шине Брюса оставалось всего лишь полмиллиметра резины, и он хорошо понимал, что если бы они станут ехать в том же темпе, что и в середине дистанции, то оба получат прокол. Брюс держался стойко ради победы, под конец гонки в его баках осталось всего лишь половина от того уровня масла, что обычно нужно для 3,5 галлонов. Но победа есть победа.

Иннес Айленл пилотировал Ferguson Грэхэма Хилла, и этот болид выдохся на скоростной трассе-аэродроме в клубах пара: сгоревшая прокладка головки цилиндра положила конец его гонке за 15 кругов до финиша. "Показатели датчика, вместо того, чтобы указывать 212 градусов, показывали 0", - сказал впоследствии Иннес.

Ferguson больше подходил для трассы Теретонга, и во время следующего уикенда между Брюсом и Иннесем состоялась дуэль во время 1-ой части свободных заездов. «Ferguson, в самом деле, шёл как по рельсам, и слышать от Иннеса, что все колеса его болида буксовали, совсем смешно. Это единственная гоночная машина на сегодняшний день, в которой сидение гонщика располагается почти вертикально, и у нас есть серьёзное подозрение, что, если бы сидение Иннеса находилось в горизонтальном положении, как в наших болидах, то при разгоне с места его бы «катапультировало» назад!»

В гонке Брюс хорошо стартовал, но напортачил с переключением на 2-ую передачу, что отбросило его в середину пелетона при входе в первую длинную петлю. Сёртис лидировал на первом круге, затем его развернуло, что вывело Брэбэма на первую позицию. Брюс догнал своего бывшего напарника, и когда тот допустил нехарактерную для него ошибку – « Я вдруг осознал, что оставил калитку открытой", - сказал Джек после гонки, - "Брюс обогнал меня и удержал лидерство до самого финиша".

До первой гонки в Австралии, в сиднейском Уорвик-Фарме, был двухнедельный перерыв, но требовалось время, чтобы доставить болиды и оборудование на корабле через Тасманово море. Брэбэм продал свою машину австралийскому журналисту и гонщику Дэвиду Маккею, а для себя выписал совершенно новый автомобиль, присланный морем из Соединённого Королевства. Кораблю пришлось отойти от курса, чтобы помочь терпящему бедствие судну. Так что когда оно наконец-то прибыло в Мельбурн, беспокойный Брэбэм ждал в доке, в то время как все остальные готовились начать свободные заезды в Сиднее. " Джек обнаружил, что его болид был погребён под огромными контейнерами с "Голубой птицей" (машина для установления рекордов скорости) Дональда Кэмпбэлла и тоннами запчастей. Должно быть, терпение Джека почти иссякло тогда в гавани, и я сомневаюсь, что он разделил всеобщий ужас, когда "Голубая птица" чуть было не скатилась в море, пока её выгружали".

Обычные для новой машины "детские болезни" означали, что Джек стартовал с конца стартовой решётки, так что другие участники вычеркнули его имя из своего списка проблем. Сёртис квалифицировался на поуле на своей Lola, а Брюс рядом с ним. Сиднейское солнце пекло, когда они заняли позиции на стартовой решётке, и команда обложила топливный бак Cooper сухим льдом. Брюс опустошил лейку с водой на своё сидение и набил карманы льдом. Он переместился на второе место на втором круге. А потом его развернуло. Сёртис создал большой отрыв, а потом и его развернуло. "Он тут же исправил положение, но Lola теперь уже находилась в пределе видимости Брэбэма - того самого, которого мы в расчёт не брали – теперь дело оставалось за малым. Джек, используя более газон, нежели дорогу, приблизился и прошёл Lola, выиграв свой первый ГП Австралии на своей собственной машине, за год до этого существовавшей только на чертежах. Я финишировал третьим. Джек неразумно поступил, заскочив в наш мотель по дороге домой: моя команда выразила ему свою «признательность», столкнув одетым в бассейн. Вероятно, он этого ожидал...."

Водные лыжи были модным видом спорта для гонщиков в '60-ых. Возможность усовершенствовать свой стиль и способности была одной из причин того, что гонки в Австралии и Новой Зеландии были так популярны среди гонщиков. Брюс и Пэтти поехали в Сёрферс Парадайс (прим.пер. – пригород Золотого побережья, Квинсленд) для катания на водных лыжах с Бобом и Бэверли Джейнами, перед гонкой в Лэйксайде близ Брисбэйна. На реке случилась катастрофа. " Моторная лодка Боба с Пэтти, Бэверли, мной и водителем на борту опрокинулась диким образом, когда Боб катался позади, и всех нас выбросило в воду".

Пэтти была сильной пловчихой, но её переехал пропеллер, который сломал одну лодыжку и разодрал другую. Лодка вернулась в нормальное положение и начала кружиться вокруг барахтающейся группы в воде, таща сзади верёвку, начавшую обматываться вокруг Бэвэрли. Лодка в конечном итоге была взята под контроль, и они помчались к берегу, где уже ждала карета скорой помощи. Кости в левой лодыжке и пятки Пэтти были сильно раздроблены, и ей пришлось провести долгое и болезненное время в тугой, высокой гипсовой повязке.

В Уорвик-Фарме стояла сильная жара, а вот Лэйксайд был затоплен грозовым ливнем в день гонки. В начале ГП Брюса развернуло, но он смог исправить положение. "Я вернулся в гонку, пилотируя настолько быстро, насколько смел, но несколькими кругами позднее я поскользнулся на огромной луже, сформировавшейся на линии вдоль боксов, что вынесло меня за пределы трассы. Должно быть, я ехал со скоростью в 110 миль/час (прим.пер. – 177,1 км/ ч), когда наехал на лужу, но, к счастью, болид не был повреждён и остановился в нескольких футах от одного из озёр". Брюс увидел, как Сёртис спокойно себе одержал победу: дождь отправил 11 болидов из 15 стартовавших разворачиваться за пределами трассы.

Сёртис подписал контракт с Ferrari на сезон 1963г., а это значило, что он вынужден был улететь обратно в Италию после своей победы под дождём в Лэйксайде. Брэбэм уехал в Суррей после своей победы в Уорвик-Фарме, но вернулся к следующей гонке серии в Лонгфорде, Тасмания.

Надо сказать несколько слов о 4,5-мильной (прим.пер. -7,3км ) трассе в Лонгфорде. Гонка проходит на дорогах общего пользования недалеко от Лончестона, что придаёт ей сходство с Реймсом. Средняя скорость на круге составляла почти 115 миль/час (прим.пер. -185,15 км/ ч ), когда мы поехали туда в 1963г. Одна длинная, ухабистая прямая поднимала отметку максимальной скорости до 170 миль/час (прим.пер. – 273,7 км/ ч) , а ещё одна прямая была хороша для прохождения на скорости в 160миль/час (прим.пер. – 257,6 км/ ч) . Там находился очень крепкий на вид виадук, немного грубый, длинный, ухабистый деревянный мост, железнодорожный переезд и 90-градусный правый поворот с сельским пабом на апексе, к стенам которого прислонялись местные жители и наблюдали за проносящимися мимо окон болидами. Постоянные боксы и информационное табло также напоминали Реймс. Брюс отозвался об этой трассе, как одной из лучших среди немногочисленных подлинно дорожных трасс, использовавшихся тогда.

Свободный заезд был проведён в пятницу, квалификационные заезды - в субботу, воскресение оставалось для вечеринок, или починок, а основная гонка прошла в понедельник. Брюс стал быстрейшим в практике, но заглох на старте первой квалификационной гонки: "Я почувствовал большое облегчение, когда все смогли промчаться мимо без того, чтобы переехать меня или забрать с собой одно из моих задних колёс", - смог стартовать, захватил лидерство, но потом у него сломалась вилка приводного вала. Брэбэм пропустил эту первую гонку целиком по причине проблем с двигателем, что позволило популярному австралийскому гонщику-джентльмену Лэксу Дэйвисону выиграть на своём Cooper.

Команда Брюса позаботилась о том, чтоб новый приводной вал был сделан у местных мастеров в воскресенье, так что Макларен был полностью готов к гонке. Протяжённость главной прямой означала, что точный выбор передаточных чисел становился определяющим фактором. В субботу дул встречный ветер со скоростью в 10 миль/час (прим.пер. – 16,1 км/ ч), но в понедельник ветер изменил направление: теперь он дул попутно с той же скоростью. К счастью, команда решила изменить передаточные числа на Cooper Брюса, потому что они обнаружили потрескавшийся шарикоподшипник за два часа до старта. В самой гонке Джек и Брюс оспаривали лидерство в течение первых 15 кругов, но затем двигатель Джека эффектно взорвался, что позволило Брюсу выиграть, с 80-секундным преимуществом на финише. " Мне было жаль Джека, потому что я знаю, каково это так напряжённо работать над болидом, а потом не добраться до финиша".

Боб Джейн на Jaguar в прекрасном стиле выиграл туринговую гонку у Лекса Дэйвисона на большом Ford Galaxie . А потом все вместе собрались на ужин, где призовое шампанское лилось рекой. Я думаю, что, быть может, это была та ситуация, когда менеджер отеля настоял на том, чтоб они уплатили за откупоривание и подачу к столу принесённого с собой вина. Этот менеджер был тот ещё напыщенный «фрукт» и когда Боб сказал ему, что они рисковали жизнью и здоровьем, чтоб выиграть это шампанское, и что ему следует расслабиться, менеджер выпрямился во весь свой рост и сказал: "Молодой человек, я вам в отцы гожусь". На что Боб ответил в потрясающей манере: "Вы не достаточно круты, чтобы быть моим отцом...."

За поул-позишн разыгрывалось ещё больше шампанского (100 бутылок) в Сэндаун Парке - финальном этапе серии. Брюс и Джек показали практически одинаковое быстрейшее время, но именно Брюс получил добро от хронометражистов…. и шампусик. И в этот раз гонка прошла в понедельник, и началась она с небольшой лёгкой схватки между бывшими напарниками по команде Cooper. " Первые несколько кругов мы с Джеком менялись позициями удовольствия ради, чтобы посмотреть, кто сможет от кого отъехать, но мы быстро убедились, что увязли в этой схватке. Джек был серьёзно нацелен на то, чтобы выиграть эту гонку, но и я тоже. Во время свободных заездов мы нечасто выходили из 1:11,0, но в последней трети гонки мы не показывали времени хуже, чем 1: 09,0! Мы проходили один другого и возвращали позиции, по меньшей мере, дюжину раз. Обычно ты следишь за своим мотором предельно внимательно, но Джек использовал столько же оборотов, сколько и я - я знал это, потому что мы переключали передачи одновременно и у меня было превышение лимита на 500 оборотов… - но чёрт побери - это была последняя гонка серии. За полтора круга до финиша, я не думал, что смогу обогнать Брэбэма, но тут внезапно шатунный болт расшатался в его двигателе, и на протяжении нескольких часов после гонки зрители продолжали возвращать детали мотора Джеку".

Из 9 гонок серии в Австралии и Новой Зеландии, начавшейся Большим Призом в Перте, Брюс выиграл 5. Он допускал, что проблемы Брэбэма с двигателем облегчили ему задачу, но разъяснял очевидный факт: чтобы выиграть гонку, ты должен закончить её. "А чтобы это сделать, нужна быстрая, надёжная, хорошо подготовленная машина и компетентная команда. В « австрало-новозеландском» сезоне 1963г. у меня было и то, и другое".

Во время серии Гарри Пирс и Уолли Уиллмотт на прицепе везли болид Cooper по всей Австралии в трейлере, прицепленном к Austin Freeway. Это был скромный, средних размеров седан, главным достоинством которого служило то, что он был бесплатно одолжен ВМС. Гарри ненавидел её. Я помню, как он погружал машину в трейлер после первой гонки австралийской серии в Уорвик-Фарме. Заднее сидение было убрано, и освободившееся место забили запчастями. Багажник был заполнен до отказа, двигатель Climax «красовался величественно и гордо». Стало очевидно, что крышка багажника не совсем закроется из-за клапанных крышек. " Я закрою эту чёртову штуку!" - воскликнул нетерпеливо Гарри, и на этих словах с силой опустил крышку вниз. Две линии от маленьких круглых вмятин появились на крышке багажника, подозрительным образом совпадая с очертаниями головок болтов.

После финальной гонки Брюс продал свой Cooper Лексу Дэйвисону, потом улетел обратно в Британию к началу нового сезона. Как обычно, он полетел через Себринг, меньше чем через неделю после Сэндаун Парка, чтобы гоняться на новом лёгком Типе-Е Бриггза Каннингема в 12-часовом марафоне. Он и Уолт Хансген финишировали в общем зачёте 8-ыми, а победу одержал Сёртис на заводской Ferrari. Брюс не особо беспокоился по поводу гонки в Себринге. " Себринг полностью отличается от Ле-Мана. Здесь так много поворотов, и если ты не концентрируешься на том, чтобы ехать быстро, ты концентрируешься на том, чтобы беречь машину, особенно тормоза. В купе гораздо шумнее, так что ты получаешь раскалывающую головную боль из-за этого, а в открытых болидах, к концу 12 часов, ты успеваешь вдоволь надышаться газами, пылью от тормозных колодок и дыма, просачивающегося через кокпит, что и случилось с Ferrari Сёртиса.

Джон, я полагаю, после победы в гонке чувствовал себя больным. Я могу это понять. Мы не можешь нормально есть за эти 12 часов. От жары тебя ужасно мучает жажда. Ты пьёшь слишком много кока-колы и апельсинового сока, и чем больше ты пьёшь, тем больше тебя мучает жажда. Не говорю на основании личного опыта, но я думаю, это немножко похоже на похмельный синдром и истощение одновременно..."

После солнечной погоды в Австралии холод и дождь, встретившие Брюса в Соединённом Королевстве, стали неприятным сюрпризом. К счастью, Джон Уайер попросил Брюса проехаться на одном из его заводских Aston Martin во время тестового уикенда в Ле-Мане, проходившего за 7 месяцев до самой гонки. Так что согласно договорённости Брюс полетел во Францию с Уайером, Иннесом Айлендом и американским гонщиком Биллом Кимберли на частном самолёте компании. Они приземлились в Ле-Мане в 17:55, купе-универсал Lagonda и Aston Martin DB4 (в качестве наземного транспорта) прибыли в 18:03, и водители принесли извинение за это опоздание. Эффективность менеджмента команды Уайера слыла легендарной. Его прозвище - никогда не произносившееся при нём – было "Смертоносный луч", и горе постигало того гонщика, который разбивал машину или допускал ошибку в гонке.

Это был первый визит Брюса в штаб команды Уайера, расположенный позади "Отель де Франс" в маленькой деревушке Ля Шартр - на-Луаре, где-то в 20 милях (прим.пер. – 32, 2км) от трассы Ле-Ман. " Позже тем вечером транспортёр припарковался на маленькой деревенской площади. Половина жителей собралась посмотреть, как три бледно- зелёных и важных Aston Martin выкатили на крупную гальку. На следующее утро завтрак прошёл в 7:30 (никто не опоздал больше, чем на минуту) и ровно в 8:15 три заводских Aston разбудили сельскую местность в радиусе нескольких миль, когда поехали к Трассе строем «колонна поодиночке», «рыча и покашливая» на холодном и туманном утреннем воздухе".

Уайер был восхищён технической помощью Брюса в выборе настроек для машины. Привыкший быть полностью вовлечённым в работу над болидами Формулы-1, Брюс чувствовал себя в своей тарелке с машинами Aston Martin . Прошлым летом он гонялся на Jaguar 3,8 частной команды в туринговой гонке в Британии и был удивлён реакцией, когда он попросил поменять дугу безопасности. Все с сомнением посмотрели друг на друга. На следующее утро Брюс спросил, поменяли ли дугу безопасности, на что они признались, что нет. Они позвонили на завод и им сказали, что никаких изменений не надо вносить. Машина же была Jaguar, и Брюс подумал, что они расценили его предложение по внесению изменений сущей дерзостью.

"В Aston Martin, как мне кажется, думают так же, как и я: что шасси гоночной машины подобно пианино. Мы можешь сделать что-то, что выглядит правильным, будет правильной длины, правильного размера и правильно установлено, но пока не настроено, оно не «зазвучит» очень хорошо. Машина Aston - это был восторг, особенно в быстрых поворотах, и позже тем полднем мы смогли установить несколько времён, которые значительно превосходили результаты лучшего Ferrari GTO. Во время брифинга гонщиков команды, перед ужином субботней ночью, Джо Шлессер, Люсьен Бьянки, Билл Кимберли и я нанесли на схему трассы метки переключения передач и точки торможения и отметили обороты в минуту, достигаемые на каждой прямой и в повороте White House. Благодаря этому парни из техкоманды могли свериться с результатами прошлогоднего машины и таким образом проанализировать улучшения".

Брюс возвратился вовремя в Англию для гонки в Пасхальный понедельник в Гудвуде. К этому моменту был готов его новый Cooper. Команда имела в распоряжении первый их новых двигателей Coventry-Climax V8, с более коротким ходом поршня и модифицированной системой впрыска топлива. Болид стал изящнее, так как шасси немного сузили. Размер и вес удалось сохранить благодаря специальному топливному баку, построенному в форме сидения. Подвеска всё ещё состояла из поперечных рычагов, но их углы немного изменили, чтобы "вылечить" болид от "клевания" носом при торможении. Нос стал уже, а «хвост» представлял собой не более чем изогнутый над двигателем дефлектор, заканчивавшийся изгибом над коробкой передач. В новом, ещё не покрашенном болиде Брюс квалифицировался вторым, позади BRM Грэхэма Хилла, лидировал на первом круге и в конечном итоге финишировал вторым позади Айленда, пилотировавшего UTD Lotus-BRM цвета зелёного яблока.

Гудвуд также стал свидетелем дебюта молодого,19-летнего Криса Амона, который гонялся на Lola Роба Уолкера. Его 5-ое место и отшлифованный, элегантный пилотаж снискал благосклонные отзывы. Со временем Крис станет заводским гонщиком команды McLaren, разделит с Брюсом победу в Ле-Мане в 1966г. за рулём Ford, а потом будет лидером команд Ferrari и Matra.

Денни Халм стал ещё одним новозеландцем, заявивший о себе в 1963г., гоняясь на заводском болиде Формулы-Юниор за Брэбэма. Впоследствии он одержит победу в Чемпионате Мира 1967г. за рулём Brabham, а в 1968г., перейдёт в команду McLaren. Брюс написал: "Теперь в традициях команды Brabham его учат, как строить болид, как над ним работать и как его совершенствовать. Он смотрит за машиной и настраивает её в гоночном автосалоне Брэбэма под его зорким присмотром, и его великолепный пилотаж под дождём в Эйнтри стал результатом - его первая по-настоящему большая победа за некоторое время, и вдобавок очень убедительная ".

Брюс финишировал на унылом 5-ом месте в Эйнтри и переживал, что болид не управлялся так, как следовало бы. Его опасения многократно увеличились, когда Джон Купер разбился на обходной дороге Кингстона на своём двухмоторном прототипе Mini и получил серьёзные повреждения, когда машина перевернулась. В том сезоне Джон пропустил несколько гонок, пока поправлялся, и присматривать за его командой согласился Кен Тиррелл. В гонке Интернэшнл Трофи в Сильверстоуне Брюс был счастливее с новой машиной и квалифицировал её на первом ряду стартовой решётки. Хотя он лидировал на начальных кругах гонки, Джим Кларк в конечном итоге прошёл его, чтоб выиграть, а Брюсу досталось второе место.

В Монако здравый смысл наконец-то восторжествовал: стартовая линия теперь находилась позади боксов, так что Gazometre Hairpin не служил больше первым поворотом. Квалификационную систему тоже изменили: от двух заводских болидов с команды для чемпионов мира и победителей прошлых лет, так что Брюс был автоматически квалифицирован, благодаря своей победе прошлым летом. Он стартовал достаточно далеко, с 4-ого ряда рядом с Майрессом на Ferrari. Кларк и Хилл заняли первый ряд, и именно Хилл умчался вперед, но спустя полчаса порядок стал таким: Кларк-Хилл- Гинтер- Сёртис - Макларен. К середине гонки только 8 болидов оставались на ходу. Проблемы с коробкой передач вывели из борьбы большинство болидов Lotus, включая машину Кларка, которая переключилась на две передачи одновременно на 78 круге. Хилл и Гинтер привезли BRM дубль, а третью ступеньку пьедестала занял Брюс.

Новая команда ATS впервые появилась в Спа, их болид спроектировала и построила группа, покинувшая команду Ferrari. ATS возглавлял Карло Кити, а её гонщиком стал Фил Хилл, разочаровавшийся политикой Ferrari. Машина выглядела немного неуклюже. Кто-то заметил это Герни, напарнику калифорнийца. " Не волнуйся", - сказал Дэн - " Если она одержит победу в этот уикенд, то будет самой красивой среди всех здешних болидов...."

Быстрая трасса Спа была затоплена дождём в день гонки. BRM Хилла расположился на поуле, Макларен и Мэггз поделили второй ряд на болидах Cooper, а Джим Кларк, в результате череды проблем во время свободных заездов, находился позади, на третьем ряду. Но это не сыграло никакой роли. Он вышел в лидеры, когда пелетон взбирался вверх в Eau Rouge от излома первого поворота.

Дождь лил как из ведра, и вскоре свидетельство тому появилось на трассе, где развернуло несколько болидов. Всё сводилось к тому, чтобы упорно работать и надеяться, что скоро гонка закончится. Кларк летел впереди, как обычно, и привёз круг всему пелетону в течение гонки. «На последних кругах моя бригада вылезла из укрытия и начала с энтузиазмом сигналить, что я приближаюсь к впереди едущему гонщику. Впереди я мог видеть только два потока водных брызг. Я знал, что один от Джимми, который обошёл меня на круг, так что я предположил, что второй поток воды исходит от Дэна Герни на Brabham, который шёл вторым. Я поднажал настолько, насколько мог осмелиться, и обогнал оба болида, чтобы выйти на второе место. Дэн полуослеп от водных брызг и сломанной линзы его защитных очков. Я был рад улучшению моей позиции в последнюю минуту, так как это значило, что теперь я лидировал в личном зачёте чемпионата с преимуществом в одно очко перед Грэхэмом, Джимми и Ричи".

Джимми выиграл ГП Бельгии в Спа второй год подряд. Только двое гонщиков завоёвывали дубль в Бельгии прежде: Аскари в 1952-53гг. и Фанхио в 1954-55. Кларк оказался в хорошей компании.

Пребывание Брюса на вершине турнирной таблицы оказалось недолгим, так как Джим Кларк стремительно набирал обороты: « С тех пор, как Джимми вытеснил меня с первой строчки чемпионата, казалось, я продолжал скатываться вниз». Невезение, преследовавшее его в том сезоне, началось в Зандфорте. Брюс стартовал с переднего ряда стартовой решётки, но когда он преследовал Кларка, его Cooper застрял на 5-ой передаче, и для него гонка была закончена.

В Ле-Мане дела не пошли лучше, несмотря на позитивные ощущения после тестов. После четырёх часов в гонке двигатель на Aston Martin DB4 GT отказал. « Я мчался вниз по прямой Mulsanne в большом автомобиле, получая удовольствие от пилотажа, как вдруг грохот раздался от мотора. Он сопровождался покалывающим ощущением в верхней части моей спины, что указало мне на то, что мои задние колёса в масле, а я в то время проходил участок со скоростью в 175 миль/ час (прим. пер. – 281,75км/ч)». Ему удалось пройти излом на прямой и остановиться на траве перед шпилькой, но растёкшееся по трассе масло привело к аварии, в которую угодило несколько машин.

В Реймсе, арене Гран При Франции Чемпионата Мира 1963г., Брюс переместился на третью позицию, после пит-стопа Брэбэма. Он хотел вмешаться в напряжённую борьбу за лидерство, когда «чёрная коробка» на болиде Cooper сгорела.

В ГП Великобритании в Сильверстоуне Брюс и его напарник Мэггз расположили свои болиды Cooper на втором ряду стартовой решётки, но Брюс смог продержаться лишь 7 кругов: вновь отказал двигатель. « Песня, издаваемая моим Climax V8 внезапно задохнулась. Сначала казалось, что дело в топливе или зажигании, но беглый взгляд на зеркала показал достаточно дыма, исходящего сзади, чтобы сделать невидимой небольшую армию».

Брюс уделил время на свободных заездах, чтоб понаблюдать за болидами, проходящими поворот Club. « В Сильверстоуне ты концентрируешься на том, чтобы «облизывать» кирпичные стены с внутренней стороны, не оставляя ни дюйма, и ты удерживаешь машину в дрифте так, что если бы она ехала сколь-нибудь быстрее, то отправила тебя в стену или на траву. Если же ты ехал сколь-нибудь медленнее, то знал, что тебе не удержаться с первой тройкой или четвёркой. Ты отлично знаешь, что стараешься настолько усердно, насколько можешь, я знаю это, после того, как проехал так несколько кругов. Потом подумал про себя: «Хорошо, если кто-то рискнёт больше этого, тогда удачи им». Но ты не думаешь о тех людях, которые за всем этим наблюдают. По крайней мере, я не думал, но в повороте Club, роли поменялись и теперь зрителем был я – это было, в самом деле, восхитительно!

Джимми подъехал слишком быстро и отпустил педаль тормоза слишком поздно, так что я отошёл на несколько футов назад, убеждённый в том, что он не пройдёт поворот, но он его прошёл, работая и концентрируясь изо всех сил. Я уверен, его переднее колесо коснулось стены. Я едва посмел посмотреть, как он вышел из поворота. А потом Грэхэм проехал на BRM, крутя руль с невообразимой скоростью, с заблокированными колёсами, удерживая машину на тончайшей грани, когда ты либо проходишь поворот, либо вылетаешь за пределы трассы задним ходом».

На протяжении всей своей карьеры Брюс угодил только в две аварии, которые его травмировали. Ни одна из них не была следствием его ошибки, но последняя унесла его жизнь. Первая случилась на ГП Германии в 1963г. Он квалифицировался на втором ряду и отлично стартовал, но на 4-ом круге серьёзно разбился и проснулся в больнице неподалёку, в Аденау. «Очевидно, вместо того чтобы повернуть вправо, в медленный правый поворот на вершине Foxhole, мой болид повернул влево. Я ли повернул его влево или он сделал это сам, по своему усмотрению, хотелось бы мне знать. Я немного скептически относился к тому, что сказал Стирлинг Мосс, когда пришёл в себя после своей аварии в Гудвуде: «Дружище, если бы ты мне сказал, что меня сбил автобус, я бы тебе поверил!» Я думал, что должны же у него остаться какие-то воспоминания, по крайней мере, о начальных стадиях того, как происходила авария. Теперь-то я узнал, каким пустым в памяти может оказаться этот отрезок времени. Меня не было в сознании около часа. Кажется, мозг просто начисто стирает всё то, что ему лучше не вспоминать.

Мои ноги сильно болели, и я предположил, что в определённый момент меня выбросило из болида Cooper и местами немного кожи содралось. Но я переживал, что, возможно, остальные больные в моей палате - один из них с большим чёрным синяком, другой с ногой в гипсе и третий, который тоже не выглядел хорошо – имеют какое-то отношение к моей аварии, и я с некоторым опасением начал задавать вопросы нескончаемому потоку посетителей, которые пришли спросить меня, что же случилось….»

Анализ обломков машины в Сёрбитоне показал, что правый задний поперечный рычаг подвески сломался, и болид внезапно повернул влево на скорости в 100 миль/ час (прим.пер. – 161км/ч).

Я прождал два дня, пока Брюса не выписали из больницы с правой ногой, забинтованной полностью в гипс, потом отвёз его домой на Sunbeam Rapier, в который он мог поместиться, только растянувшись на заднем сидении. Гипс сняли в больнице Кингстона, где подтвердили, что ничего не сломано, и Брюс был готов к гонке Турист Трофи за Aston Martin в Гудвуде через 2 недели. Ещё раз удача не захотела улыбнуться: двигатель испустил последний вздох.

« После моей аварии на ’Ринге я серьёзно подумал о своём будущем. Я однажды пообещал себе бросить гонки после моей первой большой аварии, но теперь я осознал, что это будут худший из возможных вариантов, который я мог бы выбрать. Необходимо вновь сесть за руль и сражаться, если ты собираешься вновь посмотреть себе в глаза».

Невероятно, но организаторы ГП Италии в Монце опять захотели объединить дорожную часть с профилированной. Но Брюс стал одним из тех, кто убедил их отказаться от этой идеи. Во время свободных заездов подшипник заднего колеса развалился на ухабистом бэнкинге и отправил болид Cooper в жуткий разворот, одна из трёх машин разбилась в первый же день.

Крису Амону не так повезло, он разбился во второй день свободных заездов, отправив свою Lola в деревья в поворотах Lesmo. Результатом стало 4 четыре сломанных ребра.

Джимми выиграл в Монце и завоевал чемпионский титул, а Брюс был просто рад финишировать третьим. На торжественной церемонии, на следующей неделе, Грэхэм Хилл, приглашённый для того, чтобы сказать пару слов о проигранном титуле, был предельно краток: «***.»

Концовка сезона 1963г . прошла быстро для Брюса из-за механических поломок в Уоткинс-Глене и Мехико. Однако к тому моменту, Брюс уже подумывал об управлении своей собственной командой с двумя болидами в недавно организованной Тасманской серии в Новой Зеландии и Австралии.

sad angel · 21.07.2012, 18:20

Очень интересная глава, правда, большая. Пока что выкладываю только первую часть.

12 Рождение команды McLaren
(часть 1)

В 1961г. Джек Брэбэм объявил, что уходит из Cooper, чтобы основать свою собственную команду в Ф-1. Брюс очень хорошо знал об атмосфере, воцарившейся в команде после этого. Чарли Купер был твёрдо убеждён в том, что их предали, что они научили Джека всему тому, что он знает, и вот теперь он уносит их секреты с собой. Проблема заключалась в том, что в Cooper осталось немного секретов успеха после их триумфальных сезонов 1959 и 1960гг. Формула-1 двигалась вперёд, и Брюс знал, что его будущее в том, чтобы последовать примеру Джека и учредить свою команду. Но в 1963г. он не мог себе этого позволить, ни с финансовой точки зрения, ни из-за своей карьеры. Выходом для него было сформировать свою собственную команду в пределах Cooper, построить самому болид для Тасманской серии 1964г. и одновременно выполнять свои обязанности боевого пилота в Ф-1.

В новой Тасманской Формуле объём двигателя был ограничен 2,5литрами, а дистанция гонок 100 милями ( прим.пер. -161км ). Брюс решил, что лучшей машиной в этих условиях послужит та, что основана на Cooper Ф-1, но более компактный и лёгкий вариант, с пространственной рамой, «обёрнутой» в стальную броню для жёсткости при кручении. 8 галлонов с топливом (прим.пер. - 36, 4л), расположенные позади сидения, были дополнены двумя баками по 3,5галлона(прим.пер. - ≈16л) , размещёнными по обе стороны от ног гонщика. Тасманский Cooper имел только 25 дюймов (прим.пер. – 63,5см) ширины в области кокпита, по сравнению с 31 дюймами (прим.пер. – 78,7 см) болида Ф-1. Основных трубок шасси было в два раза больше за счёт патрубков для масла и воды. Заводской механик Cooper Уолли Уиллмотт закончил машину, пока Брюс гонялся в Северной Америке. План состоял в том, чтобы выставить два болида; за руль второго должен был сесть молодой талантливый американец Тимми Майер. Майер гонялся на Cooper в Юниорской Формуле в США в 1962г., выигрывал в гонках спортивных автомобилей на Cooper Monaco Роджера Пенске, вёл 3-ий заводской Cooper в ГП США 1962г. и гонялся на Cooper Тиррелла в Формуле-Юниор в 1963г. Это был классический путь к месту заводского пилота в Cooper Ф-1, и он был бы красиво увенчан участием в Тасманской Серии. Майер был привлекательным, начитанным человеком и интересным собеседником. Он изучил английскую литературу в Йельском Университете, гонять начал в 1959г. на Austin Healey. Тимми и его жена Гаррелл отлично вписывались в новую команду Макларена. Старший брат Тимми – Тедди - был юристом и брал отгулы, чтобы руководить гонками брата.

Мы попросили Майкла Тёрнера, на тот момент лучшего автогоночного художника, разработать эмблему команды, в общих чертах основанную на гербе Клуба Британских гонщиков, но с новозеландским мотивом. Она использовалась на машинах и фирменных бланках команды. Филипп Тёрнер, спортивный редактор The Motor, описал логотип как « птичка киви, сбитая болидом Cooper».

Чтобы положить конец недоразумениям по поводу основ своей команды Брюс написал следующее в своей колонке в Autosport: « Вот факты: Bruce McLaren Motor Racing Ltd заявила эти болиды, и они участвовали в гонке, но дизайн и конструкция принадлежат Куперам из Сёрбитона. Я был только клиентом на этой стадии. Я был восхищён выступлением моей машины во время тестов, а Тимми недавно опробовал болид, на котором будет гоняться. После 4 кругов в Гудвуде он показал 1:22.5, а после 10 кругов свёл этот результат к 1:20.2 – почти рекорд круга Ф-1и потрясающий пилотаж на совершенно новом болиде. Мой лучший круг составил 1:18.9, так что мы с нетерпением ждём первую гонку в Новой Зеландии».

Ещё со времён своих первых кругов в саду на Austin Ulster целью Брюса было выиграть домашний ГП. Он одержал победы в Больших Призах в США, Аргентине, Монако, Реймсе и Австралии, но ему всё ещё предстояло вписать своё имя в историю ГП Новой Зеландии.

Первая гонка Тасманской серии прошла в Левине, где главным конкурентом стал Денни Халм на новом заводском Brabham. Он выиграл, как того и хотел, а после шутя рассказывал, что болид Brabham почти такой же, как большая машина Формулы-Юниор. Брюс не считал всё это таким забавным, зная, что оппозиция будет сильнее в следующий уик-энд. Приехал Джек Брэбэм и австралиец Фрэнк Матич, тоже с новым тасманским Brabham. Джек с Брюсом выиграли свои квалификационные этапы, но в ГП именно Тимми стартовал лучше всех и лидировал до тех пор, пока Джек его не обогнал в конце прямой. Брэбэм, Майер, Матич и Халм сражались колесо в колесо в начале гонки, но не прошло много времени, как «старая гвардия» - Брэбэм и Макларен – захватили лидерство, за ними гнался Матич, отлично демонстрируя свой гоночный потенциал. Брюс обнаружил, что его новый стройный Cooper имеет небольшое преимущество над Brabham на максимальной скорости и постепенно увеличивал отрыв. На середине дистанции Матич сошёл в клубах дыма, успев установить лучший круг до того, как отказал его мотор Coventry-Climax.

Гран При «был подарен» Брюсу, когда Брэбэм «сцепился» с Lotus Тони Шелла, которого обходил на круг. Халм и Майер финишировали 2-ым и 3-им соответственно. « Когда Джек угодил в аварию, он оставил меня в лидирующей позиции с почти полуминутным преимуществом, но на финише Денни оказался всего лишь в 4,5-секундах позади. Я действовал очень осторожно, чтобы не упустить гонку, которую пытался выиграть 8 лет!»

В гонке на авиабазе в Уиграме Брэбэм выступал с новой короткоходной версией Climax FPF (построенной Repco), отличительной особенностью которого являлись двухклапанные головки. А вот болиды Cooper Брюса и Тимми оба страдали от заедающего дросселя. Машины Brabham Джека и Денни установили темп в гонке, и как только Брюс включился в борьбу, дроссель вновь заело. Он врезался в тюки с сеном, потеряв 20 секунд, прежде чем вернуться в гонку.

«Рассекая новую петлю на протяжении первых кругов, я понял, что прохожу её с тревожным количеством оборотов. Но я мало что мог с эти поделать, разве что поворачивать – и надеяться, что не врежусь ни во что твёрдое. Я нацелился на брешь между соломенными тюками и проложил себе путь на скорости, вероятно, в 30 миль/час (прим.пер. – 48,3км/ч), спешно развернулся и помчался за двумя болидами Brabham».

Этот инцидент, возможно, ещё больше разжёг желание Брюса победить, и он вновь приблизился к Халму, прошёл его и затем шёл в слипстриме от болида Brabham до тех пор, пока Джеку не повезло с машиной, которую они обходили на круг. Брюс проскочил и одержал вторую подряд победу в тасманском чемпионате. Тимми повезло меньше: он продолжал страдать от проблем с заеданием дросселя.

« Мне стыдно, что у нас были эти проблемы на наших болидах», - писал Брюс, - «так как особенное внимание было уделено тому, чтобы добиться такой настройки дросселя, который был бы плавным, поступательным и надёжным. Только на этих конкретных трассах, в двух поворотах, где дроссель открывался лишь на секунду, проблема дала о себе знать…..»

Победа в Теретонге стала третьей подряд для Брюса. Брэбэм улетел обратно в Британию, оставив Халма одного представлять команду на новых шинах Goodyear, и тот в некотором роде преуспел в этом, отрываясь по секунде с круга в условиях жары, пока его не развернуло. Гонка осталась за командой McLaren.

Выступление Халма в серии сподвигнуло Брюса отметить в Autosport, что: «Денни всегда был одним из наших самых больших опасений. Он точно многому научился в Формуле-Юниор, и вне всяких сомнений, мы скоро увидим его постоянно гоняющимся в Ф-1». Халм более чем превзошёл этот прогноз: он стал Чемпионом Мира в 1967г.

«Австралийская половина» Тасманской серии стала катастрофой для пары стройных Cooper Макларена. Новый двигатель Брюса Climax с коротким ходом поршня взорвался в ГП Австралии в Сэндаун-парке, когда он преследовал лидирующего Джека. В Уорвик-Фарме Матич взял поул-позишн и лидировал на своей домашней трассе, пока его не развернуло, что позволило Брэбэму и Макларену приехать первым и вторым соответственно. Майер финишировал 3-им. В Лэйксайде Матич вновь лидировал, но в этот раз его подвёл мотор. Недолгое время побывал в лидерах и Майер, пока его двигатель также не отказал; Брюс пересёк финишную черту 3-им.

Финальная гонка серия прошла в Тасмании, неделю спустя этапа в Брисбейне на трассе Лэйксайд. Я ехал туда с Уолли Уиллмоттом, а Тайлер Александер с Тедди Майером. Один спал, пока второй водил; мы останавливались только чтобы заправиться и даже при таком раскладе достигли места назначения только на рассвете вторника.

Брюс уже завоевал Тасманский титул, и мы все с нетерпением ждали финальной гонки и возвращения в Англию для нового сезона Ф-1.
Трасса Лонгфорд в Тасмании требовала храбрости. Тимми становился всё более конкурентоспособным с каждой гонкой, и существовало негласное предположение, что Брюс, быть может, поможет ему выиграть финальную гонку серии. Он был очень уверен в тот уик-энд.

В своей книге «Longford – Fast Track Back» Барри Грин написал так о первом свободном заезде: «Cooper Т62 Тимми Майера выехал одним из первых. Стоял изумительный день. Выжимая всё возможное из своего болида, Майер был в ударе.

Мы никогда не узнаем, что случилось после – может быть, встречный ветер просочился под нос его Cooper , как это часто случалось в Лонгфорде. Может быть. Но, по мнению, тасманского гонщика Джона Юла, возможно, просто карты так легли. « В Union Street была опасная кочка – время от времени я думал, что пройду её не тормозя, но я ни разу этого не сделал». Майер, как многие тогда и сейчас подозревают, быть может, приземлился на что-то, тормозя, после того, как машина перелетела через кочку на скорости в 120 миль/час (прим.пер. – 193,2км/ч ).

Согласно отчёту в субботнем Hobart Mercury, основанному на словах очевидцев, Cooper опустился «… на дорогу под углом … (потом) столкнулся с 15-футовым (прим.пер. – ≈ 4,6м) платаном с правой стороны от трассы, от чего дерево раскололось сверху донизу. Майера отбросило на 50 ярдов (прим.пер. – 45,7м), он упал на спину. Машина раскололась на части, а бензобак был найден где-то в 150 ярдах (прим.пер. – 137м ) от места катастрофы. Трагедия произошла на 17 круге и была сообщена зрителям диктором, который не знал, что 23-летняя супруга Майера, Гаррелл, и его 28-летний брат, Эдвард, находились там. Майер блестяще пилотировал, его супруга как раз зафиксировала снятие им 2 секунд с рекорда круга, как 500 человек в боксах услышало испуганный голос диктора: « Машина №11, болид Тима Майера, разбился – это ужасная авария…» Тайлер добрался до провода громкоговорителя над боксами McLaren и перерезал его».

Брюс написал об аварии: « По-видимому, Тим потерял контроль над машиной там, где болиды вновь касаются асфальта после взлёта над неровной поверхностью. Необходимо тут же тормозить в этом месте, чтобы войти в медленный правый поворот. Возможно, машина Тима приземлилась немного вне траектории, и ему было трудно тормозить. Эта ситуация не была бы опасной на аэродроме, но в этом случае Cooper на очень высокой скорости врезался в одно из крепких деревьев вдоль дороги и машина раскололась надвое. Тим скончался на месте из-за перелома шеи».

Брюс снялся с субботних заездов в знак уважения, потом написал постскриптум в своей колонке «Из кокпита» слова, которые повторяли всякий раз, когда погибал гонщик: «Весть, что он умер на месте, стала ужасным шоком для всех нас, но кто скажет, что он не видел, не сделал больше и не научился большему в свои 26, чем многие другие люди за всю свою жизнь? Делать что-то хорошо – настолько стоящая вещь, что умереть, пытаясь сделать это лучше, не может быть безрассудством. Жизнь будет прожита напрасно, если не использовать свои способности, так как я считаю, что жизнь оценивается достижениями, а не только прожитыми годами».

Отказавшись от квалификационных заездов, Брюс был вынужден стартовать с конца стартовой решётки в основном состязании в понедельник. « Я спрашивал себя, как буду себя чувствовать, забравшись в кокпит в полдень понедельника, но когда флаг упал, я тут же осознал, что я хочу продолжать заниматься автоспортом. Больше всего я хотел догнать Грэхэма и Джека. За те 5 лет, что я участвовал в гонках Гран-При, я немало аварий, но эта была другой – Тим был моим напарником. С другой стороны, он бы предпринял чертовски хорошую попытку победить, и я чувствовал то же самое. Кажется, мы гоняемся, потому что мы хотим этого, а хотим мы, потому что получаем удовольствие от этого».

Джек шёл первым впереди Грэхэма до того, как трансмиссия не подвела, что позволило Грэму взять лидерство и выиграть гонку. Брюсу удалось занять вторую позицию, он также был доволен тем, что установил лучший круг на скорости в 113, 05 миль/час (прим.пер. – 182км/ч).
В очередной раз те команды Формулы-1, которые не отказывали себе в удовольствии гоняться южным летом, вынуждены были столкнуться с перспективой возвращения в северную зиму. В тот день, когда мы вернулись в Британию, шёл снег, и первая гонка сезона Формулы-1 в Снеттертоне прошла в арктических условиях. «Я не буду пытаться описать ужас попыток завести темпераментный двигатель V8 Формулы-1 при почти нулевой температуре, когда дождь просачивается в раструбы системы впрыска, стекает по твоей шее и заливает твои ботинки, не говоря уже о грязи и слякоти, отлетающей от вращающихся колёс впереди идущей машины».

Брюсу нравилось описывать в своих колонках то, каким был автоспорт на самом деле. Ferrari не отправили машину на следующую гонку, внезачётный этап в Гудвуде, но Джон Сёртис присутствовал там в качестве вынужденного зрителя. « Нет ничего хуже, чем наблюдать за соревнованием, в котором ты должен был участвовать. Это как смотреть, как кто-то ест стейк, когда ты голоден. Я могу представить, как Джону надоело объяснять, почему нового болида Ferrari не было в Гудвуде. Зная темперамент Джона, думаю, что он, был особенно расстроен тем, что сидел там и наблюдал за такой плотной гонкой». О новой машине BRM Брюс написал: « Не считая хвостовой части, болид BRM почти весь выполнен из метала. Вся задняя часть представляет собой двигатель, трансмиссию и подвеску. Едва бы нашлось место, чтобы просунуть подставку для яйца, так плотно и компактно всё спроектировано. Качество изготовления великолепное».

Брюс принял участие в гонке в Гудвуде на своём болиде 1963г., но ему не было суждено увидеть клетчатый флаг после столкновения с Иннесом Айлендом, которого развернуло перед Cooper под конец гонки.

По-настоящему история команды McLaren началась в следующие несколько недель. Роджер Пенске успешно гонялся в американских гонках спортивных автомобилей, а также в Гардс Трофи. в Брэндс-Хэтче в 1963г на Cooper-Zerex. Он-то и был куплен у команды Джона Мекома в Техасе вместе с алюминиевым двигателем F85 V8. Сделку организовал Тедди Майер, а Тайлер на прицепе привёз машину в Нью - Йорк, чтобы оттуда самолётом перевезти её в Лондон.

Машина прибыла поздно – она приземлилась 1 апреля! – и у крошечной команды был всего один день, чтобы установить сделанную на заказ алюминиевую заднюю часть, нормальные фары, стеклоочиститель и все остальные детали, предписанные правилами ФИА. Уолли и Тайлер установили 2,7-литровый 4-цилиндровый двигатель Coventry-Climax и переделали трансмиссию, таким образом, проделав недельную работу за 24 часа. Брюс совсем не был удивлён, когда масляная трубка отсоединилась в коробке передач во время 1-ой части свободных заездов в Олтон-парке. 7 кругов в гонке, подшипники расшатались, и гонка Брюса была закончена. Следующая гонка состоялась на следующей неделе, на этот раз в Эйнтри, так что у механиков было уйма времени – 7 дней вместо одного. По крайней мере они знали, на что способна машина, и Брюс доказал это в Эйнтри, взяв поул и выиграв гонку спортивных автомобилей. Новый Lotus 30 во время свободных заездов появился слишком поздно, так что Джим стартовал с конца стартовой решётки. То, что могло бы стать чёрной тучей на горизонте гонок спортивных машин McLaren, на самом деле обернулось одним из редких случаев неудачного дизайна Колина Чепмена. Положение скрасило лишь мастерство Кларка.

Брюс (Cooper-Oldsmobile) выигрывает у Джима Кларка (Lotus 30) в Турист-Трофи, 1964г.

К Эйнтри новый Cooper Ф-1 Брюса (листы обшивки, спаянные вокруг трубчатой рамы, что-то вроде простенького монокока) был готов к гонкам и доказал свою конкурентоспособность, до того как температура воды зашкалила за норму. Фил Хилл был подписан как второй номер в Cooper, после смерти Тима. Фил выиграл чемпионат мира для Ferrari в 1961г., но его удача испарилась вместе со скудерииной и после тяжёлого сезона в ATS в 1963г., он подписал контракт с Cooper, став напарником Брюса. Они были также и напарниками в Ford в гонках спортивных автомобилей.

Моё участие в проекте McLaren состояло в том, чтобы найти завод с участком земли где-то недалеко от Сёрбитона, где жили Брюс и Пэтти. Это не было минутным делом, так как небольшие предприятия в районе Суррея были в большом дефиците. Лучшим в месте, которое я нашёл, была минимальная арендная плата. Оно было ужасным. Представляло собой почти ангар с высоким потолком, где был размещён огромный грейдер. Всё было настолько далёко от нынешних «стерильных» баз команд, насколько это можно представить. Земляной пол был грязным, пропитанным въевшимся маслом от усталых, протекающих дорожных машин. Позже, в полдень, грейдер часто громыхал и поднимал тучи пыли, когда его выключали. Но Уолли и Тайлер работали до самой полуночи, так что им просто приходилось пытаться игнорировать условия работы и смириться.

Следующей гонкой для команды Макларена стал Сильверстоун, но поломка мотора на тестах перед ней значила, что бесстрашной паре пришлось построить один хороший двигатель из двух сломанных «движков», за вдвое меньший срок. Брюс окупил их усилия победой. Жизнь Брюса была напряжённой в это время года. С тестов нового Ford GT на трассе британской ассоциации MIRA он помчался в Гудвуд, чтобы разобраться с новым Cooper Ф-1, потом гонялся в Эйнтри как на болиде Формулы-1, так и на спортивном автомобиле, и, наконец, помчался в ливерпульский аэропорт Спеке (прим.пер. – позже был переименован в аэропорт им. Джона Ленона) с Филом Хиллом и Диком Этвудом, чтобы успеть на самолёт компании Ford во Францию для тестов в Ле-Мане. И остановился. До того, как они приехали, Джо Шлессер превратил машину в кучу металлолома на прямой Mulsanne, а следующим утром Рой Сальвадори разбил второй Ford, так что они выпили кофе во Франции и улетели домой.

Дела Брюса в Ф-1 не шли по плану. Рулевая сошка сломалась во время практики в Монако, и он угодил в серьёзную аварию. Ему пришлось выступить в гонке на прошлогодней машине, но он сошёл из-за отказа двигателя. В ГП Голландии в Зандфорте он финишировал на далёком 7-ом месте. Его приятель-новозеландец Крис Амон стал 5-ым на Lotus-BRM Парнелла. « Ему всего лишь 20 лет, но в Зандфорте он пилотировал, как ветеран, и полностью заслужил своё 5 место и 2 очка, которые к нему прилагались».

1000-километровая гонка в Нюрбургринге с Ford должна была состояться на следующей неделе, но для начала Брюсу нужно было примчаться обратно в Англию, чтобы протестировать свой новый болид, дипломатически названный Cooper-Oldsmobile, вместо более корректного McLaren-Oldsmobile.

« Мои механики с остатками, пожертвованными Джоном Купером, построили новое шасси вокруг подвески болида Ф-1 образца 1962г., установили 4-литровый алюминиевый Oldsmobile V8, заново прикрепили кузов и привезли её в Гудвуд, чтобы я её протестировал – и всё это за 3 недели! Можете догадаться, что они мало спали».

Не было времени, чтобы сделать элегантную выхлопную систему, так что было принято решение отправить болид на его первую гонку в Моспорт (неподалёку от Торонто,Канада) с 8 отдельно вертикально стоящими выхлопными трубами. Шасси полностью собрали с воскресенье утром, и меня отправили найти какую-нибудь краску. 40 лет назад, воскресенье всё ещё было днём отдыха в реальном мире, но мы не жили в мире, хоть в чем-то похожем на реальный. Мы поклонялись богу автоспорта. Единственный открытый магазин, который мне удалось найти, продавал садовые семена, инструменты… и краску для садового забора. Мне не пришлось потратить много времени на выбор цвета – в наличии была только 1 банка краски, ярко-зелёного цвета. Я не помню прозвучавший комментарий, когда вернулся в ангар, но уверен, что он был к месту. С тех самых пор новый болид называли «Весёлым Зелёным Гигантом».

Вечный дипломат, Брюс проводил линию компании перед 1-ой гонкой нового Ford GT в Нюрбургринге. « Некоторое время я говорил людям, какой хорошей машиной Ford GT был, есть и, без сомнений, будет. Но большинство людей были склонны мне не верить, особенно после тестового уик-энда в Ле-Мане, когда обе новые машины были сломаны или попали в аварии. Я не думаю, что выдам секрет, если скажу, что машина вела себя нестабильно на очень высоких скоростях. Должен признать, что как один из тест-пилотов я частично ответственен за то, что не заметил эту тенденцию во время первых испытательный заездов этой машины. По-моему, один из самых впечатляющих качеств компании Ford было то, что они осознали факт наличия проблемы, разработали план по её расследованию, преодолели её, и в Нюрбургринге во время свободных заездов, после всего нескольких отладочных кругов, машина оказала второй по скорости».

Рой Сальвадори был более прям в оценке нового Ford. « Когда я впервые протестировал машину, основанную на Lola, в Монце в октябре 1963г., я нашёл, что в ней нет практически ничего, что мне бы нравилось. Машина была нестабильна по приближении к Curva Grande и более быстрым участкам трассы… моей изначальной реакцией было не винить машину, и я хотел бы знать, может это моя вина, – возможно, мой пилотаж становится грубым, и мне следует бросить гонки».

Для 1964г. Ford выпустил GT, который сочетал в себе основы оригинального дизайна Lola и усовершенствования со стороны Ford, включая их 4, 2 - литровый двигатель Indianapolis V8.
Фил Хилл и Брюс делили машину и вывели её на 2-ую позицию, но им пришлось сойти после поломки опорного кронштейна задней подвески после четверти дистанции.

Пытаясь совместить несколько задач (кажется, в то время мы считали это абсолютно нормальным), Брюс от гонок на Ford GT, с её армией механиков и техников, полетел обратно в Гудвуд на тесты своей совершенно новой машины с всего-то парой механиков, которые только что её построили. Именно она и использовалась в оставшуюся часть сезона.

1 год, 2 полушария, бесконечные гонки. От пилотажа Cooper-Oldsmobile в Брэндс-Хетче (верхнее фото) до тасманского Cooper в Пукехоке(внизу); 1964год был напряжённым для Брюса

На этом этапе Уолли, Тайлер, Тедди и я снимали маленький дом в Нью Мэйдене, неподалёку от ангара. Хоуден Гэнли вспоминает, как его нанял Брюс где-то в эти времена и как он приехал в наш дом в Нью Мэйдене. «Мне показывали «завод». Возможно, «показали и шокировали» - хорошая характеристика. Я помню, как приходилось прокладывать себе путь через все эти агрегаты, и, наконец, в дальнем заднем углу виднелось небольшое пространство со стендом, зажимом, перфоратором и комплектом газовых баллонов для сварки. Это было одно из таких бетонных зданий, которые были построены из ручного переносного комплекта и использовались фермерами в качестве амбаров. Там было как раз достаточно места для Zerex и одного из тасманских Cooper. Я пропустил замену мотора на Zerex, но большая деревянная рама, которая использовалась, как стенд для шасси, всё ещё там, полностью облитая зелёный краской!

После подметания земляного пола (на самом деле, думаю, внизу был бетон) Уолли и я пошли и купили знаменитый минивэн противного оливково-зелёного цвета. Потом меня попросили пойти и достать трубки из болидов Cooper, с помощью которых мы собирались сделать комплект стендов для ведущего моста передней оси. Кто-то должен был вырезать трубы, затем установить и припаять их друг к другу, но я проделал эту работу, пока остальных не было. Когда они пришли на следующее утро, то спросили, кто выполнил эту работу, и когда я признался, что это я, они сказали: « Ты не говорил нам, что умеешь паять. Хорошо - теперь ты фабрикант». И они заполучили ещё одного мальчика на побегушках. Я начал строить новую заднюю часть на тасманском Cooper, потом установил первую коробку передач Hewland, потом я построил и то, и это….Я понял, что попал! Мне кажется, я помню, что Брюс собирался выкупить этот бетонный ангар у контрактора. Однако этому парню было негде разместить все свои грейдеры, он затягивал с решением, так что мы переехали на завод Бельведер в Фэлтэме».

Хоуден раньше гонялся на Lotus Eleven в Новой Зеландии. Он был поражён и счастлив, когда во время первых тестов модифицированного тасманского болида в Гудвуде Брюс предложил ему принести шлем, чтобы испытать машину.

« Сколько работодателей сделали бы такое для вас? Таким образом, он заставлял тебя всё время работать на 100% и постоянно повышать собственную планку. Маленькая группа людей, сплочённая вместе, ведомая Брюсом, одним из самых милых и харизматичных людей, с которыми я имел честь быть знакомым».

« Я часто говорил, что если бы Брюс пришёл на завод однажды утром и сказал: « Ладно, ребята, сегодня мы собираемся пешком пересечь Сахару», вы бы не услышали ни нытья, ни жалоб. Ответ был бы таким: «ОК, Брюс, когда начинаем? Давайте собираться…» Не важно, в какие часы тебе приходилось работать, он почти всегда был там, присоединялся ко всеобщему смеху и шуткам, которые помогали всем выдержать бессонные ночи. Он всегда говорил хорошие слова, хвалил за хорошо сделанную работу и заставлял тебя чувствовать себя важной частью его команды. Он также рассказывал сплетни, закулисные истории о каждом ГП, или о Ле-Мане, или любой другой гонке, в которой недавно участвовал».

В Моспорте за пределами Торонто Дэн Герни завоевал поул на своём Lotus 19, оснащённом двигателем Ford, будучи на полсекунды быстрее Брюса на его новой машине. Джим Холл оказался третьим на своём Chaparral. Машина Холла была такой же сложной, насколько была проста машина Брюса. Долговязый техасец имел подпольное соглашение с General Motors(которые официально не участвовали в гонках и были против автоспорта) на использование алюминиевого Chevrolet V8 и автоматической трансмиссии. Всё держалось в секрете, а машину в боксах всегда чем-то накрывали. Шасси представляло собой панель с пенопластовой прослойкой, отлитую, как монокок.

Гонка была поделена на 2 заезда по 100-миль (прим.пер. – 161км), и Брюс выиграл обе, взяв Тайлера на круг почёта после первой победы, а после второй - Уолли, который нёс клетчатый флаг. Брюс впервые гонялся в Канаде и получил удовольствие от этого опыта – или мог бы получить, если бы на это было время. Его ждал вертолёт, который должен был довезти его, ещё не успевшего снять гоночный комбинезон, до аэропорта Торонто, чтобы он смог поспеть на ночной рейс в Лондон.

sad angel · 04.08.2012, 18:52

(часть 2)

ГП Бельгии в Спа стал соблазнительной гонкой для Брюса, т. к. он был очень близок к победе, но это была лотерея, которая, казалось, закрутилась вокруг топлива. « Если бы у Дэна Герни было ещё полгаллона топлива, он бы выиграл; если бы у Грэхэма Хилла было ещё четверть галлона топлива, он бы одержал победу; и если бы у меня оказалось топлива количеством в чайную ложку, я бы был победителем!»

Дэн Герни доминировал во время гонки на заводском Brabham, был быстрейшим во время всего уик-энда, опередив BRM Грэхэма Хилла, Ferrari Джона Сёртиса и Джека на втором Brabham. В гонке Дэн побил рекорд круга 3 раза и к середине дистанции имел преимущество в полминуты над Lotus Джима Кларка. Когда до финиша оставалось 2 круга, Герни остановился в боксах для короткой заправки, но в боксах Brabham не оказалось топлива, он отправился в гонку опять… и не доехал до финиша. Грэхэм Хилл захватил лидерство…но и у него закончилась горючка. Брюс оказался в лидерах… и оказалось, что ему не хватило топлива. Джимми Кларк заехал в боксы за водой, и, наконец, в лидерах оказался он. Вот так вот невольно Джим выиграл гонку (по ошибке Гинтеру показали клетчатый флаг!). На круге возвращения и у него закончилось топливо. Он прибыл в боксы на церемонию награждения на хвосте болида своего напарника Аранделла!

Хилл, Кларк и Макларен гонялись в слипстриме друг друга всю гонку, оспаривая 2-ую позицию вдалеке от Brabham Дэна. Бесполезная остановка Герни для заправки позволила этой сражавшейся троице побороться за победу. На предпоследнем круге лидировал Хилл. Брюс был рад мысли о 2-ом месте, но она быстро сошла на нет, когда давление топлива стало падать, ему пришлось сильно замедлиться, и Герни промчался мимо. Но потом Дэн припарковался на обочине, и Брюс вновь оказался вторым. Увидев остановившийся BRM Хилла, он осознал, что лидировал, когда до финиша оставалось полкруга!

« Я выигрывал гонку с двигателем, который вот-вот собирался полностью «исчезнуть», – какое чувство! Я находился с пределах 200 ярдов (прим.пер. – 183м) от шпильки и спуска, ведущего к финишной черте. Затем двигатель начал «кашлять» и «заикаться». Я выжал сцепление и попытался заставить мотор работать на последних каплях топлива, затем отпустил педаль сцепления, чтобы машина двинулась вперёд за счёт инерции маховика. Я п-о-чти вписал болид в шпильку и начал спускаться вниз по холму на скорости около 10 миль/ час (прим.пер. – ≈ 16км/ч). Я мог видеть человека с клетчатым флагом. Вот оно! Я выиграл Гран При! Но когда оставалось меньше 100 ярдов (прим.пер. – 91м), Джеймс Кларк прервал мою репетицию победной речи, обогнав меня, чтобы выиграть на своём Lotus. Я даже не думал о Джимми. Мой последний «прихрамывающий» круг занял 5:30 – 1:30 дольше обычного – и это было как раз то время, которое Джимми потратил в боксах, охлаждая кипящий Lotus».

Но Брюсу удалось сохранить 2-ую позицию. У него не закончилось топливо, его аккумулятор разрядился сам по себе. На BRM Грэхэма отказал топливный насос.

Следующей гонкой в календаре Брюса стал Ле-Ман. Это было его 5-ое участие в самой знаменитой 24-часовой гонке мира; он уже сформировал мнение по поводу этого мероприятия - так называемой гонки, устраиваемой французами для развлечения англичан и обычно очень опасной из-за разницы в скоростях больших и маленьких машин, а также в опыте гонщиков. «Что касается меня, мой 4-часовой отрезок от полуночи до ранних утренних часов воскресенья стал лучшими гоночными 500-милями, которые я когда-либо проходил. Как только вы привыкаете к пилотажу в ночное время, вы находите, что наивысшая скорость гораздо безопаснее, чем в дневное время. Самая большая опасность в Ле-Мане – маленькие машины с максимальной скоростью приблизительно 90 миль/час (прим.пер. –144,9 км/ч). Они ехали на 100 миль/ час (прим.пер. – 161км/ч) медленнее, чем мы, но в ночи не могли видеть ничего, кроме света сзади и уступали нам дорогу».

Впервые Ford принимала участие в Ле-Мане, и они учились всему по ходу. Казалось, там присутствовала армия механиков и экспертов к каждой области инженерии – за исключением того человека, который был нужен, когда Ford Брюса и Хилла постоянно останавливался из-за перебоев с зажиганием в начале гонки. В конце концов, пришли к выводу, что это проблема не электрического характера, а в засорившейся форсунке в одном из карбюраторов Weber. Начали звать представителя компании. Крик с трибун над боксами Ford выявил, что этот самый представитель находиться в толпе сверху. « Что ты там делаешь наверху?» - спросил босс команды Джон Уайер. « Они отказываются дать мне пропуск в боксы….» - последовал жалобный ответ.

Пара была вынуждена выжимать все соки из машины, чтобы догнать лидеров, и наконец Фил установил быстрейший круг- 3:31.29 - до того как коробка передач Colotti отказала прямо перед рассветом. Ричи Гинтер и Мастен Грэгори делили лидировавший на первых порах Ford, и Гинтер был очень впечатлён скоростью своей машины. На втором круге он прошёл 3 быстрейшие Ferrari в конце 3-мильной прямой (прим.пер. – 4,8км), получая всё больший аэродинамическую мешок от каждого. Когда он достиг лидерства, его скорость составляла 210 миль/ час (прим.пер. – 338,1км/ч) при 7200 об/ мин!

«Когда после своего первого отрезка Ричи взобрался на пит-уолл для заслуженных аплодисментов от огромной толпы, пит-команда Ford работала невозмутимо и чётко. Ричи был в восторге от сокрушительной скорости машины и был довольно неприятно поражён спокойным приёмом команды. « Ну, ради Бога, неужели никто не собирается спросить меня, как проехала машина?» Кто-то тут же откликнулся, и Ричи разразился восторженным описанием выступления Ford в течение беспокойного первого часа».

Rover одолжила Брюсу на сезон один из своих роскошных небольших седанов, выпущенных в количестве 2000 экземпляров. На нём мы и возвращались домой, проходя деревенские дороги Франции со скоростью 95 миль/ час (прим.пер. – ≈153 км/ч). Я сидел в пассажирском кресле, а измотанный Питер Джексон из Specialised Mouldings (которая изготовляла кузова для команды Ford) спал, растянувшись на заднем сиденье. В какой момент Брюс посчитал невероятно забавным неожиданно громко крикнуть и ударить по тормозам. Я подумал, что внезапно проснувшийся Джексон собирается выйти из себя после испуга! Но я был солидарен с ним. Я думаю, Брюс всё ещё мчался с недозволительной скоростью…следствие участия в скоростной и драматичной гонке.

В следующий уик-энд вновь гонялись во Франции, в ГП в Руане, где Джим Кларк задал темп на тренировках. Брюс стартовал в гонке с 3-его ряда, рядом с Хиллом и Бандини. В конце первого круга его развернуло, и он оказался в центре траффика, но вернулся в гонку и в конечном итоге финишировал 6-ым, заработав 1 очко. Он был очень обеспокоен за Иннеса Айленда, который выехал за пределы трассы в правом повороте, проходимом со скоростью145миль/час (прим.пер. – 234 км/ч). Я составлял покруговку под деревом на другой стороне дороги, когда Иннес внезапно на высокой скорости приземлился в канаву. Колёса и части кузова отлетали от его разрушавшегося BRP – BRM. Трясясь, он появился и, пробежав через дорогу, подошёл ко мне. « Проклятье!» - сказал он. «Что произошло?» Я заметил ему, что раз он находился в машине в момент аварии, то ему, быть может, лучше знать, чем мне.

В Англии, империя McLaren, какой бы она не была, находилась в движении. Ангар выполнил своё назначение, нравилось ли это Уолли и Тайлеру или нет. А им не нравилось. Меня отправили найти более подходящее здание с прилегающим участком земли для маленькой гоночной команды с большими планами на будущее. И я наткнулся на заводское здание площадью 3000 фут²(прим.пер. – 280м²). Оно находилось в промышленной зоне, позади центральной улицы Фэлтэма - слегка обветшалого рабочего городка Мидлсекса, неподалёку от аэропорта Хитроу. Подъездные дороги были грязными, но в сравнении со зданием в Нью-Мэйдене, новый завод был дворцом. Мы позаботились о том, чтобы помещение вычистили, покрасили и сделали офисы для менеджмента и конструкторов. На двери кабинета Брюса висела табличка: «Не стучитесь – у нас на это нет времени». Я думаю надпись на его рабочем столе была позаимствована у Роджера Пенске. Она гласила: « Победа – это ещё не всё, но это гораздо лучше, чем прийти вторым». Мы переехали на новое место 27 июля 1964г. Команда McLaren начала по-настоящему расти. Тедди Майер взял в свои руки менеджмент, и в течение месяца штат возрос до 10 человек. Работа над первым McLaren значительно продвинулась вперёд.

Где-то неподалёку от коттеджа Брюса и Пэтти я подыскивал для нас более хорошее съёмное жильё. Я вскоре понял, что для четверых холостяков нереально снять любую хорошую жилплощадь. Я разделял чувства хозяев. На их месте я тоже не отдал бы нам в аренду милый дом. Тогда я изменил свой подход и спросил у следующего агента, есть ли дом настолько большой и дорогой, что он не мог сдать его в аренду. Он бросил мне связку ключей. При предыдущих осмотрах агент хотел сопровождать меня, чтобы быть уверенным, что я не стащу что-либо из элементов декора. А этот джентльмен просто бросил мне ключи и сказал, что дом находится на улице Коркран в Сёрбитоне. Я спросил номер. « У него нет номера, сэр. У него есть имя. Его зовут «Регент». Он был огромен, в основном, был выполнен в эдвардианском стиле. Это был почти что старинный, элегантный, величественный особняк. Плата – 20 фунтов в неделю. Пятёрка с каждого. Я сразу же дал согласие от имени Тедди, Тайлера и Уолли. У каждого из нас была большая спальня с двумя кроватями, мы делили огромную гостиную на первом этаже. Дом стоял далеко от дороги, к нему вела дорога в форме подковы. Мы вскоре прозвали его «Замком», и в течение нескольких следующих лет разные личности из мира автоспорта останавливались в нём. До этого я нашёл дом, недалеко от нас, на Диттон Роуд, для Криса Амона, Питера Ревсона, Майка Хэйлвуда и Тонни Мэггза. Они были известны под именем «Пилоты с Диттон Роуд».

Брюсу было 26лет, мне - 25, Уолли – 23, а Крису Амону только исполнился 21год. BP заказала документальный фильм «The Time Between», который должен был запечатлеть события из жизни постоянных гонщиков Формулы-1 в перерыве между ГП Франции и ГП Великобритании. Мы объяснили ВР, что 21-летие Амона было бы идеальным материалом для фильма. Они тоже так думали и предложили оплатить специальный ужин по случаю дня рождения в «Довольной камбале»– рыбном ресторане на берегу Кингстона-на-Темзе. Он был удобно расположен между домом Макларенов и пабом «Герб Глостера» в Кингстоне, который мы использовали на регулярной основе. Большинство гонщиков Формулы-1 присутствовали на ужине, и все отлично провели время, включая съёмочную команду BP, которая не сняла вообще ни одного кадра, потому что алкоголь взял своё. Мы, так или иначе, связали себя обязательствами устроить ужин опять, через 2 недели, так чтобы ВР смогла окупить свой вклад, значительный по тем временам.

Гран-При Великобритании впервые прошёл на 2,65-мильной (прим.пер. – 4,3км ) трассе Брэндс-Хэтч, в 20 милях (прим.пер. – 32,2км) к югу от Лондона. Гонка в значительной степени свелась к борьбе между Джимом Кларком и Грэхэмом Хиллом. Дэн Герни демонстрировал яркий пилотаж, пока его Brabham не сжарил собственную электрику. Брюс же стартовал с третьего ряда, но сошёл после 8 кругов из-за сломавшейся коробки передач.

Во время августовского банковского праздника Брэнд-Хэтч стал также ареной гонки спортивных автомобилей Гардс-Трофи. Она привлекла впечатляющие заявки со стороны американцев, включая Эй Джей Фойта на Scarab, Уолта Хансгена на Lotus-Oldsmobile и Оуджи Пабста на Lola-Chevy GT. Гран-При Германии в Нюрбургринге должен был состояться в тот же уик-энд, так что в Брэндс-Хэтче, в среду, специально для гонщиков Формулы -1 был организован свободный заезд. Брюс показал лучший круг – 1:41,2 – на Cooper-Oldsmobile, а Халм, на 2-литровом Brabham и Грэхэм Хилл на Ferrari 330P (пришедшей второй в Ле-Мане) оба показали второе лучшее - 1:43,0. Американцы не могли держаться в темпе, им потребовалось больше времени, чтобы адаптировать свои большие машины к Брэндсу.

В Германии механики Cooper поменяли пружины на машине Брюса для второго дня тренировок, и ему удалось занять место во втором ряду с Джеком Брэбэмом и Грэхэмом Хиллом. Джон Сёртис выиграл гонку для Ferrari, создав себе устойчивое положение в турнирной таблице, с помощью которого он в конечном итоге завоюет титул к концу лета. Он стал первым человеком, выигравшим титул чемпиона мира на двух и четырёх колёсах. Брюс сошёл после 5 кругов из-за проблем с двигателем. Гран-При Германии был также примечателен дебютом Honda в Формуле-1.

После 5 кругов разочарований Брюсу пришлось вернуться в Англию. «В предрассветные часы понедельника Бэтти Брэбэм постучалась в дверь моего номера, и вскоре мы летели на двухмоторном Cessna 310 Джека в Брэндс-Хэтч. Там можно было увидеть много ступней, торчащих из окон машин, и людей с затуманенными глазами, бродящих по паддоку, что служило наглядным доказательством утомительного возвращения из Германии; я тоже воспользовался случаем вздремнуть несколько минут под солнцем перед началом гонки».

Для Брюса гонка стала лёгкой прогулкой на свежо покрашенном зелёном Cooper-Oldsmobile, с широкой белой полосой по центру. Уолли и Тайлер присоединились к профессиональному подходу маленькой команды, надев зелёные рубашки и белые брюки. Рой Сальвадори (Cooper-Maserati) и Уолт Хансген (Lotus-Oldsmobile) оспаривали второе место, но на Cooper сломалась стойка, а круг спустя Хансген наехал на земляную насыпь. Конечный результат был в пользу жителей бывших колоний: Брюс одержал победу, а Денни Халм и Джек Брэбэм заняли 2-ое и 3-е место соответственно. Крис Амон и Джек Сирс на паре ревущих Cobra своей борьбой колесо в колесо заставили зрителей встать на ноги. Много говорили о кровоточащих ладонях Криса после пилотирования большой Cobra по кентской трассе, но он потом сказал, что начал гонку с ладонями, покрытыми волдырями, - результат гонки на ‘Ринге.

Именно в этот уик-энд Брюса представили Робину Херду, старшему научному сотруднику Национального Газотурбинного Института в Фарнборо, тогда участвовавшему в разработке конструкции Конкорда. Брюс интересовался применением новой науки аэродинамики в автоспорте, а Херд был специалистом именно в этой области и признавался в интересе заняться автогоночным дизайном.

Мы запланировали обмывание «Замка» на вечер после гонки Гардс-Трофи и разослали элегантные приглашение нашим гостям. Оно начиналось так: « О, да будет известно поблизости, что Брюс Макларен и его славные друзья: Янг Йен из Суррея, лорд Майер, сэр Уолтер Уиллмотт и Александер Великий, Рыцари Ночи, предписывают присутствие леди и джентльменов, перечисленных здесь»… Далее в деталях описывались перспективы « обмена пустыми словами, опрокидывания бокалов, распутства… Железные латные рукавицы, палаши и копья должны быть оставлены у опускной решётки… Одеяния: храбрые рыцари должны быть в доспехах (никаких монококов)».

Американцы не могли поверить в шикарную резиденцию механиков Макларена. Они не могли поверить и в мнимый средневековый «рыцарский поединок» между Джимом Кларком и Грэмом Хиллом. На обоих мужчинах были шлемы и нагрудники из стекловолокна. Джимми, размахивая своим мечом, стоял на широкой лестнице, но немного переусердствовал и задел шлем Грэхэма – и вот тогда стало очевидным, что меч Джимми был настоящим, а шлем Грэхэма – нет. Хилл был моментально отправлен в накаут. Американцы были удивлены поведением «гонщиков Гран-При»…

В новом заводе в Фэлтэме McLaren Ml – похожий на Cooper-Oldsmobile, но отличающийся большинством деталей (за исключением стоек и колёс) - был близок к завершению. К концу августа мы выпустили пресс-релиз: «Шасси – трубчатая пространственная рама, укреплённая магниевой пластиной. Основные трубы - широкого диаметра, тонкие, предназначены для воды и масла, меньшие трубы составляют диагонали. Днище и область кокпита – магниевая пластина 14-ого калибра, присоединённая к трубчатой раме при помощи эпоксидного клея и авиационных заклёпок.

Передние и задние перегородки, несущие большую часть подвески, коробку передач, крепления руля и педалей, изготовлены из тонколистовой стали. Конструкция рамы позволяет, с одной стороны, устанавливать различные двигатели, с другой, - даёт возможность разработать небольшой кузов, что согласовывается с Приложением С регламента. Задняя подвеска располагается посередине между поперечным рычагом и плечом кривошипа, тогда как передняя подвеска представляет собой очень широко расставленные поперечные рычаги.

Два бака возле кокпита, сделанные из алюминия 18-ого калибра, обёрнутого в стекловолокно, образуют бока кузова, а также передние и задние обода колёс. Вместимость бака составляет приблизительно 36галлонов (прим.пер. – 136,8л ). 4,5-литровый Traco-Oldsmobile V8 сопряжён с коробкой передач Newland HD4».

Мы немедленно получили 6 твёрдых заказов на клиентские машины. Это было одновременно и лестно, и разочаровывающе, потому что несмотря на размер нового завода и увеличения штата сотрудников, команда могла справиться только с работой над Cooper-Oldsmobile, новым прототипом М1(первая гонка которого должна была пройти в конец сентября в Моспорте) и подготовкой одноместных Cooper для Тасманской серии 1965г.

В августе Австрия приняла свой первый Гран-При чемпионата мира на Цельтвейге – воздушной базе НАТО, в 140 милях (прим.пер. -225,4км ) к юго-западу от Вены. Трасса пользовалась дурной славой из-за своей ухабистости, шасси там часто ломались. Казалось, Джон Сёртис победит, но задняя подвеска его Ferrari разрушилась, и его молодой напарник Лоренцо Бандини одержал свою первую победу на «старомодном» болиде 1963года с двигателем V6.

Уровень отсева на неровной поверхности заставил Брюса заметить, что к середине дистанции за гонкой наблюдало больше пилотов, чем обычно посещало собрания Ассоциации гонщиков Гран-При. Сам он сошёл из-за проблем с двигателем на середине дистанции.

Его напарник по Cooper Фил Хилл мог бы обойтись и без австрийского уик-энда. Казалось, Фил гонялся на нервах; он был всегда напряжён, но его репутация требовала уважения. Он выиграл марафон в Ле-Мане в 1958 и 1962гг. на Ferrari и завоевал титул чемпиона мира в 1961г. для той же команды. Фил вырос в Калифорнии, гоняться начал там же; он горел страстью к автоспорту и его истории. По какой-то причине он поссорился с Джоном Купером, и то, что должно было стать расслабленным сезоном, превратилось в лето, проведённое как на иголках. Во время тренировок в Цельтвейге Фил повредил колесо на своём болиде, и ему пришлось стартовать в гонке на прошлогодней машине. Сразу после середины дистанции он врезался в соломенные тюки, и машина загорелась; она сгорела дотла до того, как подоспели маршалы-пожарные. Фил не пострадал, но Джон обвинил его в обоих инцидентах. Атмосфера в команде была недвусмысленной, хотя до этого всё было спокойно. Фил был рад окончанию сезона и своего контракта с Cooper, и всё же он сразу отправился гоняться на одном из Cooper Макларена в Тасманской серии 1965г., и это был отличный опыт для всех.

До этого оставалось ещё несколько гонок, включая 300-мильную (прим.пер. – 483км) Турист-Трофи в Гудвуде. Это была финальная гонка для Cooper-Oldsmobile, и Брюс был рад там гоняться. Он установил лучшее время в первый тренировочный день, и команда была настолько в себе уверена, что пропустила второй день. Основная конкуренция шла от Джима Кларка на его Lotus 30, но она постепенно сходила на нет. Хотя изначально лидировал Кларк, уже после первой остановки в боксах впереди был Брюс. Он установил новый рекорд круга, когда увеличивал свой отрыв. У команды не было планов останавливаться в пределах полутора часов, но началась пробуксовка сцепления, так что Брюс заехал в боксы. Механики постарались, как могли, но сцеплению невозможно было помочь и после ещё 2-х бесплодных остановок, машину закатили в боксы.

Брюс взобрался на пит-уолл и смотрел, как Джим умчался от всех. Боксы Lotus находились рядом, так что у нас был лучший вид на пит-стоп Джима… и драму, после него последовавшую. Топливная система Lotus засорилась во время остановки, в результате на борт поступило только 10 галлонов (прим.пер. – 45,5л) вместо 25(прим.пер. – 113,75л). В спешной обстановке пит-стопа это не было замечено. Но потом Колин Чэпмэн осознал, что «пустой» бидон опустился на землю с глухим, а не звонким, звуком. Началась большая перебранка внутри команды, Джиму пришлось вновь заехать в боксы, тем самым он уступил лидерство Ferrari Грэхэма Хилла. В конечном итоге Lotus сошёл.

На Гран-При Италии в Монце Фила заменили на Тони Мэггза. Брюс был смущён. «Замена Фила – довольно неприятный ход. Я предпочитаю думать, что причина этому столкновение личностей в команде, чем следствие выступления Фила на трассе. Я высокого мнения о его гоночных способностях и рад тому, что в январе беру его с собой в Австралию и Новую Зеландию для пилотирования одного из моих тасманских Cooper».

Брюс воспользовался слипстримом, чтобы обезопасить своё место во втором ряду и был удивлён, обнаружив себя отрывающимся от пелетона. Затем в борьбу включились Brabham Герни, Ferrari Сёртиса и Lotus Кларка. Лидеры отрывались от остального пелетона, но впоследствии Джим и Дэн выбыли из гонки. Сёртис завоевал победу для Ferrari на её территории; Брюс приехал вторым, почти незамеченный в ликовании тифози.

Брюс обсуждает своё второе место на ГП Италии 1964г. в Монце с Джоном Купером (справа)

« Мы ждали гонку в Монце, чтобы выяснить, кто же станет чемпионом мира, но в очередной раз Джимми и Грэхэм оказались зрителями на финише. Когда Джимми снимал перчатки и шлем, весьма довольный Грэхэм Хилл подошёл к нему , чтобы выразить своё сочувствие, «искренность» которого была подчёркнута широкой ухмылкой!

Ежегодная «война» с обмакнутыми в вино, связанными узлом салфетками, булочками и кусочками сахара состоялась в ту ночь между командами Cooper и BRP на одном конце столовой отеля и командой Lotus, прятавшейся за перегородками, на другом конце. Видимо, официанты воспринимали это как нечто само собой разумеющееся, продолжая обслуживать не принимающих участия в боевых действиях клиентов, скорчившихся под столами!»

Гран-При США в Уоткинс-Глене в первый уик-энд октября вышел скучным для Брюса, который квалифицировался на 3-ем ряду, но сошёл из-за проблем с двигателем на 26 круге. Алые болиды Ferrari не присутствовали. Энцо Феррари находился в состоянии войны с итальянским Национальным Сертифицирующим Органом по поводу омологации 250LM, так что машины Сёртиса и Бандини были покрашены в американские гоночные цвета – голубой и белый, - а заявлены были командой North American Racing Team Луиджи Кинетти. Луиджи и Энцо были знакомы давно. Кинетти выиграл Ле-Ман за Alfa Romeo в 1932 и 1934гг., а в 1949г. привёл Ferrari к первой победе в 24-часах Ле-Мана.

Грэхэм Хилл выиграл в Уоткинс-Глене на BRM, Сёртис на Ferrari пришёл вторым. В результате судьба чемпионата должна была решиться в финальной гонке в Мехико. Грэхэм, Джон и Джимми – все они имели шансы на титул, и нужна была драматичная гонка, чтобы выявить победителя.

Брюс лирически отозвался об особенностях гонки в Мехико ( 7000 футов (прим.пер. – 2134км) над уровнем моря). «Формула-1 для североамериканских энтузиастов значит Европа и что-то особенное в гонках. Я скучаю по этому, скорее не столько скучаю, сколько забываю; когда ты так тесно связан с автоспортом, ты настолько находишься в центре внимания, что не можешь взглянуть на всё это. Однако в этом году в Мехико кто-то спланировал всё так, что там царила настолько «европейская» атмосфера Гран-При, что ты просто не мог её не заметить. Надо что-то сделать с ясным днём, что-то не слишком помпезное, ни слишком попсовое, всего лишь немного больше громкости в громкоговорителях, разноцветные трибуны и все те люди, которые годами занимаются своей рутинной работой, выкатывают безупречные маленькие машины на стартовую прямую, невосприимчивые ко всему тому, что твориться вокруг….»

Джим Кларк лидировал в гонке до 2-х последних кругов, пока не понял, что утёкшее масло, которое он пытался избежать, было его собственным. Грэхэм Хилл лишился шанса побороться за титул, когда Бандини врезался в его BRM; машину развернуло в шпильке, и Хилл был вынужден заехать в боксы, чтобы выпрямить выхлопные трубы. Бандини вновь оказался в центре внимания на последних кругах: лидировал Дэн Герни на Brabham, Бандини шёл вторым, а Сёртис третьим. Джону нужно было второе место, чтобы взять титул, Бандини сделали подсказку, и он пропустил Джона к титулу. Брюс закончил гонку, как и чемпионат, на 7-ом месте.

sad angel · 12.08.2012, 17:48

13 Тайлер Александер

Загадочный, спокойный американец Тайлер Александер был и остаётся специалистом в инженерном искусстве автоспорта. Индивидуалист, Тайлер тяготел – и я уверен, всё ещё тяготеет – к тому, чтобы делать всё по-своему. Он был одним из первой технической тройки в McLaren наряду с Брюсом и Уолли Уиллмоттом, и хотя Уиллмотт присоединился к Брюсу на два года раньше Тайлера, последний вертелся в мире американских гонок уже несколько сезонов. Именно Тайлер помог перестроить тот Cooper Формулы-1 1961г., который разбил Уолт Хансген в ГП США в Уоткинс-Глэне. И это именно Тайлер забрал эту машину (превращённую в спорткар Zerex Special) с базы Джона Мекома в Техасе в 1964г. В своей книге «Брюс Макларен – Человек и его гоночная команда» я описал Тайлера носящим джинсы, обувь Gucci, сделанную в ручную, и часы Rolex. Думаю, что сейчас дела обстоят также. Тайлер известен тем, что он единственный член современной, безупречно-совершенной компании McLaren эры Рона Денниса, который приходит на работу в одежде стиля casual. Тайлер является единственным связующим звеном между тогда только созданной командой McLaren и современной корпорацией McLaren-Mercedes, где он возглавляет отдел специальных проектов.

Тайлер просто ворвался в мир автоспорта. Он учился на авиаинженера, прошёл 2-годичный курс в Штатах, а потом какое-то время путешествовал в своё удовольствие. Он самостоятельно стал искусным фотографом, его гоночные фотографии тех лет были продемонстрированы на выставках в США. Я был рад, когда он согласился предоставить несколько своих фотографий для этой книги.

21-летний Тайлер не был особенно заинтересован в получении постоянной работы. Он и его приятели в их родном городке Хингхэм, Массачусетс, гоняли и пилотировали то, что сами построили. Одним из гонщиков-авиаторов был Джон Филдс, который решил выступать на болиде Cooper 500. Тайлер помогал ему готовить машину к гонкам национального чемпионата на протяжении сезона 1961г., в котором Филдс выиграл 15 из 17 гонок.

В то же время братья Майеры, Тимми и Тедди, занимались Cooper Формулы-Юниор: Тимми гонялся на ней, а Тедди заведовал менеджментом команды. Довольно часто Филдс и Майер гонялись в тех же гонках, но в разных классах. Когда сезон закончился, Тайлер остался без работы, так что он отвёл Cooper Майера на Гоночную неделю в Нассау, где её пилотировал Роджер Пенске. К тому же Тимми был призван в американскую армию. «На самом деле я не работал механиком у Тедди, но так получилось, что я доставил машину на несколько гонок и начал работать на Тедди, даже не произнеся: «Как насчёт работы?» или что-то в этом духе. Просто так получилось…»

Тимми Майер гонялся на Cooper Формулы-Юниор за Кена Тиррелла в течение 1963г.; он, его супруга Гаррелл и брат Тедди жили в арендованном островном доме на Темзе. Тайлер возобновил общение с Майерами, когда приехал в Брэндс-Хэтч с командой Mecom, которая заявила Пенске на Zerex. Тайлер решил вновь присоединиться к Майерам, так что он уволился из Mecom и вместо возвращения в Америку поехал с Майерами на гонку в Данию.

Прихрамывая, с тростью после аварии на ГП Германии, Брюс заглянул на одну из полуденных вечеринок Майеров на берегу реки. Он хотел продолжить обсуждение, которое они вели по поводу участия пары 2,5-литровых Cooper-Climax в Австралии и Новой Зеландии в Тасманской серии 1965г. В Cooper Car Company в Сёрбитоне Уолли Уиллмотт строил машину Брюса – специальную, узкую, лёгкую версию с минимальным объёмом баков для 100-мильных гонок. А Тайлер присоединился к началу постройки второй машины, для Тимми.

« В то время для меня Куперы были важными персонами, потому что мы использовали их 500-кубовые машины Формулы-Юниор и Формулы-1 для гонок в Штатах. Но когда я посетил их завод, всё уже не казалось таким крутым…»

К моменту прихода Тайлера гоночный завод мало изменился со времён производства первых гоночных машин с объёмом двигателя 500см³. Тёртые калачи были, вероятно, критичны к американскими гонщикам, которые часто могли похвастаться более деньгами, нежели гоночным талантом, и, безусловно, имели только минимальные способности к механике. Тайлер, определённо, был исключением.

« Тогда я был удивлён небольшой группе людей, работающих в тёмном, грязном углу, и вот с подачи Тимми и Тэдди я был брошен туда, чтобы заняться работой. Эти люди были весьма впечатлены тем, что я на самом деле умею паять и вообще что-то делать. Брюс постоянно появлялся на заводе, пока строились машины, но я не помню, чтобы нас когда-нибудь представили. Тогда я мало о нём знал. На самом деле, я не был знаком с этим бизнесом, но стремился заниматься тем, что меня интересовало. А эти люди казались очень серьёзными в отношении своей работы, так что я подумал, будет здорово к ним приткнуться. Было так много вещей, которых я тогда не знал о гоночных машинах, а этот прихрамывающий парень, казалось, знал о них очень много. Так что я подумал, что, может быть, мне лучше обратить на него внимание и посмотреть, что из этого выйдет».

Вспоминая те дни, Тайлер понимает, что не выжал из них всё: «У Брюса было очень легко учиться, но теперь я нахожу, что не так и многому научился, и я знаю почему. После полуторагодовой работы на него я обнаружил, что делаю свою часть, а он – свою. Я знал, что машина должна быть закончена и быть на гонке, и я знал, какой он хотел, чтобы она была, но мы скорее работали параллельно, чем вместе. Ну, может быть, параллельно не совсем то слово. Может быть, это было вместе. Мы чертовки спорили по поводу того, как что-то должно было быть сделано, но, казалось, нас это никогда не расстраивало и мы всегда приходили к разумному решению. Он знал, чего хотел, и после двух лет я поверил ему. Оглядываясь назад, было странным, что мы так спорили, но мы никогда не говорили: « Да иди ты, потому что я собираюсь сделать это по-своему». Я думаю, поэтому мы так хорошо ладили.

Теперь-то я понимаю, что должен был научиться большему у Брюса. Я занимался своей работой и не представлял, что он попадёт в аварию, я никогда не утруждался попросить его объяснить мне многое из технической области или инженерии, потому что он в этом разбирался. Это была его область. Я мог справиться с теми или иными деталями, обеспечить сборку болида, а он делал остальную часть, говоря, что нам следует прикрепить это сюда или почему бы нам не установить то туда? И я, бывало, говорил: «Ха. Мы так делали в прошлом году, и это не сработало», и потом он вспоминал, почему так вышло.

Вот поэтому я чувствовал себя не в своей тарелке после смерти Брюса. Мы работали вместе настолько слаженно, что я не утруждался обращать внимание на то, что он делал, раз результат был хорошим».

Большой шаг вперёд в аэродинамике гоночных машин: Тайлер Александер вырезает дырку в "носу" Zerex Special, 1964г.

Когда Брюс и Пэтти переехали в свой новый дом «Мюривай», в Бёрвуд Парке, Тайлер переехал к ним и буквально стал членом пополнившейся семьи. Обмен идеями между Тайлером и Брюсом стал ещё сильнее, так как разговоры за ужином становились продолжением рабочих обсуждений. Возможно, это было самое прочное взаимодействие в команде. В итоге Тайлер был повышен до должности шеф-механика - инженера ответственного за работу во всех гонках, в которых команда принимала участие, и наконец, он стал директором. McLaren Racing являлась единственной командой, которая участвовала в Формуле-1, гонках спорткаров Канадско-Американской серии и в Индианаполисе, но с точки зрения механики Ф-1 была лучшей «почвой». « У нас была более хорошая команда в гонках Кэн-Эм, потому что многие, кто работал там над нашими машинами, имели дело с болидами Ф-1. Гонки Гран При делают из тебя более хорошего механика, потому что там очень высокая конкуренция. Ты вообще не можешь притормозить. Ты вынужден пытаться быть умнее. Тебе приходиться постоянно об этом думать. Это очень тяжёлая работа, но она настолько конкурентная, что у тебя развивается соревновательный дух, а с ним - очень «агрессивный» подход. Если ты уступаешь секунду, потому что кто-то забыл что-то, ты не добиваешься успеха в гонке, но в Кэн-Эме, если ты уступаешь 10 секунд, ты всё ещё можешь преуспеть.

Это сложно объяснить. Если ты хорош, значит, ты хорош. Если ты не очень хорош или если ты не так хорош, как другие в команде, это видно и всегда есть люди, которые хотят работать больше и занять твоё место. С болидами Ф-1 легче работать, чем с машинами Кэн-Эм, но в Ф-1 ты вынужден работать напряжённее и быстрее. Сама машина Кэн-Эма требует больше работы, и, возможно, в перерывах между гонками мы занимались её больше, чем болидами Ф-1, но в Ф-1 конкуренция настолько острая и плотная, что ты вынужден делать всё быстро и точно. Быстро понимать и реагировать. Ты не можешь крутиться вокруг, пытаясь решить, что делать, когда что-то идёт не так в утро пред ГП. Тебе приходиться говорить: « Ты думаешь, так будет лучше? Хорошо, попробуй. Быстро. Сейчас!» И когда ты так действуешь, это может потом стоить тебе полсекунды в гонке».

Не забывайте, что Тайлер говорит о 1970г., обсуждая гонки, в которых участвовал он, Брюс и команда McLaren, но основные принципы остаются теми же и сейчас. Если ты хорош, значит, ты хорош.

«Если ты хороший механик в Ф-1, ты довольно хорош почти во всём, но Индианаполис - это совершенно другое дело. Это другая разновидность автоспорта и терпение – то, что тебе нужно там больше, чем в какой-либо другой гонке. Лучшее в Ф-1 – это то, что ты можешь оперативно действовать, но в Инди всё представляет собой такой долгий, продолжительный процесс. Некоторые их правила оправданы, потому что Инди очень опасное место. Ты ездишь очень быстро в замкнутом пространстве, гораздо быстрее, чем на любой другой трассе Гран При или Кэн-Эм. Сложность для механиков в том, что в любом другом виде гонок, если у тебя есть проблема, мы приносишь свой ящик с инструментами и решаешь задачу, но в Индианаполисе ты вынужден всё упаковать и закатать машину в боксы и проделать 15-минутную работу за 2 часа. В Ф-1 ты никак не можешь так долго тянуть, потому что ты просто-напросто не стартуешь в гонке…»

Тайлер любил вспоминать о временах, когда он занимался авиастроением. «Если кто-то бы меня спросил, что служит лучшей тренировкой для гоночного механика, я бы ему посоветовал отправиться в авиаинженерную школу. Ты учишься быть гораздо более внимательным и точным, потому что если одна из этих деталей откажет в воздухе, ты не сможешь выйти и починить её. Так что ты должен быть уверен, что она не откажет. Постепенно у тебя развивается определённый подход, это не столько знание, что не так, когда что-то не так (хотя это действительно помогает!), как изначальное выполнение работы правильно, так чтобы потом не было проблем».

Брюсу нравилось нанимать на работу молодых соотечественников, которые выросли как механики в Новой Зеландии, но у Тайлера не было опыта работы в автомастерской. «Алистер Коулделл, наш шеф-механик в Ф-1, возможно, знал больше о машинах как таковых, чем я, потому что он был подмастерьем в большой автомастерской в Новой Зеландии. И когда машина Jaguar заезжала, издавая странный звук, он знал, что у неё сломано. У меня же не было ни малейшего представления, что с ней было не так, потому что я никогда не имел дела со стандартными легковушками. Если это была не гоночная машина, мне вообще до неё не было дела».

Команда Lotus, Колин Чэпмэн и Джимми Кларк были неподражаемы в 60-ых, и Тайлер приводил их в пример. «У Lotus очень хорошие гоночные механики. Мне кажется, что когда они впервые туда приходят, у них нет преимущества над остальными, но они знают, что Колин Чэпмэн очень хорош – он может им и не нравиться, но они знают, что он хорош – и в результате много механиков Lotus оказались очень, очень хорошими. Они уважают Колина Чэпмэна, потому что он обладает колоссальным опытом. Они верят в него и учатся у него. Может быть, это отчасти от того, что у Lotus всегда были очень хорошие гонщики. А когда ты работаешь с кем-то, кто может выигрывать гонки и выкладывается ради этого на 100%, тогда ты отдаёшь ему свои 100%. Если ты работаешь с гонщиком, который не собирается этого делать, легко сказать: «А, какого черта стоит работать всю ночь ради него – всё равно он не выиграет гонку…» Чэпмэну всегда удавалось иметь этот ареол успеха вокруг себя, или, по крайней мере, иметь при себе хороших людей или хороших гонщиков, гоняющихся за него и, … ну, в общем, я думаю, хорошие люди находят друг друга.

Я всегда чувствовал это, когда работал с Тимми и позже с Брюсом. Я ничего не знал и Тимми тоже, но мы сказали, что будет пытаться вместе покорить вершину. Полагаю, именно это случилось с Брюсом, потому что потом мы часто смеялись и говорили: «Мы на нашем пути. Давайте не останавливаться сейчас. Мы будем вкалывать, пока не победим их всех….»

01.06.2011, 21:26	#11
sad angel Инженер Регистрация: 04.01.2009 Сообщений: 389 Вы сказали Спасибо: 607 Поблагодарили 478 раз(а) в 216 сообщениях Вес репутации: 933010	Re: Воспоминания о Макларене: биография Брюса Макларена 9 Макларен – восходящая звезда Сезон 1961г. обернулся таким образом, что все команды, за исключением Ferrari, предпочли бы его забыть. Руководящие органы в 1958г. объявили, что допустимый объём двигателей Формулы-1 будет понижен до 1500 кубов в 1961г., но, казалось, британские команды думали, что смогут повлиять на ситуацию своим игнорированием. Они были довольны 2,5-литровыми моторами и были успешны с ними. Сокращение лимита до уровня, существующего в тогдашней Формуле-2, считалось глупым решением, шагом назад. Однако, хотя Ferrari и выступала на своих переднемоторных Dino в 1960г., она также готовилась и к новой формуле, участвуя с заднемоторным прототипом в конце сезона Формулы-2 1960года. Этот болид, в своём варианте для первой формулы, будет полностью доминировать в 1961году. Стирлинг Мосс выиграет в Монако и Нюрбургринге – двух трассах, где способности гонщика всё ещё могли перевесить лошадиные силы, но в остальном тем летом красные машины выигрывали всухую. Джек Брэбэм написал в своей автобиографии: «Вступая в сезон 1961г. мы все смотрели, потупив взор, на ружейный ствол, а на спусковом крючку был перст Энцо Феррари». Для Брюса 1961год ознаменовался началом его собственных стремлений руководить командой. В начале сезона усилия Cooper были сосредоточены на болиде Брэбэма для Индианаполиса, так что Томми Аткинс предложил Брюсу погонять на спортивной машине Cooper Monaco. Брюс предложил уделить особое внимание одноместному Cooper, который мог бы принимать участие в 2,5-литровых интерконтинентальных гонках и, при смене двигателя, в Ф-2 и незачётных гонках Ф-1, которые игнорировала команда Cooper. Времена менялись. Это был последний сезон Джека в Cooper, после чего он ушёл, чтоб создать свою собственную команду, и машина Аткинса дала Брюсу шанс попробовать воплотить свои идеи в плане её доводки. Как за старшим гонщиком в команде, за Джеком оставалось последнее слово в вопросе настроек, а Брюс не всегда был с ним согласен. Предложение Аткинса стало идеальной возможностью для него «перекроить» машину согласно своим собственным предпочтениям. Но для начала он вернулся обратно домой для участия в новозеландских гонках. Команда привезла заводские Cooper для Джека и Брюса, и впервые Джон Купер поехал с ними туда в качестве менеджера. В Ардморе на ГП собрался сильный заокеанский состав, включая Стирлинга Мосса, Грэхэма Хилла, Дэна Герни, Джима Кларка, Джона Сёртиса и Рона Флокхарта. « Джон Купер, должно быть, устал от людей, спрашивающих его, будут ли болиды подчинены командным приказам. Большинство новозеландцев верило, что мне приходилось финишировать вторым. Мой аргумент состоял в том, что я не мог никак опередить Джека, но на это всегда отвечали сочувствующей улыбкой и понимающим кивком головы. Джон Купер заглушил эти сомнения, сказав репортёру, что я свободен в том, чтоб опередить Джека, если того хочу. Эти слова были вынесены на первые полосы газет, к всеобщему восторгу. Не считая меня, так как Джек теперь стал гораздо больше, чем когда-либо прежде, мотивирован на победу.....» Они финишировали дублем – Джек и Брюс – друг за другом в Гран При. Гонка в Вайграме, отмеченная целым рядом жутких случаев аквапланинга на высокой скорости, быстро подошла к концу из-за проливного дождя. Джек вновь одержал победу, а Брюс оказался на далёком, сыром и грязном четвертом месте. Следующей гонкой в календаре Брюса значился Себринг, где он собирался гоняться за команду Бриггза Каннингема. В 1960г. Каннингем предложил Брюсу погоняться на прототипе Jaguar Е-класса в Лагуна-Секе, и это предложение было принято. Бриггз ничего не делал наполовину. Когда Брюс прибыл в паддок и спросил, где располагается команда Каннингема, ему посоветовали искать там самый большой транспортёр и полуприцеп. «И вправду там находился огромный передвижной завод и, припаркованный рядом с ним транспортёр с парой машин Maserati, группой болидов Юниорской формулы и большим белым Jaguar». Командой руководил 70-летний итальянский инженер Альфред Момо, который работал на Каннингема в Нью-Йорке на протяжении 15 лет. Однако его акцент всё ещё напоминал средиземноморский, и Брюсу было непросто его понимать. Чего не скажешь о машине, с которой у него не возникло никаких проблем. « Машина выглядела так, как будто хотела ринуться в бой. Я завёл двигатель, несколько раз резко открывал на короткое время дроссельную заслонку, и весь болид громко зазвучал, зазвенел барабанной дробью от выхлопных труб, как будто бы был одним массивным целым, подобным колоколу. Мне это было по душе. Ты мог заблокировать колёса почти в любом месте, и лишний раз убеждался, что управляемость являлась одной из лучших сторон болида. Эта машина принадлежала к числу таких, что ты мог двигаться чуть ли не боком и всё ещё держать её под контролем». В тот год 40 участников боролись за попадание на стартовую решётку, состоявшую из 22 мест. Брюс квалифицировался на 19-ой позиции, чем удивил команду, думавшую, что он вообще не сможет квалифицироваться. Макларен финишировал 5-ым - подвиг, подаривший ему постоянное место в команде Каннингема. Что-то другое важное случилось в тот викенд в Монтерее (прим.пер. – город в Калифорнии). « Я разговаривал с американцем приблизительно моего возраста, в аэропорту на пути обратно в Англию на следующий день. Он гонялся на Porsche, и, казалось, выступил достаточно хорошо. Мы стали верными друзьями во время поездки в Нью-Йорк и договорились собраться вместе в следующий раз, когда оба будем участвовать в одном и том же гоночном мероприятии. Его имя –Роджер Пенске». Брюс был восхищён профессиональным подходом Роджера ко всему, что он делал: « Вы знаете, он даже полировал подошву своих ботинок...» То были дни, когда жители прежних колоний за границей, если и полировали свои ботинки, то довольствовались лишь тем, что протирали мысок ботинка о штанину на противоположной ноге. В 1961г. Брюс гонялся за Каннингема в 12-часовом марафоне, на который был заявлен с заднемоторной Maserati «Птичья клетка» 63 V12. «Термин «Птичья клетка» произошёл от рамы болида, состоявшего из сотен частей трубы малого диаметра, формирующих что-то вроде шасси решётчатой конструкции. Безусловно, это было уникальное конструкторское решение, и распространилась легенда, что когда она была впервые построена, в середину рамы выпустили канарейку, и в любом пространстве, через которое она могла улететь, паялась ещё одна трубка! Машина выглядела и звучала фантастически. Её нельзя было назвать привлекательной – скорее мощной – и вскоре выяснилось, что прохождение ею поворотов напоминало её внешность....оно осуществлялось каким-то странным образом». То был первый опыт Брюса бытия частью большой команды. Команда Cooper Формулы-1 состояла в основном из Джона, Джека, Брюса и двух или трёх механиков, которые обычно работали на протяжении всех тех часов, которые Господь даровал во время гоночного викенда, так что эта троица часто ужинала вместе по вечерам. «Одним из лучших качеств этой относительно большой команды было то, как Бриггз действовал. И не только как тим-менеджер. Он был для нас как дядя. Мы все ели вместе, широкий стол был зарезервирован для команды каждый вечер в отеле «Хардер Холл», который обычно был местом отдыха гольфистов. Я должен был делить новую заднемоторную машину с Уолтом Хансгеном, тогда как Джон Фитч и Дик Томпсон выступали на переднемоторной «Птичьей клетке», а Бриггз и Билл Кимберли участвовали на 2-литровой переднемоторной «Птичьей клетке». Мы все старались не опаздывать на трапезы и ждали, пока Бриггз не присоединялся к нам ещё до еды. Во время обеда мы могли обсудить тактику команды и поднять любые важные вопросы. Были и частные брифинги. Альфред Момо часто организовывал собрания со всеми гонщиками и парочкой итальянских инженеров, на которых председательствовали он и Бриггз. Это делалось для того, чтобы кратко изложить все инструкции касательно того дня. И не было ни для кого никаких оправданий за незнание того, что происходит и что ему надо было делать». Брюс гордился тем фактом, что он был единственным не американцем в этой очень американской команде. Он был слегка раздражён, когда Бриггз прочёл ему лекцию о том, что не надо бешено гнать со старта, и главная цель – финишировать в гонке. « Мне так и хотелось сказать ему, что я гоняюсь на болидах для Больших Призов в течение нескольких лет, что это моя работа и что я знаю всё об этом... но самое важное в гонках спортивных машин на длинные дистанции – это пересечь финишную черту». Перед 12-часовым марафоном Брюс гонялся на заводском Austin Healey Sprite и всецело насладился гонкой: « Спускаясь вниз по прямой, я и Стирлинг буквально могли разговаривать друг с другом. Он, бывало, отворачивался в сторону от ветрового стекла и произносил: «До скольких оборотов ты доходишь?». А я показывал 5 пальцев, потом 6, чтоб дать понять, что у меня 5600 об/мин. Тогда он бросал взгляд на свой счётчик и подавал знак 5-5 или 5-4...» В основной гонке Брюс и Уолт навязали борьбу заводским автомобилям Ferrari. Самой высокой их позицией по ходу гонки оказалось третье место, и до конца оставалось всего ничего. Но дым из-за внутренней протечки топлива из двигателя дал понять им и команде, что их гонке пришёл конец. Вернёмся обратно в Англию. Фил Керр купил жильё, которое предоставило ему и Брюсу относительную роскошь в виде отдельных спальных комнат, гостиной, ванны, которую не надо было делить ни с какими другими жильцами дома, и кухни, достаточно большой, так что не приходилось из неё выходить, чтоб иметь возможность развернуться. Пэтти приехала в Англию в 1960г. и пробыла там с 1960г. по зиму 1961г., деля комнату с подружкой. Фил вспоминал те холостяцкие дни: « Брюс так и не привык вести хозяйство, да и никогда не выказывал никакого желания изменить ситуацию. Работа по дому была выше его понимания и, хотя предполагалось, что мы по очереди будем следить за порядком в доме, казалось, всегда мне одному приходилось этим заниматься. В один викенд, когда Брюс был на гонках, я прибрался так, что в доме стало безукоризненно чисто, но спустя пять минут после его возвращения всё окунулось в хаос. От входной двери, через которую он вошёл, тянулась вереница из одежды, чемоданов, ботинок, и пакетов с покупками, сделанными им за время отсутствия. Эта вереница простиралась через всю гостиную, вела в его спальню, где он раскрыл своё чемодан. Потом появилась другая вереница из одежды, ведущая от его спальни в ванную. Это был беспорядок, но он всё ещё не обращал на это никакого внимания.... Однажды он совершил один из тех редких «походов» в прачечную с сумкой, в которой находилась его любимая голубая спортивная рубашка с короткими рукавами, которую он всегда носил во время гонок. Она практически стала его талисманом. Брюс думал, что стиральная машина – понятный для всех агрегат, если, конечно, не забыть положить туда грязную одежду, стиральный порошок.... и 6 пенсов. Только когда он вернулся обратно домой и начал вынимать из сумки постиранную одежду, понял, что все его белые трусы, рубашки, жилетки и свитера приобрели лёгкий оттенок голубого. Когда он увидел, что случилось, то просто не мог не рассмеяться. Он сел и смеялся до тех пор, пока слёзы не начали градом стекать по его щекам, а бока - болеть. Он просто улюлюкал и катился со смеху, как будто бы не мог этого вынести. Вот так и текла жизнь в нашей квартире....» В 1961г. Брюс заменил свой Morris Minor 1000, который использовал для поездок на ГП, на 3.8 Jaguar, который собирался отправить отцу в конце сезона. « Я купил её прямо с завода, на ней стоял двигатель с высокой степенью сжатия, большим передаточным числом заднего моста, гоночной подвеской и с большим диапазоном высших передаточных чисел трансмиссии. Последнее стало единственной ошибкой, допущенной мной в отношении этого 3.8 Jaguar. Просто она была слишком тяжёлой, чтоб быть приятной на дороге и делала машину «нервной», но зато приносила огромное удовольствие, если тебе хотелось намотать пару кругов по Гудвуду в перерыве между тестовыми сессиями. Эта машина была одной из самых надёжных среди тех, какими я когда-либо владел, совершенно непохожая на последовавшую за ней, Е-класса. Она представляла собой одну из первых среди класса-Е, и когда была совершенно новой, то доставляла абсолютную радость, но я совершил ошибку, установив слишком высокое передаточное число заднего моста. Я сделал выбор в пользу передаточного числа ведущего моста как в 2.9 Le Mans, потому что подсчитал, что с такой машиной можно спокойно ехать на скорости в 120 миль/час (прим.пер. – 199,2км/ч), но, когда я попробовал воплотить это, пересекая Европу, то в результате понял, что на самом деле мне не хочется ехать настолько быстро....» Майкл Макдауэлл работал с Jaguar в сервисном отделе. « Частью моей работы была поддержка клиентов Jaguar в автоспорте», - сказал Майкл, - «в первую очередь в туринговых чемпионатах на 3.8 Mk 2 с закрытым кузовом. Jaguar класса-Е был выпущен в марте 1961г. и в том же сезоне дебютировал в соревнованиях. Ограниченному количеству людей, отобранных гоночным менеджером Лофти Ингландом, была предоставлена возможность заполучить первыми эти машины, и Брюс входил в этот список. Эти «особенные» покупатели получали свои машины прямо с сервисного отдела в Ковентри, и это была моя работа - регулярно быть в контакте с этими людьми и собирать информацию об их первых ощущениях от этой выдающейся новой модели, которая привлекла огромное внимание публики. Брюс также гонялся на Е-классе за команду Питера Берри, так что у меня была обратная связь с Брюсом, не только как с частным владельцем дорожной машины, но и как с топ-пилотом Гран При в гоночной машине. В тот начальный период у машин было много проблем, а если принять во внимание, что гоночные машины представляли собой стандартные производственные модели, то все недочёты проявлялись с ещё большей силой в гоночных условиях. Тормоза и в особенности сервопривод, потеря охлаждения и следовавший за ней перегрев, резиновая подвеска и вкладыши зубчатой рейки рулевого механизма были в числе некоторых моментов, которые нуждались в безотлагательном внимании. Брюс был всегда практичным и помогающим и, казалось, искренне наслаждался гонками на этой машине. Это было удивительно, ведь он привык к точной управляемости одноместного болида, где не было компромиссов. Е-класс должен был показаться трудноуправляемым и неотзывчивым для гонщика с его опытом, но он восхвалял её преимущества в виде потрясающего двигателя с большим крутящим моментом на низких оборотах, и он просто вёл её в пределах лимита её шасси и давал конкретные практические советы по поводу того, как же решить проблему. Я быстро понял, что Брюс хороший инженер, так же как и превосходный гонщик, обладающий способностью точно доложить информацию о поведении машины на трассе. Его находчивость делала мою работу гораздо более приятной – тогда не со всеми было так легко иметь дело!» Брюс был неофициальный советчиком Jaguar, но реальная его работа состояла в том, чтобы гоняться на болиде Ф-1, а новый сезон открылся в мае в Монте-Карло. Мосс убрал боковую обшивку со своего быстрого Rob Walker Lotus 18, чтоб сохранить прохладу, и это опредёлённо сработало, так как он выиграл с поул-позиции, установив новый рекорд скорости в гонке. Брюс стартовал с середины третьего ряда, его квалификационное время совпало с временами Фила Хилла и Вольфганга фон Трипса на болидах Ferrari. Он финишировал шестым, заработав тем самым одно очко. В Зандфорте преимущество мощи Ferrari дало о себе знать, когда Фил Хилл, фон Трипс и Гинтер заняли первый стартовый ряд. У Мосса был в распоряжении самый быстрый болид, не считая алых, и он составил компанию Грэхэму Хиллу на BRM на втором ряду. Брюс расположился позади на пятом ряду и сражался за 12-ое место в ГП, выигранной фон Трипсом на Ferrari. Гонка вошла в книги рекордов, потому что это был единственный Гран При, в котором все стартовавшие финишировали и ни один болид не совершил пит-стоп. Это была первая победа фон Трипса в Больших Призах и первая для немецких гонщиков с 1939г. На скоростной трассе Спа болиды Ferrari заполнили первый ряд стартовой решётки и заняли первые четыре места в гонке. Брюс квалифицировался на 6-ом ряду и сошёл на 30 круге из-за проблемы с топливнозаборным устройством. В том году Ferrari доминировали так, как они делают это сейчас, в 21 веке. Однако в 1961г. вопрос, кто же из пилотов этой команды станет победителем всегда оставался открытым. И ни в какой другой гонке этот вопрос не стоял так остро, как в Гран При Франции в Реймсе. Прежнюю модель Ferrari сделали доступной для Оливье Жедебьена для ГП Бельгии, и он в начале гонки на ней пролидировал. На ГП Франции эта машина была предоставлена молодому итальянскому новичку Джанкарло Багетти, который к тому моменту уже выиграл незачётные гонки Ф-1 в Сиракузах и Неаполе. В очередной раз болиды Ferrari заняли первый ряд. Брюс расположился в третьем, а Багетти ещё дальше - на 5-ом. Алые болиды умчались вперёд на первых порах, но фон Трипсу пришлось остановиться, когда отлетевший камень продырявил его радиатор. Затем Хилла развернуло, и он потерял круг, когда пытался завести свой заглохший болид от толчка. Гинтер сошёл по причине перегрева, что оставило Багетти в одиночестве в борьбе с заводскими Porsche Герни и Боньера. После борьбы до самого клетчатого флага с использованием слипстрима молодой итальянец выиграл гонку у Герни с преимуществом в всего лишь десятую секунды и тем самым вошёл в историю, как первый гонщик, одержавший победу в своей первой гонке в Гран При. Брюс пересёк финишную черту пятым – ещё один плохой результат по его стандартам. Он пропустил рассказ о первой части сезона 1961г. в своей автобиографии «Из кокпита», сделав лишь короткое упоминание длиной в абзац. 4 болида показали одинаковое быстрейшее время во время свободных заездов в Эйнтри – Porsche Боньера и Ferrari фон Трипса, Гинтера и Хилла – и Ferrari заняли весь подиум после дождливой гонки: фон Трипс, Хилл и Гинтер. Брюс приехал 8-ым. Следующим в списке значился ГП Германии в Нюрбургринге, который стал свидетелем дебюта Coventry-Climax V8 в задней части Cooper Брэбэма. Брюс вспоминал своё первое знакомство с пронзительным V8. « Он ворвался в жизнь пронзительным воем и звучал чудесно, звуком, которому суждено было стать частью автоспорта и позволить английским производителям вновь занять видное положение. Длинные, постепенно сужающиеся в сторону выхлопные трубы придавали двигателю странную, пронзительную нотку». Брэбэм первым протестировал новый болид, а Брюс ждал, пока получит возможность намотать пару кругов в конце дня. «После 4-цилиндрового двигателя V-образные восьмёрки казались очень плавными. Когда ты открывал газ с 4-цилинлровым мотором, то чувствовал что-то вроде толчка - не так сильно, как с 2,5-литровыми болидами, но всё-таки заметный «тычок в спину». Это чувство поменялось с V8. Толчок стал более мягким, и практически исчезла вибрация». Поул-позиция Фила Хилла была на 6 секунд быстрее, чем время, показанное Брэбэмом на новом Cooper, Мосс (Lotus) и Боньер (Porsche) тоже расположились на первом ряду, но именно Мосс завоевал победу, вторую в этом сезоне благодаря тому, что трасса позволяла мастерству гонщика побороть лошадиные силы. Гонка Брэбэма на ‘Ринге продлилась меньше мили с новым двигателем. Шёл дождь, и по каким-то причинам Dunlop привезла только дождевые шины Dunlop D12 для передних колёс чемпиона мира. Так как передние колёса обеспечивали большее сцепление, чем задние, он сошёл с трассы и промчался через изгородь, почти попав в поле зрения боксов. Брюс закончил гонку шестым. Ещё один ГП Италии в Монце прошёл на трассе, комбинирующей дорожную часть с бэнкингом. BRM дебютировали со своими новыми двигателями V8 на болиде, удивившем Брюса, до того маленьким он выглядел. « Было трудно поверить, что где-то годом ранее, та же машина, хотя она и победила в Чемпионате мира, была одной из самых больших и тяжёлых в пелетоне». После нескольких лет протестов по поводу использования бэнкинга трагической иронией стало то, что авария, унесшая жизнь лидера в борьбе за титул Вольфганга фон Трипса и 14 зрителей, произошла на непрофилированной части трассы. Lotus Джима Кларка и Ferrari фон Трипса зацепились в борьбе с использованием слипстрима, в результате чего Ferrari вырвалась из-под контроля, выбросив фон Трипса до того, как болид врезался в ограждение. Об аварии не сообщили, и гонка продолжилась, гонщики и команда оставались в неведение о трагедии. Казалось, всё лето Брюс гонялся против Porsche Дэна Герни, и в Монце вновь он и долговязый калифорниец пользовались слипстримом друг друга вплоть до финиша. Брюс финишировал третьим позади Хилла и Герни, и таким образом, это был первый британский болид, пересёкший финишную черту. Победа Фила Хилла принесла ему звание чемпиона мира, но это в своём роде был «переданный по наследству» титул после смерти фон Трипса. После трагедии Энцо Феррари решил не отправлять ни один болид на финальную гонку, Гран При США в Уоткинс-Глене, тем самым лишив Фила возможности выступить перед домашними трибунами. Отсутствие алых болидов подарило гонку британским командам, и хотя в первой половине гонки Мосс и Брэбэм лидировали, потом оба сошли, и Иннесу Айленду досталось завоёвывать победу, первую победу команды Lotus в Чемпионате мира. Это была последняя гонка Айленда за эту команду. Он лишился своего места из-за Джима Кларка и навсегда был оскорблён тем постыдным, как он считал, способом, применил босс команды, Колин Чепмен. Калифорнийские гонщики закончили Чемпионат мира первым (Фил Хилл), третьим (Дэн Герни) и пятым (Ричи Гинтер). Герни заработал 3 вторых места для Porsche в борьбе против мощи Ferrari. Стирлинг Мосс разделил третью строчку с Герни. Он выиграл два из восьми Гран При, столько же, сколько и Фил Хилл, и фон Трипс. Однако Стирлинг гонялся по принципу или пан или пропал и имел на счету помимо этих двух побед только одно принёсшее очки место– 4-ое в Зандфорте. По окончании сезона Ф-1 Брюс Макларен вошёл в автоспортивный бизнес, за своё счёт, купив у Томи Аткинса Интерконтинентальный Cooper для гонок в Новой Зеландии и Австралии. Он договорился, чтоб Аткинс дал ему своего механика Гарри Пирса, а также приобрёл специальный 2,7-литровый 4-цилиндровый двигатель Coventry-Climax, который Брэбэм использовал в Индианаполисе. Но в связи с «отменой порядка владения» новым Cooper Monaco, у Брюса появился шанс погонять на нем в прибыльных калифорнийских гонках для спортивных машин. Единственной загвоздкой было, как найти деньги. Брюс потратил 10000 фунтов на проект одноместной машины, так что не мог позволить себе Monaco, но, к счастью, он продал эту идею Питеру Берри, который в то лето гонял на туринговых Jaguar. Они хороши поладили. Впрочем, было сложно не поладить с Брюсом. План состоял в том, чтоб отправить эту одноместную машину прямо в Окленд, а в шасси Monaco установить 2,7-литровый «Инди» двигатель, гонять на нем в Риверсайде и Лагуне-Секе, а затем воздушным транспортом отправить в Окленд. Тесты в Сильверстоуне показали, что новый спортивно-гоночный Monaco на секунду быстрее, чем Мосс на своём Lotus 19, так что Брюс был спокоен в то время, как машина и запчасти летели в Лос-Анджелес. Механик Брюса по команде Cooper, Майк Барни, «одолженный» Берри, летел в Калифорнию с Брюсом. Договорённости заключались в том, что машина пройдёт таможенный осмотр и будет доставлена в Риверсайд, но всё пошло не совсем по плану. Машина исчезла. Брюс сверился с менеджером команды Ревентлоу Scarab, Уорреном Олсеном, который следил за договорённостями Брюса, и предложил им разузнать информацию на таможне в аэропорту Лос-Анджелеса. «Это был хороший совет. Майк и я прибыли в таможенную зону и нашли работника сидящим на полу и окружённым тысячами частей и деталей специализированного гоночного оборудования – подшипники, вкладыши, трубки, цилиндры, поршни - все распакованные и валяющиеся на полу, как будто бы шаловливое дитя порылось в коробке с запчастями». Работник таможни спросил Брюса, знает ли он что-нибудь об этих деталях. « Да. Я собираюсь гоняться на этом, когда вы соберёте вместе все эти детали для меня!» Бюрократизм капитулировал, и машина с запасными деталями была вычищена и вскоре оказалась в паддоке Риверсайда, трассы, на сегодняшний день уже не существующей, поглощённой в результате жестокой экспансии Лос-Анджелеса. Брэбэм был их главным соперником, и Брюс знал, что Джек имел в своём распоряжении «другой» 2,7-литровый мотор «Инди» - двигатель, бывший у него запасным во время участии в гонке Инди-500. Со старта лидировал Стирлинг, но ему пришлось сойти, потому тормоза на его Lotus «испеклись». Брюс и Джек оба сбавили свой темп, чтоб иметь возможность побороться на финальных кругах. Но прямо тогда, когда их битва началась, Cooper Брюса начал зловещим образом съезжать в сторону, и тогда он понял, что температура воды зашкаливает. « Выбор у меня был такой: либо ослабить прессинг, либо позволить мотору взорваться. Так что я отступил, Джек проехал мимо, а на следующем круге нас встретил клетчатый флаг. Джек выиграл гонку, 4000$ и седан Pontiac Grand Prix. Включая бонусы, общая сумма его выигрыша составила 7000 фунтов, но и я получил маленькую компенсацию за круги лидирования: у меня их было 75 из 200». «Вскрытие» на пит-лейне показало, что уплотняющее кольцо головки блока цилиндров вышло из строя; те непонятные скольжения были вызваны тем, что вода скопилась в днище и окатывала задние шины в поворотах. Гонка в Лагуне-Секе неделю спустя сложилась не лучше: Брюс сошёл в начале из-за отказа поршня. «После Лагуны-Секи я летел в Новую Зеландию, чтоб пожениться. Пэтти и я, после двухлетней помолвки, обвенчались в церкви Святого Павла в Крайстчёрче, а затем отправились на двухнедельный медовый месяц на Фиджи и Таити, где не было ни одной гоночной трассы в радиусе 3000 миль (прим.пер. –практически 5000км)». Гран При в Ардморе был выигран в потрясающем стиле Стирлингом Моссом на Lotus Роба Уолкера, который признал потом, что в некоторых моментах подумал, что его песенка спета, когда у него случилось боковое скольжение . Гонку рано остановили. Газетные заголовки охарактеризовали его победу фразой «Мосс-Босс», и это была верная характеристика. Брюс финишировал третьим позади Сёртиса. В Левине в следующий викенд вновь пошёл дождь, и город, и трасса были затоплены. Теперь настала очередь Брэбэма быть впереди и уклониться от потока брызг воды и разворачивающихся болидов позади него. Клетчатый флаг упал после всего лишь восьмого круга, на тот момент Джек лидировал впереди Мосса и Брюса. « Стирлинг был в ярости после гонки, сказав, что если организаторы намеревались остановить гонку после 8-ого круга, то им лучше было бы вообще её не начинать. Джек с широкой улыбкой напомнил Стирлингу, что тот ни единого возражения не высказал в Ардморе, когда гонка была рано остановлена, а он находился в круге впереди...» А вот гонка в Уайграме, наоборот, проходила в испепеляющих условиях. Брюс стартовал с поула, но его развернуло, и он финишировал 4-ым позади Мосса, Брэбэма и Сёртиса. Его первые три гонки не принесли ему хороших результатов, но в Теретонге всё было по-другому. Гонка длилась всего 75 миль (прим.пер. – 124,5км) и большинство поворотов были левыми, так что Гарри Пирс убрал с болида топливный бак, располагающийся справа. Брюс «сделал» Мосса во время первых свободных заездов, начал гонку с поула и выиграл. Мосс приехал вторым, а Джек - почти в круге позади – третьим. Следующей гонкой стал ГП Австралии на трассе Уорвик-Фарм вблизи Сиднея. Мероприятие проводилось «очень британским» Джеффом Сайксом, которого переманили из Британского Автомобильного Гоночного Клуба. Cooper Брюса появился только к утру финального свободного заезда, что дало преимущество Брэбэму и Моссу, отправившим запасные болиды в Сидней перед гонкой в Теретонге. В гонке Мосс и Брэбэм сражались за лидерство до тех пор, пока у Джека не сломалась коробка передач на 20 круге, что позволило Брюсу финишировать вторым, в 20 секундах позади, но зато с рекордом круга на своём счету. Следующая гонка в Лейксайде близ Брисбэйна была настолько жаркой, что приходилось впустить в ход лёд для охлаждения топлива. Гонщики набивали карманы льдом перед стартом, а Ангус Хислоп даже остановил свой Cooper на прогревочном круге, чтоб окунуться в озеро! Проблемы с коробкой передач Colotti не оставляли Брюса в покое, и победа досталась Джеку. До следующей гонки в Мельбурне на новой трассе Сандаун был двухнедельный перерыв, так что Брюс улетел обратно в Соединённое Королевство, чтоб протестировать новые болиды Cooper Формулы-2 и Формулы-Юниор. Он до этого сказал Джону Куперу и Кену Тирреллу, что готов прилететь в Англию и каждый день в течение недели тестировать болиды, но если любой из болидов окажется неготовым и поездка будет совершена впустую, то им придётся оплатить его билет в оба конца. По прибытии в Лондон Брюс почти сразу же отправился в Британский Гоночный и Спортивный Автомобильный Клуб на обед с балом в отель «Парк Лэйн». Он навёрстывал упущенное по части британских гоночных сплетен и был удивлён, когда его позвали к телефону: «Благодаря способности, существующей, кажется, только у американских телефонных операторов, они «выследили» меня из Сиднея до Сёрбитона, и из Сёрбитона до отеля «Парк Лэйн». Звонил Фрэнк Фолкнер. Он сказал, что Бриггз Каннингем летит в Монцу на трёхдневные тесты спортивного Maserati Type 64 и Cooper Monaco с установленным на заводе в Модене 3,8-литровым 4-цилиндровым двигателем Maserati. Франку хотелось знать, прилечу ли я потестировать машины и смогу ли гоняться за них в Себринге неделю после мельбурнской гонки в Сандаун парке. Из Сиднея в Лондон, из Лондона в Милан, из Милана обратно в Лондон, из Лондона в Мельбурн, и из Мельбурна в Себринг - и всё это в течение двух недель!» Бриггз Каннингем был впечатлён способностями Брюса Макларена, которые обеспечили ему лидерство в команде, последовавшее после ухода Джека Брэбэма. Учитывая это тогда, очевидно, что Брюс был идеальным гонщиком для Бриггза. Он был ему как сын, к тому же молодой, порядочный джентльмен, хороший «посол» спорта и выдающийся гоночный инженер, как и гонщик. Погода в Британии положила конец тестам Cooper: сильные снегопады означали, что Брюс мог полететь с чистой совестью в Милан для тестов в Монце. Для начала Брюс попробовал заднемоторный Maserati Type 64, но он был быстрее с Cooper Monaco, чего вряд ли ожидали инженеры Maserati. Машины также протестировали на трассе в Модене по аэродрому в центре города, и Брюс снял 1,5 секунды с рекорда круга на Stanguellini Формулы-Юниор, к особой радости синьора Стангуеллини. Доктор Джузеппе Фарина и Луиджи Виллорези появились на тестах в Модене, и Виллорези сел в спортивную Maserati и умчался без защитных очков, потому что они не надевались поверх его обычных очков. Брюс знал о репутации этих двух пожилых итальянских гонщиков – Фарина выиграл первый Чемпионат Мира, введённый в 1950г., а Виллорези одержал победу в ГП Голландии в 1949г., – но Роджер Пенске, который прилетел вместе с Бриггзом, нет. «Вообще этот парень, Виллорези, кто он?», - спросил Роджер. Брюс расширял свои планы. Будучи вновь в Сёрбитоне, перед тем как улететь в Австралию на финальные гонки серии в Сандаун Парке, он спросил Томми Аткинса, наймёт ли он молодого механика из Новой Зеландии, Уолли Уиллмотта, который работал с Гарри Пирсом в этой серии. «Что меня поразило в Уолли так это то, что он работал так, как будто хотел сделать хорошую работу». Я знал Уолли ещё в Тимару, когда он гонялся на 500-кубовом Cooper Mk 9 и также работал над Cooper Ангуса Хислопа в Тасманской Серии. Затем настал мой черёд. До гонки в Мельбурне, Брюс отвёл меня в сторону и спросил, останусь ли я на связи с ним, когда буду в Суррее, потому что он хотел поговорить со мной. Я провёл в Европе 1961год в связи со своей стажировкой за границей, я путешествовал там с Денни Халмом на европейские этапы Юниорской Формулы и улетел из Лутона (прим.пер. – город в Англии в южной части графства Бедфордшир) в Тасманию на рейсе, доставляющим Cessna 180 Джека Брэбэма. И я освещал интернациональные гоночные серии с мыслью остаться в Тасмании в качестве гоночного журналиста для «Вестника Хобарта» (прим.пер. – Хобарт – столица австралийского штата Тасмания). Я сказал, что если надо поговорить, то нам следует сделать это здесь, в Мельбурне. Брюс спросил, не хотел бы я присоединиться к нему и работать в качестве его секретаря. А я спросил, в чём же заключается работа секретаря гонщика, а он ответил, что не уверен, но у некоторых других гонщиков есть секретари, а я бы мог стать его. Мы договорились об условия работы, пока прогуливались. И таким образом, так или иначе, к последней гонке Тасманской серии, он нанял своих первых двух работников. С этими мыслями, крутящимися в моей голове, я смотрел гонку как будто в трансе: Джек, Брюс и Джон Сёртис сражались колесо в колесо на протяжении всего времени, вся эта троица финишировала буквально без тормозов, с Брэбэмом впереди. Их темп был настолько бешеным, что они ещё до середины дистанции привезли Моссу круг. Я заключил с Брюсом продуманную сделку, согласно которой он оплатил мой авиабилет в Британию через Себринг, а эта стоимость была вычтена из моей зарплаты, так что я работал в течение лета 1962г. за 12 фунтов в неделю. Этой сделке суждено было перерасти в ту потрясающей работу, которая подготовила меня к карьере в сфере автоспортивных публикаций и связей с общественностью. __________________ -Come faccio ad essere sicuro? -Sicuro non esiste, devi sempre correre il rischio!

15.08.2011, 11:25	#12
sad angel Инженер Регистрация: 04.01.2009 Сообщений: 389 Вы сказали Спасибо: 607 Поблагодарили 478 раз(а) в 216 сообщениях Вес репутации: 933010	Re: Воспоминания о Макларене: биография Брюса Макларена 10 Победитель Монако 1962г. Лето 1962года стало ещё одним поворотным сезоном в гонках Гран При. Карьера Стирлинга Мосса закончилась в Гудвуде, а Ferrari была далека от своего прошлогоднего доминирования. Новый BRM V8 оказался серьёзным конкурентом, и Грэхэм Хилл, который не выигрывал гонок Формулы-1 до соревнования в Гудвуде, прошедшего в Пасхальный понедельник, приступил к завоеванию чемпионского титула. Брюс думал, что, возможно, именно необычная траектория Грэхэма в повороте St Mary's вызвала аварию Стирлинга – инцидент, причина которого так и не была найдена. «На третьем круге, когда я следовал за Грэхэмом по Fordwater, то находился на расстоянии считанных дюймов от его выхлопных труб. Он сдвинулся направо, чтобы тормозить по прямой линии к правому St Mary's, и на долю секунды я подумал, что он даёт мне шанс для обгона, так как я обычно держался слева и чтобы войти в этот поворот, тормозил на участке трассы, представляющей из себя небольшой изгиб. На самом деле он (Грэхэм) шёл по слегка отличной от обычной траектории в St Mary's. Возможно, Стирлинг оказался в аналогичной ситуации, начал обходить Грэма по внешней и потом только осознал свою ошибку..... Однако проблема с подобными инцидентами заключается в том, что точных выводов после них сделать практически невозможно. Даже показания надёжных свидетелей различаются. Доказательства, в виде повреждений болида, тоже часто не позволяют сделать окончательный вывод. До этого в гонке Стирлинг совершил пит-стоп. Когда капот был прикреплён и он завёл двигатель, дроссель застрял в открытом положении, и пришлось заново убирать капот, чтоб высвободить его. Система рычагов и тяг управления дроссельной заслонкой на моторах Climax V8 в то время была очень сложной и немного неупорядоченной. Если бы дроссель заклинило в открытом положении в той именно части трассы, болид тут же бы покинул пределы трассы или если бы сломалось что-то в рулевом, что не невозможно, похожая авария была бы неминуема». Брюс и Пэтти полетели обратно в Британию через Себринг, где он начал викенд с победы, хотя досталась она ему нелегко. Бриггз Каннингем купил три Abarth во время своего «шопинга» в Европе, и Брюса уговорили погонять на одной из них перед 12-часовым марафоном, в котором он делил с Роджером Пенске Cooper Monaco, оснащённый двигателем от Maserati. Abarth был быстр, 1000-кубовый двигатель с двумя верхними распредвалами обладал большой мощностью для своих габаритов, но мотор прилично так заходил за задний мост, и это был тот случай, когда «яйцо учит курицу». Брюсу совсем не хотелось гоняться, но он вышел победителем из 3-часовой гонки после битвы с Хансгеном на другом Abarth, выставленным Каннингемом, и Моссом на Healey Sprite. В основной гонке Cooper Monaco оказался быстр, но, казалось, он проводил больше времени в боксах, чем на трассе: сначала проблемы с тормозными дисками, потом электрические, появившиеся из-за повреждения генератора, что подтвердилось, когда болид Cooper отбросило в тюки с сеном развернувшимся Corvette. В итоге Брюс и Роджер закончили гонку 5-ыми. Однако Брюс чувствовал, что Monaco обладает огромным потенциалом и, оказавшись вновь в Англии, воодушевлял Джона Купера идеей гоняться на ней в таких гонках, как Ле-Ман и «1000 километров Нюрбургринга». Джон был заинтересован, а вот его отец, Чарльз, - нет. Тот факт, что Джек сейчас строил свой собственный болид, заставил Чарльза считать, что нанимаемые им гонщики должны оставаться только гонщиками и не участвовать в доводке, или точнее, в проектировании. «Я чувствовал, что со стороны Чарльза несправедливо было думать, что это они научили Джека всему, что он знал. Также как и неразумно предполагать, что без Брэбэма Куперы ни за что бы не сконструировали свои успешные болиды Гран При. Джон и Джек составляли потрясающую комбинацию, взаимно дополняя друг друга, но так получилось, что теперь всё будет несколько по-другому». В Гудвуде в тот судьбоносный Пасхальный викенд, Брюс выиграл гонку для 4-цилиндровых болидов, а в главном соревновании квалифицировался на переднем ряду стартовой решётки рядом с Моссом и Хиллом, у которых были V8. Он финишировал вторым в Гудвуде, повторил этот результат в Эйнтри, где победу одержал Lotus Джима Кларка, а в Сильверстоуне закончил гонку "на хвосте" Иннеса Айленда, гонявшегося на заводской Ferrari V6. Возможно, что Ferrari, на которой гонялся Иннес на самом деле предназначалась для Стирлинга до того момента, как его авария не положила конец всем таким договорённостям. В то время Брюс чувствовал, что Энцо Феррари пытался получить мнение другого человека по поводу этой машины, что ему нужно было сравнение с Филом Хиллом. «Феррари выяснил то, что любой из нас мог ему сказать, а именно: Фил Хилл был таким хорошим гонщиком, какого он только мог получить. Фил мог похвастаться целеустремлённостью и способностью сравняться с любым, но ему приходилось гоняться на плохих болидах». Далее он изложил свою теорию о таланте, что вызывает интересное сравнение с нынешней ситуацией Ferrari-Шумахер. « Автоспорт – это не только гонщики или болиды, это комбинации «болид-гонщик». Более того, это комбинации «болид-гонщик-команда» и пилотаж гоночного болида на пределе и сверх него - это особенное искусство. Нервы тут ни при чём». А пока этот аспект автоспорта мало изменился, сравните воспоминания Брюса о его команде с современной командой McLaren, которая "хвастается" штатом в 900 человек. « Завод в Сёрбитоне небольшой, и вся работа над болидами Ф-1 производится в цеху на небольшом участке, невдалеке от главных заводов. Три механика и два кузовщика составляют команду, которой помогают Джон Купер, Тони Мэггз и я, так что нас можно назвать чем угодно, только не командой с раздутым штатом...» Первым этапом чемпионата мира 1962г. стал ГП Голландии в Зандфорте. Новый Cooper Брюса, оснащённый V8, был представлен до начала свободных заездов. Шасси было гораздо более простым и лёгким, и сначала и масло, и вода накачивались через трубки шасси. Старт сезона увидел ещё и демонстрацию командой Porsche их новых двигателей для Дэна Герни и Йо Боньера с горизонтальным расположением 8 цилиндров, но они, как и Cooper Брюса, были полностью оставлены в тени нового монокока Lotus 25. В этом было будущее дизайна Формулы-1, и Кларк сделал эту машину победительницей. Брюс был впечатлён узким очертанием этого Lotus. «Колин Чэпмэн уделил особое внимание тому, чтобы максимально сузить капот, и Джиму приходится поворачиваться боком, чтобы сесть в кокпит. Оказавшись там, он становится почти «невидимым» - зато это никак не мешает ему ехать быстро». Может быть, Lotus и «украла» всеобщее внимание, зато Брюсу нравился звук, издаваемый его новым Cooper. « Отличительной чертой этого нового Cooper стал рёв изгибающихся вниз выхлопных труб, которые расходились от переплетённого трубного моста выхлопного трубопровода, созданного для нас Coventry-Climax». Брюс квалифицировался на 2-ом ряду рядом со своим бывшим напарником Брэбэмом, который гонялся на клиентском Lotus в ожидании, когда его новый болид будет готов. У Брюса были проблемы с новой коробкой передач на его Cooper, и на прогревочном круге 4-ая передача отказала, но он умудрился приспособиться к этой проблемной ситуации и даже добрался до 2-ого места, когда полый вал в его коробке сломался. Первый этап, сход, на 15-ом круге. Грэхэм Хилл выиграл свой 1-ый ГП Чемпионата Мира в сезоне, который увидит 4 его победы и титул. Трэвор Тэйлор приехал вторым в своей первой гонке за рулём Lotus-Climax V8. Кларк, который изначально лидировал, тоже страдал от проблем с коробкой передач и дотянул до 9-ого места. Болиды Ferrari, доминировавшие прошлым летом, потерпели полное поражение от нового поколения болидов британских команд. Следующая гонка Брюса стала полной противоположностью. Он гонялся за Джона Ожье и его команду Essex Racing team на Aston Martin DBR1 5-летней давности в гонке «1000 километров Нюрбургринга». Как было модно в то время, Пэтти и Брюс приехали в Германию на их Jaguar Е -класса в сопровождении напарников по команде Lotus Джима Кларка и Трэвора Тэйлора на Lotus Elite Джима и Тони Мэггза на его Ogle Mini Cooper. Пара из Lotus должна была гонять на радикальном новом Lotus 23, оснащённом первым 1,5-литровым двигателем Ford с двумя верхними распредвалами. Кларк создал гигантский отрыв на 1-ом круге, но проблема с выхлопной трубой в итоге положила конец его гонке. Брюс относился философски к шансам «престарелого» Aston, но был приятно удивлён. «Не прошло много времени, как современный машины со свистом промчались мимо меня на начальных кругах и я "уселся" на 8-ой позиции, проходя круги с оговоренной скоростью и ожидая, что соперники самоустранятся, что они любезно и делали. Две Ferrari закончили гонку в деревьях, на другой отказал стартер, выведя тем самым Aston на 5-ое место, но согласно сложной классификационной системе, мы на самом деле шли вторыми позади Фила Хилла и Жендебьена на победившей Ferrari». В Монако, следующем этапе Ф-1, Джон Купер решил перестраховаться после проблем с коробкой передач, которые их постигли в Голландии, и переделал коробку передач с 6-скоростной на 4-скоростную. «Благодаря своим коротким прямым, подъёмам, изгибам и узким поворотам, Монако является настоящей убийцей коробки передач, и чтобы не слишком напрягать коробку (и гонщика), мы решили, что будет лучше входить в поворот только с 3-мя переключениями передач вместо 5-и. Изумительно, но за гонку я переключил передачи всего лишь 600 раз!» Это была 20-ая подряд гонка по знаменитым улицам княжества, и вновь стартовая решётка ограничивалась 16-ю болидами. Заводские команды автоматически получали два места; остальные должны были квалифицироваться. Однако британские команды пока ещё не получили полный комплект двигателей V8; первый гонщик в команде получал новый V8, а вот второй всё ещё вынужден был мучиться со старым 4-цилиндровым. В некоторых кругах предложили, что «старым» заводским болидам следует квалифицироваться вместе с остальными, но эту идею проигнорировали, так что 11 квалифицирующихся выехали на трассу побороться за оставшиеся 6 мест стартовой решётки. Болиды BRM и Lola щеголяли укороченными вздёрнутыми носами, возможно, предвидя завал, случившийся на старте. Свободные заезды стартовали в четверг, и Lotus Кларка с BRM Грэхэма Хилла задали темп. В пятницу шёл дождь и ситуация не изменилась. В субботу хорошая, солнечная погода Лазурного берега вернулась. Хотя позиции всё ещё не изменились, времена пали. Кларк завоевал поул со временем 1:35,4, и хотя это дало ему рывок по внутренней к правой шпильке, это не обязательно была лучшая сторона стартовой решётки, учитывая что шпилька Gazometre Hairpin (сейчас поглощенная измененным Rascasse) находилась всего лишь в 200 ярдах (прим.пер. – 182,9м) впереди. BRM Хилла располагался посередине (1:35,8), а Cooper Брюса (1:36.4) на внешней стороне, а это значило, что, вероятно, у него была лучшая траектория для первого поворота. Бельгийский гонщик «Дикий Вилли» Майресс сбил всех с толку на «экстра» Ferrari, расположившись на втором ряду со временем, идентичным с Маклареновским. А вот «официальные», заявленные Ferrari гонщики Фил Хилл и Лоренцо Бандини оказались на далёком 4-ом ряду решётки со схемой 3-2-3. На самом деле Дэн Герни показал такое же время, как и Макларена с Майрессом. Гинтер занял пятый ряд на заводской BRM. Старт давал Луи Широн, выигравший ГП Монако на Bugatti в 1931г., да ещё и в 1950г. финишировавший 3-им на Maserati позади Фанхио и Аскари. Он достиг известности как гоночный директор и стартёр и изобрел свои собственные правила. Его обычная процедура состояла в следующем: поднять флаг за 30 секунд до старта и начать аккуратный обратный отсчёт, но в 1962г. флаг опустился до отчёта, что застало врасплох передний ряд. Майресс юркнул между Кларком и Хиллом, устремился вниз в Gazometre Hairpin, переборщил и его развернуло боком на пути Кларка. Джиму пришлось остановиться, а вот Брюс и Грэхэм проскочили. Позади них царил хаос. Дроссель на BRM Гинтера заклинило на полной скорости после срыва со стартовой решётки, и миниатюрный американец протаранил группу машин, тормозящих в заблокированном первом повороте. Он сильно врезался в болиды Lotus Тэйлора, Тринтиньяна, Айленда и Porsche Герни и сломал свой собственный болид. Заднее колесо оторвалось, перелетело через барьер и смертельно травмировало одного маршала. Грэгор Грант воспроизвёл этот хаос в своём обзоре в журнале «Автоспорт»: «Болиды столкнулись и разбросали тюки с сеном по всем направлениям. Колесо отлетело от BRM и сшибло гоночного маршала; Тринтиньян наехал на тюки с сеном, а Porsche Герни застряло из-за по меньшей мере двух машин. Кто-то въехал в "задок" Lotus Айленда, и носовая часть Lotus Трэвора Тэйлора оторвалась. Гонка закончилась для Тринтиньяна, Герни и Гинтера. Тэйлор быстро остановился в боксах, где ему убрали разбитую носовую часть. Несчастный болид Айленда выглядел так, будто термиты уничтожили заднюю часть, да и с протекающим топливным баком пришлось разбираться, прежде чем он смог вернуться в гонку, отставая после этого на 7 кругов». А вот для Брюса гонка развивалась в гораздо более позитивном ключе. « Должно быть, Госпожа Удача посетила меня на старте, думается мне, потому что, кроме того, что пару раз возникла проблема с переключением передач, и спазма левой ноги от сильного торможения в маленьком кокпите, у меня вообще не было поводов для беспокойства. Джимми начал гонку с Lotus «V7», но когда замасленная свеча очистилась, он начал прорываться через пелетон, по ходу установив новый рекорд круга, до тех пор пока не оказался между моим Cooper и лидирующим BRM Хилла. На 55-ом круге я прошёл Джима, у которого отказало сцепление, и когда до финиша оставалось всего лишь 7 кругов, BRM Хилла остановился в клубах голубого дыма и луже масла. Это оставило меня впереди с 20-секундным преимуществом над Филом на Ferrari, который старался, как мог, догнать меня, и, претворяя в жизнь эту цель, сократил отрыв до 1,3 секунды, но я не «воспользовался» ни одной возможностью потерять свой Cooper на замасленной трассе на финальных кругах. Когда до финиша оставалось 3 круга, Майк Барни и Джон Купер начали лихорадочно подавать сигналы на пит-табличках. Они измеряли отрыв моего Cooper от Ferrari на одной стороне боксов и поспешно раскладывали карточки с цифрами на табличку, чтоб я читал, проносясь мимо с другой стороны. Они работали быстро и на одном из кругов обронили карточки. Когда я разгонялся мимо них, Джон неистово пытался поднять карточки и поместить их на табличку. У меня было время расслабиться. Фил всё ещё находился в 5 секундах позади. Я не думал, что он мог отыграть это отставание за два круга, и, держась своего темпа, я был уверен, что он на финише будет в двух секундах позади. Даже если бы он повис у меня на хвосте, всё равно на остававшейся половине круга обгонных мест не было. Особенно если я не собирался позволять ему совершить обгон! Когда я тормозил перед шиканой в последний раз, то не мог видеть Ferrari в своих зеркалах, но при входе в левый поворот Tabac появилась красная точка примерно в 200 ярдах позади. Я выиграл». Финальные круги держали в напряжении, даже хотя и со слов Брюса выглядит, что они прошли спокойно и под контролем. « Фил Хилл подарил публике потрясающий пилотаж в Гран При», - писал Пол Фрэр в издании «Автомобильный год». « Круг за кругом он сокращал преимущество Макларена, до тех пор пока разница между ними не составила 3 секунды – и оставался один круг. Возбуждение было неимоверным. Макларен сохранял спокойствие, даже несмотря на то, что Хилл отыгрывал время на том самом последнем круге. Когда они рванули к клетчатому флагу, Cooper оставался впереди и новозеландец «сделал» американца на 1,3 секунды – после 190 миль (прим.пер. – 305,9км) тяжёлой гонки!» Только 6 болидов добрались до финиша. Я теперь официально числился в штате Макларена как его первый работник и ездил на гонки на Mini Cooper Брюса, тогда как он водил свой Jaguar Е-класса. Он любил тот Jaguar, который, определенно, выглядел как гламурное средство передвижения для гонщика Гран При, но это была очень ранняя модель, и она была страшно ненадёжной. Воодушевлённый успехом моего босса, и, возможно, подбодрённый бокалом или двумя победного шампанского, я спросил симпатичную американку в баре «Отеля Европы», не позаботится ли она о напитках и ужине, и, вероятно, упомянул несколько раз, что работаю на победителя гонки. А она меня послала. Из Монако мы поехали в Спа. Две трассы отличались, как небо и земля. Улицы княжества были невероятно узкими, тогда как повороты Спа-Франкоршам, тогда составлявшей 8,76миль (прим.пер. – 14км) - очень быстрыми. Спа выявила разницу в темпе между 1500-кубовой формулой и бывшими 2500-кубовыми болидами. Рекорд круга Джека Брэбэма -3:51,9 - установленный в гонке 1960г. с 2,5-литровым Cooper всё ещё держался. Поул-позиция Грэхэма Хилла на BRM V8 в 1962г. составила 3:57,0. Брюс расположился рядом с ним, на переднем ряду, на Cooper со временем 3:58,8, а Трэвор Тэйлор, который ранее ни разу не гонялся в Спа, на «старом» Lotus 24 оказался третьим с временем 3:59,3. Он стал быстрейшим в первый день свободных заездов! А где же был Джим Кларк? Его двигатель Climax V8 отказал в первый день, и ему пришлось ждать, пока не пришлют новый, который прибыл как раз к гонке. Лучшее время Джима на Lotus 24(со своим «старомодным» шасси) его напарника – оказалось достаточно хорошим только для середины пятого ряда стартовой решётки. День гонки сложился иначе. Хилл умчался со старта, Брюс находился в слипстриме позади него, но не прошло много времени, как Тэйлор и местный гонщик Майресс на Ferrari прошли его. Они шли «носовой частью к хвостовой» и бок о бок, когда лидирующий BRM настигли проблемы с зажиганием. Воспоминания Брюса о Майрессе двухнедельной давности в Монако сделали его осторожным. « Если намечалась авария, у меня не было никакого намерения в ней участвовать, так что я держался на безопасном расстоянии в 20 футов (прим.пер. – 6м). Джимми гнал так, как будто взялся за дело серьёзно и прошёл нас троих в борьбе за лидерство, которое ни разу не уступил, а вот моя гонка закончилась, когда расшатался подшипник большой головки шатуна». Поломка в двигателе, возможно, сослужила Брюсу услугу. Возвращаясь обратно в боксы, он наблюдал, как Тэйлор и Майресс завязли в сражении на высоких скоростях. И удивлялся темпу Тэйлора – гонщика, никогда ранее не гонявшегося на этой страшной, быстрой трассе. Тэйлор не уступал и дюйма бельгийцу, жаждущему впечатлить домашние трибуны. Когда до финиша оставалось 7 кругов, Брюс увидел в миле позади столб дыма, поднимающийся над трассой. «Дикая парочка» сцепилась, в результате чего Lotus снёс телеграфный столб, а Ferrari оказалась в положении верх дном и в огне. Невероятно, но Майресс отделался небольшими ожогами и синяками, а единственной травмой Тэйлора стала небольшая рана на запястье от ободравшегося ремешка часов, когда он поспешно выбирался из повреждённого Lotus. Тем временем Джим Кларк, умчавшийся со старта, одержал победу в гонке, средняя скорость в которой составила 131,9 миль/час (прим.пер. – 212,4км/ч). Он ещё и побил рекорд круга, его лучшее время оказалось на 1,4 секунды быстрее, чем поул-позиция Хилла! Это был 17-ый Гран При Джима и его первая победа. Легенда Кларка началась. Следующей гонкой в календаре Брюса стал Ле-Ман. Он гонялся на 4-литровом переднемоторном Cunningham Maserati, который тестировал ранее в том году, но до финиша добраться не удалось: отказал поршень, когда Хансген находился за рулём в предрассветные часы. Гран При Реймса, проводимый Автомобильным Клубом Шампани, следовал на следующей неделе, и по непонятной причине незачётная гонка была назначена на неделю раньше официального ГП Франции в Руане. Опыт научил команду Cooper, что темп в гонке важнее, чем времена свободных заездов, так что они предоставили команде Lotus наматывать «шампайные» круги, а вместо этого забрали болиды Cooper обратно в город, в гараж, чтобы подготовить их к гонке. « Реймс всегда сильно сказывается на машинах, ведь мотор ревёт при полном открытом газе почти 4 мили из пяти и есть две медленные шпильки, чтобы устроить тормозам и коробке хорошую проверку». Брюс квалифицировал свой болид на втором ряду стартовой решётки, прямо позади Джимми на поуле, и чувствовал себя идеально расположенным, потому как мог «сесть на хвост» быстрейшего Lotus. Но всё сработало не так, как предполагалось. « Чем тщательнее ты строишь планы, тем легче они рушатся. Джимми плохо стартовал. Я не мог в это поверить. Предполагая, что он хорошо стартует и чтобы быть уверенным, что окажусь у него прямо на хвосте, я атаковал на старте. С почти остановившимся передо мной болидом Lotus и моими дымящимися задними шинами, мне пришлось несладко в попытке увильнуть от Джимми и умчаться с пелетоном». Если бы я сохранил копию реймской газеты, вышедшей на следующее утро! Предприимчивый фотограф находился над стартовой решёткой, и его фотография на первой странице запечатлела, как Брюс стоял почти боком на втором ряду, с дымящимися покрышками, когда пытался увильнуть от Lotus! Он спас ситуацию и смог на том первом круге отправиться в погоню за Сёртисом на лидирующей Lola. Ситуация улучшилась. «Когда Джимми проехал мимо - мы в это время с ускорением двигались вверх по высокому холму, за которым следовал спуск (ставший скучным, ведь на старых 2,5-литровых болидах он проходился на скорости в 180 миль/час (прим.пер. - 289,9 км/ч)), где мы достигали отметки почти в 160миль/час (прим.пер. – 257,6 км/ч), - я устроился позади него. За круг он прилично оторвался от пелетона, но одна вещь портила оба наших расчёта: Джон Сёртис находился в паре сотен ярдов впереди на своей Lola, отрывался на полсекунды, или около того, на каждом круге, и ехал сам по себе, и не было никого сзади, кто мог бы воспользоваться его слипстримом». Ситуация ухудшилась. Джимми вскинул руку вверх и исчез в боксах со сгоревшей верхней крышкой радиатора, так что Брюс остался один, теряя время относительно Сёртиса и Lola. Он знал, что догоняющее трио из BRM Хилла, Lotus Брэбэма и UDT-Lotus Айленда будет «подтягивать» друг друга к нему благодаря слипстриму и, когда они прибыли, то устроили потрясающую дуэль на полном газу, когда позиции менялись на всех участках трассы. Вот тут-то и новая 6-скоростная коробка передач Cooper показала своё преимущество. «В то время, как другие переключались на высшую передачу на своих 5-скоростных коробках, я мог держаться на своей 5-ой передаче, что дало мне ощутимое преимущество на прямой. Мой Climax V8 работал превосходно, и я не накручивал обороты более отметки в 8500об/мин. Три или четыре раза мы проезжали мимо боксов бок о бок, мчась в долгий, быстрый правый поворот. По крайней мере два раза Грэхэм и я входили в поворот вместе. Я думал, что он на мгновение отступит и усядется позади, но он на протяжении всего времени оставался на внешней части. Грэхэм вселял веру в моё суждение». Сёртис сошёл после 26 кругов, что значило: эта группа борется за лидерство. Брюс решил поэкспериментировать с тормозными путями на случай, если всё сведётся к схватке на последнем круге, но это ему аукнулось на 33 круге. « Входя в шпильку Muizon я затормозил очень поздно, с силой нажав на педаль, но когда добрался до той части трассы, где обычно тормозил в повороте, я был всё ещё слишком быстр. Я нажал на педаль ещё сильнее, и переднее правое колесо заблокировалось с дымом из-под шины. Вместо того чтобы рисковать разворотом в попытке выпутаться из этой ситуации, я выровнял колесо и устремился по объездной дороге. К счастью, там был другой путь за поворотом, который представлял собой просто закруглённую секцию дорожной развязки. Он служил полезным и нестандартным выходом, для тех, кто угодил в неприятность – а я как раз и находился в такой ситуации! - но Грэхэм и Джек умчались уже на сто ярдов. В следующий раз, проезжая мимо боксов, я мог видеть подавленность в стане Cooper....» Брюс был нацелен на то, чтобы реабилитироваться за свою ошибку. «Когда до финиша оставалось всего лишь 5 кругов, я выкладывался по полной. Немного напрячь технику - стоило того, и я начал использовать дополнительные 300 оборотов, раскручивая двигатель до 8800 об/мин между переключениями передач. С теми дополнительными оборотами я мог снимать по секунде с круга и пересёк финишную черту с 5-секундным преимуществом». У Дениса Дженкинсона, как обычно, был свой собственный взгляд на гонку, которая, по его мнению, была «обесценена» отсутствием болидов Ferrari и Porsche. О тех финальных кругах он написал в «Мотоспорте»: «Это всё было очень увлекательно, но в каком-то смысле не могло восприниматься слишком серьёзно, ведь все болиды были зелёными и трое гонщиков представляли собой приятных, дружелюбных парней, получающих удовольствие от гонки. Но у них не было стимула совершить что-либо героическое или отчаянное, так, как мы увидели в 1961г., когда Боньер, Герни и Багетти находились в похожей ситуации, а конец гонки уже маячил впереди. Три «товарища» не теряли время попусту, Макларен показал время 2:24,8 на 44-ом круге, со средней скоростью 206,387 км/ч(приблизительно 128 миль/час), и это вывело остальных двоих из его слипстрима. На 47 круге Грэхэм Хилл показал 2:24,0, лучший круг гонки, и на 48 круге ситуация стабилизировалась, потому как Макларен лидировал, опережая Хилла на 5 секунд, а Брэбэма - на 9». Брюс «сделал» двух гонщиков, которые потом выиграют пять чемпионских титулов на двоих. «Той ночью шампанское лилось рекой и состоялся шумный ужин в «Кафе де ла Пэ» с битвой булочками и кусками сахара между столиками команд Cooper и Brabham. На следующее утро Джон Купер нашёл заводской минивэн на тропинке меж двух деревьев, и понадобилась помощь нескольких озадаченных французов, чтобы «вызволить» машину». Я думаю, это был тот самый ресторан, который стал свидетелем того, как команда Cooper ужинала по одну сторону элегантной стеклянной перегородки, а настолько же шумная команда Брэбэма по другую. Когда большой поднос с жарёной картошкой был внесён, Джон Купер выхватил его из рук официанта, взобрался на стул и опрокинул содержимое на другую сторону. Понадобилось некоторое время для супруги Джека, чтоб убрать чипсы из волос... и увидеть во всём этом забавную сторону. Это было до того, как большие деньги пришли в Формулу-1 и гонки стали профессиональными и серьёзными. Не удивительно, что я рассматриваю 60-ые как Старые Добрые Времена. Они такими и были. Ужины после гонок в отеле «Хоутел де ла Вилле» в Монце стали легендой, они заканчивались «генеральными битвами» - с метанием булочек между командами Cooper и Lotus, которые обе останавливались в этом отеле. Кажется, сейчас трубно поверить, что когда ужин заканчивался и соответствующее количество итальянского вина было выпито, большие, тяжёлые столы опрокидывались, чтобы сформировать баррикады, а официанты смотрели, как сумасшедшие англичане швырялись булочками друг в друга. Иногда они приходили с дополнительными батонами в качестве «боеприпасов», а главным «снарядом» становился батон, предварительно обмакнутый в вине для веса, полёта и впечатляющего результата. Джон Купер и Колин Чэпмэн, часто сражавшиеся вместе со своими механиками, радостно оплачивали все счета за уборку на следующее утро при отъезде. Может, это звучит как ранняя версия "околофутбола", но владелец отеля был всегда на их стороне, так как счета оплачивались в понедельник утром, и заверял владельцев команд, что номера будут ждать их на следующий год.... Гран При Франции в Руане в 1962г. стал "бешеной" гонкой. Porsche пропустили Спа, но вернулись обратно, в Руане, вероятно, решив свои проблемы. Энцо Феррари, напротив, решил, что его команда не будет принимать участие в гонке (он иногда так делал), так что действующий чемпион мира Фил Хилл прибыл во Францию в качестве зрителя. То были времена «гибких» решёток до тех пор, пока не пришёл Берни Экклстоун и не гарантировал стартовую решётку организаторам гонок. Руан был новой трассой для большинства гонщиков. 3,9-мильная (прим.пер. – 6,28км) трасса Les Essarts в последний раз использовалась для болидов Гран При в 1957г., когда Фанхио выиграл на Maserati 250F со средней скоростью 100,02 миль/час (прим.пер. – 161км/ч) , его гонка была запечатлена на классической фотографии журнала «Мотоспорт», где он мчится с контролируемым заносом по поворотам вниз по склону после боксов. В 1962г. Джим Кларк завоевал поул-позицию со временем 2:14,8 на своём лёгком 1,5-литровом Lotus. BRM Хилла был вторым, а Брюс (будучи всё ещё в хорошей форме), стартовал третьим. Гонка Макларена чуть было не закончилась, когда 4-ая передача отказала, когда он входил в шпильку на подъёме. Его развернуло, болид зацепил обочину и шасси сломалось. Однако Брюс всё ещё думал, что, возможно, стоит поднажать и выложиться по полной, несмотря на странное поведение болида, на случай если будут сходы соперников. Этот план окупился, так как он продержался до конца гонки, финишировав на 4-ой позиции. Дэн Герни был счастлив завоевать для Porsche их первую победу в Гран При... и свою тоже. В этой гонке французские жандармы по какой-то непонятной причине стояли стеной и заблокировали въезд на пит-лэйн в конце гонки. Lola Сёртиса приехала, «прихрамывая», чтоб заехать в боксы и остановиться, но его буквально заставили свернуть в сторону, обратно на трассу. В свою очередь Тринтиньяну прошлось сворачивать в сторону, чтоб увернуться от Сёртиса, но его буквально переехал Lotus Трэвора Тэйлора, который заканчивал гонку на скорости. В очередной раз Трэвор вышел целым и невредимым из ужасной аварии, в которой оба болида лишились колёс. Британский Гран При в Эйнтри ознаменовался первой колонкой Брюса «Из кокпита» в журнале «Автоспорт». Это был исторический момент: впервые гонщик реально писал для читателей. Колонки стали невероятно популярными. Страничку Брюса в том августовском выпуске 1962г. украшала фотография Пэтти Макларен, Паулы Купер, Бева Джейна и Гэйл, невесты Тони Мэггза, все сидящие высоко на скамейке в боксах, занятые секундомерами и графиками кругов. Там также была помещена фотография ухмыляющегося Джима Кларка, с его плоской кепкой, надетой залихватски задом наперёд. Крайне важная первая глава гласила: «Ливерпульцы говорят, что если ты можешь увидеть конец трибун Эйнтри из боксов, то дождь пойдёт через полчаса, а если ты не можешь увидеть трибуны, то значит, дождь уже идёт. Однако в день Гран При Великобритании, это было не совсем так и хотя дождь шёл неподалёку, трасса была сухой во время гонки». Мы могли перенести читателя прямо на стартовую решётку – это было что-то похожее на телевизионный обход стартовой решётки Мартином Бранделом в наши дни. Инцидент на стартовой решётке за 10 минут до старта вызвал всеобщий смех. Чтобы пилоту было легче забираться в кокпит, руль в болиде Porsche сделали съёмным, похожим на прямое спицованное колесо. Рулевое колесо Дэна Герни с большой крыльчатой гайкой лежали на носу его Porsche, и смеха ради Джимми Кларк «одолжил» руль и гайку и исчез в толпе. Он бросил мне гайку и передал руль кому-то другому и долгое время никто – меньше всех Дэн – не знал, где находится «баранка» его Porsche. Бедный Дэн был очень взволнован этим, но когда вверх подняли табличку, указывающую, что до старта осталось 5 минут, мы сжалились над ним и вернули ему его рулевое колесо». В команде Cooper царила паника в полночь перед первым днём свободных заездов в Эйнтри, когда мотор в транспортёре взорвался на шоссе М1. «Транспортёр был привязан к круглосуточной сервисной станции, и телефонный звонок раздался на базе Cooper в Сёрбитоне в 5 утра. Вереница минивэнов и трейлеров приложила усилия «Гулливера и лилипутов», чтоб доставить мой болид и оборудование в Эйнтри к перовой части свободных заездов. Механики Аткинса были разбужены, и их транспортёр был одолжен, чтобы доставить на трассу другой заводской V8, запасной 4-цилиндровый болид и запчасти». В той первой колонке мало было рассказано об участии Брюса в гонке. На самом деле, мы, похоже, забыли упомянуть, что он финишировал 3-им. Макларен показал такое же квалификационное время, как и BRM Хилла, что расположило его рядом с ним на втором ряду. Кларк оторвался от пелетона и выиграл, как и хотел, у Lola Сёртиса и Cooper Брюса. Та первая колонка закончилась историей о том, как гонщики посетили Блэкпул на следующий день после гонки. « Полдень мы провели, осматривая холодные пляжи английской «Ривьеры», залы для игры в бинго и анатомические ужасы в галерее восковых фигур, а когда возвращались обратно, Lotus Elite Джеймса Кларка был остановлен полицейской машиной, якобы за езду на скорости в 31 миль/час (прим.пер. – 49,91км/ч) в районе с ограничением скорости. После лекции об опасностях скорости, констебль, после идеально выдержанной паузы, гордо закончил отчитывать нас, сказав: « Вы молодые парни на быстрых спортивных автомобилях не осознаёте опасностей скорости...» ГП Германии в Нюрбургринге начался плохо для Грэхэма Хилла, который разбился во время свободных заездов, когда переехал большую телевизионную кинокамеру, лежавшую посредине трека. Она была установлена на Porsche де Бофора, но упала, когда треснули крепления. Брюс находился прямо позади BRM. « Я устремлялся вниз в Fuchsrohre, когда облако пыли предвестило неприятности, и я с силой ударил по тормозам, остановившись чуть дальше наверху холма, чтоб заметить находящихся практически вне поля зрения Грэхэма и, BRM позади ряда деревьев. Болид вынесло за пределы трассы и отбросило на 200 ярдов вниз (прим.пер. – 183м) в канаву, где он скатывался всё дальше и дальше в заросли кустарника. Если бы я оказался хоть немного ближе к Грэхэму, то, вероятно бы, пропустил предупреждающее облако пыли, поймал бы масляное пятно и присоединился к нему в канаву». День гонки был отчаянным. Он начался туманом и дождём, и дела ухудшились, когда Брюс понял, что сумку с его шлемом украли, и ему пришлось одолжить эту часть экипировки у других гонщиков. Приятель-новозеландец Тони Шелли одолжил ему шлем. Также ранее Брюс потерял своё портмоне, в котором находились все его документы, касающиеся гонок. Оно, очевидно, будучи выброшенным в реку, было возвращёно спустя несколько месяцев. Организаторы немецкой гонки почтой отправили его Брюсу. Макларен закончил на 5-ом месте гонку, которую выиграл Грэхэм Хилл, в награду за свои несчастья перед гонкой. После смертельной аварии фон Трипса в прошлом году на ГП Италии в Монце использовалась только дорожная часть трека, без профилированной секции, и для Брюса - который начал гонку со второго ряда - это была феерия слипстрима. «Для меня гонка стала долгим сражением, или лучше, - серией сражений. Сначала с Дэном Герни на Porsche, и хотя мы старались «дотянуться» до лидирующего трио из Хилла и Гинтера на BRM и Сёртиса на Lola, мы не произвели никакого впечатления. Нас вскоре настигла ревущая группа болидов Ferrari и Lotus, возглавляемая Иннесом Айлендом на его UDT-Lotus, но он находился в круге позади из-за пит-стопа и играл на своего напарника Мастена Грэгори. Дэн и я не могли одолеть их, так что мы присоединились к ним. Какое время! Пилотирование в такой плотной группе требовало постоянной бдительности. Отлетающий гравий и постоянный грохот от выхлопных труб сделали мою ситуацию довольно некомфортной, в добавок к тому факту, что я забыл надеть свои затычки для ушей и был почти оглушён. « Временами я оглядывался вокруг и видел, как Ferrari с рёвом неслась по одну сторону от меня, а по другую - Porsche, выходящую из моего слипстрима. На следующем круге я уткнулся в Cooper Тони Мэггза, затем в Porsche Боньера. В какой-то момент, проезжая мимо боксов, я взглянул на сигнальную табличку, проверил свои показатели, затем посмотрел в левое зеркало, ожидая увидеть Дэна, так как я сместился вправо, чтобы пропустить его. Но его там не было! Единственным местом, где он мог быть - это справа от меня, и он там был. Бедный Дэни. Я чуть было не отправил его в стену». Ferrari заявила пять болидов на свою домашнюю гонку в Монце, но несмотря на это и на их доминирование в предыдущем году, они остались в тени двух BRM и одного Cooper. На последнем круге Хилл и Гинтер шли намного впереди; Вилли Майресс, оправившийся от своего столкновения в Спа, обошёл Брюса по внутренней, чтобы завоевать третье место. Но Брюс «вернул должок»: находясь в слипстриме от Ferrari на протяжении того последнего круга, он обогнал Вилли в последнем повороте и удержал своё преимущество до клетчатого флага. Джим Кларк начал гонку с поула, но сошёл из-за сломавшейся коробки передач, и, соответственно, не заработал очков. Это значило, что третье место Брюса подняло его на вторую строчку в личном зачёте чемпионата мира. На счету Грэхэма Хилла числилось 36 очков, Брюса -22, Джима-21, а Сёртиса – 19. «Летя самолётом домой, мы просчитывали возможные комбинации очков на оставшиеся две гонки, и я обнаружил, что даже если я выиграю обе гонки, а Грэхэм не финиширует ни в одной из них, он всё равно выиграет, имея преимущество в 1 очко». Только 5 лучших результатов засчитывались, так что титул разыгрывался между Кларком и Хиллом. Случилось так, что Брюс занял третье место в Уоткинс-Глене, и это значило, что судьба титула решится во время финальной гонки сезона, Гран При ЮАР, в Ист-Лондоне (прим.пер. -город на юго-восточном побережье ЮАР). Оно проходило очень поздно – 29 декабря - так что мы заполнили это время гонками в Америке и Австралии. Эти гонки, в самом деле, ознаменовали начало команды McLaren. Брюс купил шасси Cooper Формулы-1 у Томми Аткинса, а Гарри Пирс и Волли Виллмотт оснастили его 2,5-литровым двигателем Climax для тестов перед дебютом в Гран При Австралии в ноябре. Вырезка из новозеландской газеты о зарождающейся команде Брюса, анонсировала, что мы все новозеландцы и все моложе 25. Мне было 23, Волли 21. «Как секретарю, Янгу приходится иметь дело с огромным количеством писем болельщиков, которые Макларен получает со всего мира. Ему также приходится постоянно иметь при себе от 500 до 600 автографов Макларена». И они все были подписаны Брюсом. Если бы я сохранил несколько! Они теперь продаются по 200-300 фунтов за штуку. То были времена, когда если ты писал гонщику, то знал, что подписанная фотография, которую ты получал в ответ, гарантированно была с настоящим автографом. Сейчас всё не так определённо; я точно знаю, что Айртон Сенна нанимал журналиста, чтобы тот подписывал вместо него гору присланных болельщиками открыток. Далее в газетной статье было написано: «Янг также занимается бронированием билетов для команды, наряду со своими обязанностями по связям с общественностью как менеджер Макларена. Волли Виллмотт совершил, вероятно, один из самых головокружительных подъёмов среди всех механиков Гран При. Он провёл своё ученичество в Тимару и часто гонялся на Cooper 500 в соревнованиях клуба Южного острова. Он уехал в Австралию в начале этого года (1962) на двухнедельный отпуск. Виллмотт никогда прежде не видел 2,5-литровый двигатель Cooper-Climax, но над болидом Ангуса Хислопа понадобилась срочная работа перед гонкой. Виллмотт удивил всех, когда вскрыл двигатель и коробку передач и установил новые поршни, и всё это за одну ночь, а утром Cooper работал идеально. Макларен был впечатлён знаниями и способностями молодого механика и, как результат, Брюсу удалось устроить Виллмотта на работу в гараж Аткинса в Англии». Новый спортивный Cooper Monaco был отправлен в Калифорнию для гонок в Риверсайде и Лагуне Секе, и Брюс с Пэтти полетели в Уоткинс-Глен на ГП США, а оттуда в Калифорнию. Рейс TWA(прим.пер. - Trans World Airlines – в прошлом одна из крупнейших авиакомпаний США) из Нью-Йорка в Лос-Анжелес оказался весёлым. Летели пятеро из нас – Брюс и Пэтти, Джон Купер, Майк Барни и я - и три других пассажира в эконом - классе Боинга 707. Вот и всё - восемь пассажиров в целом эконом классе. Твист находился на пике моды в Британии, и стюардессы настояли на том, чтобы мы их научили его танцевать. Это был запоминающийся полёт. Когда мы покинули самолёт, наши чемоданы были набиты алкоголем в мини-бутылочках. Видимо, на каждый рейс предоставлялся набор алкогольных напитков, и как-то мы не успели выпить наши. Одна из стюардесс была любительницей автоспорта, и мы пригласили её в Риверсайд. Она сказала, что будет водить голубой Chevrolet, так что мы оставили билеты на входе с инструкцией, что они предназначены для девушки на голубом Chevrolet. Утром посреди гонки, пришло сообщение в боксы от охранника. Я вышел посмотреть и увидел плачущую девушку, которая не могла получить свои билеты. Я спросил, где же её Chevy. О, она забыла приехать на Chevy. Вместо этого она приехала на своём Cadillac-кабриолет.... У Cooper Monaco появились проблемы при прохождении технической инспекции в Риверсайде, потому что на нём не было ремней безопасности. Джон пытался объяснить, что гонщики в Европе – мужчины, которые презирают такие сентиментальные излишества по безопасности, сказав, что все знают, что безопаснее быть выброшенным из машины во время аварии. Но это не возымело никакого эффекта. Нет ремней безопасности – нет гонки. Джон решил проблемы так, как мог только он. Он схватил кусачки, срезал ремни из арендованной машины и припаял их к нижним поперечным балкам шасси кокпита. Так что: ремни на месте – машина прошла проверку.... В мероприятии Роджер Пенске выиграл обе гонки – и все призовые деньги – на своей очаровательной, лёгковесной спортивной машине, которая базировалась на том Cooper Формулы-1, который Уолт Хансген разбил в Уоткинс-Глене в 1961г. Брюс впоследствии купил эту машину и оснастил её двигателем Oldsmobile V8, и она стала основой превосходства Макларена в гонках спортивных машин. На что напрашивается два вопроса: а) почему Джон Купер не скопировал идею Пенске, раз она, в конце-то концов, была основана на его болидах Cooper Формулы-1 и б) почему Пенске не сделал то, что в конечном итоге сделал Брюс, т.е. заменил 2,7-литровый мотор Coventry-Climax американскими V8? Никто не знает. Победа Роджера стала очевидным плюсом для Брюса. Перед гонкой в Риверсайде Брюс и Роджер заключили сделку. Тот, кто выигрывает, будет оплачивать шумную вечеринку в Лас-Вегасе. « Перспектива выполнения условия сделки ни разу не побеспокоила меня, так как мне ни разу не «засветило» лидерство, а с его деньгами , мне не следовало беспокоиться, что это доставит Роджеру много хлопот...» Гостеприимство Пенске окупилось за счёт его огромного выигрыша за игровыми столами. Команда полетела в Мехико на незачётную гонку, начало которой было ужасным: Рикардо Родригез разбился во время свободных заездов. Это была его домашняя трасса, которая впоследствии будет названа в его честь. Рикардо гонялся весь сезон в качестве заводского гонщика Ferrari, но когда команда решила не участвовать в гонке в Мехико, он договорился об участии в ней за рулём Lotus-Climax V8 Роба Уолкера. « Рикардо был другом для всех нас. За его шарм и то, каким он был вне трассы, он был любим всеми, кто его знал. Его способности на трассе заставили нас его уважать. В возрасте всего лишь 20 лет, у него за плечами было больше гоночных миль и побед, чем у большинства мужчин, которые были старше его в два раза». Это был первый опыт выступления для всех остальных пилотов на этой трассе, которая, как надеялись организаторы, примет гонку чемпионата мира в следующем году. Брюс был заинтригован. « В конце главной прямой находился поворот, на всём протяжении которого, казалось, было написано: «А теперь попробуй пройти этот!». Это поворот с уменьшающимся радиусом; другими словами, он становится уже по мере его прохождения, а потом внезапно поворачивает влево! Это был такой тип поворота, которым Стирлинг наслаждался бы....» Интересно, что Мосс не участвовал в гонках весь сезон, но всё же именно это имя выбрал Брюс при оценке этого поворота. Роджер Пенске принял участие в мексиканской гонке на UDT-Lotus и чтобы доказать своё преимущество, если и нужны были доказательства его гоночного таланта, квалифицировался 5-ым прямо позади Брюса на заводском Cooper и впереди Брэбэма, Айленда, Сальвадори, Грэгори и других. Старт стал хаотичной смесью задержек, перегревающихся болидов, дыма и языков пламени. Когда флаг упал, мало что изменилось. Джиму Кларку заменили разрядившийся аккумулятор на стартовой решётке. Потом он догнал пелетон и захватил лидерство...... до тех пор, пока не получил чёрный флаг за запуск с толчка. Показав свой талант в стратегии, Колин Чэпмэн зазвал Трэвора Тэйлора, ехавшего на 3-ем месте, Джим сел в его болид, вернулся в гонку – всё ещё на 3-ей позиции – и выиграл! Брюс сошёл из-за поломки в моторе, но у всех остались хорошие воспоминания от мексиканской гонки, несмотря на всю ту неразбериху. «На подиуме Джима наградили аплодисментами, которые он заслужил, и оба, Джим и Джек, оказали надлежащую честь очень женственной кинозвезде, раздававшей кубки, но сделали это немногословно, если вы понимаете, о чём это я. Я надеюсь, гонка в следующем году будет включена в Чемпионат Мира, чтобы нам всем пришлось вернуться обратно», - написал он. Двумя неделями спустя команда находилась уже на западном побережье Австралии, готовя к гонке и новый Cooper, и Mini Cooper, на которой местные агенты BMC попросили Брюса погонять в отдельном состязании. Mini Cooper был любимцем Брюса, и он с Уолли уже подготовил один такой «горячий» и кораблём отправил его в Новую Зеландию на тамошнюю серии. До того, как отправиться в Окленд, Mini Cooper пребывал в Перте и не был толком настроен, как подобало этой машине, однако всё ещё являлся новинкой и мы получали удовольствие ночью, когда поддразнивали парнишек на Holden на светофорах, а затем вырывались вперёд, оставляя их в клубах дыма. Брюс восхитил агентов Mini Cooper и удивил публику, финишировав на дерзком 6-ом месте позади Jaguar Е-класса, Ford Galaxie, Lotus Elite и парой «горячих» Holden. Для Брюса ГП Австралии начался с кражи: кто-то украл ящик с инструментами у команды из багажника прокатной машины, пока она стояла на паркинге у мотеля. После поисков полиции и коротких экстренных сообщений по радио, инструменты были мистическим образом возвращены, оставлены под деревом в местном парке. Потом Брюс вылетел за пределы трассы во время свободных заездов, в результате чего было помят "нос" болида, но за ночь всё починили. Брэбэм также привёз свой болид для гонки, и он с Брюсом легко показали быстрейшие времена на 2-мильной (прим.пер. – 3,22км) трассе Кавершэм. Джека всё ещё преследовали проблемы с двигателем, несмотря на то, что во время свободных заездов он уже спалил два мотора и стартовал в гонке только благодаря тому, что Брюс одолжил ему свой запасной 2,5-литровый Climax. Временами в гонке Брюс, возможно, сам удивлялся своей щедрости, так как дополнительные обороты, доступные с меньшим мотором, наряду с жаждой Брэбэма выиграть свой «домашний» Гран При, значили, что Джек находился в выгодной позиции. Но это длилось не долго. « Джек выбыл из гонки довольно жёстким способом. Я переборщил, и меня развернуло за 10 кругов до финиша, и пока меня вращало по кругу в зарослях кустарника мне на ум приходили мысли: «Эх, если бы у меня не случился разворот....», но, к счастью, я оказался на трассе в нужном направлении и перешёл на первую передачу, чтобы вернуться в гонку, как раз перед тем, как Джек появился в поле зрения. Он, должно быть, стал несколько излишне тревожиться, когда увидел, насколько сильно сократился отрыв, но, к сожалению для него – и к счастью для меня – он сцепился с более медленной машиной и разбил переднюю часть своего болида при ударе о ряды покрышек». Моё главное воспоминание о Кавершэме касается австралийских мух. Они были ужасны! Постоянно садились на лицо. Ты не посмел бы открыть свой рот, в противном случае они оказались бы там. Нам приходилось либо наносить спрей против насекомых, который был почти таким же неприятным, как и сами мухи, либо носить маску как у Одинокого Ковбоя. Было приятно вернуться обратно в Новую Зеландию, чтобы провести часть своего свободного времени дома. Однако для Брюса отдыха выдалось немного, так как перед Рождеством ему пришлось лететь в ЮАР. Он остановился сначала у Тони Мэггза в Претории перед тем, как проехать 800-миль (прим.пер. – 1288км) до Ист-Лондона, исторического прибрежного дома Гран При ЮАР. Брюс с нетерпением ждал сёрфинга и солнца, но во время той длинной дороги он заболел и провёл три дня в кровати с ужасным гриппом и встал с постели прямо к первой сессии свободных заездов. Команда Cooper опробовала V-образный радиатор в попытке получить преимущество на длинных прямых, но он выглядел ужасно, выступил ещё хуже и от него отказались. До появления аэродинамических труб и проектирования с помощью компьютера, было не редкостью, когда «езда в слипстриме» на самом деле увеличивала лобовое сопротивление. И гонка, и титул разыгрывались между Джимом Кларком и Грэхэмом Хиллом, и для последнего всё не выглядело хорошо. « У Джимми стояла система впрыска топлива на его Lotus, и хотя она доставляла ему некоторые проблемы из-за осечек, но всё равно работала довольно хорошо. Грэхэм рассказывал «байку», как он спокойно себе мчался вниз по прямой на своём BRM..... и был оставлен позади Кларком, ехавшим с 7-ю цилиндрами! Он был сильно удручён этим. На счету обоих гонщиков числилось по три победы в Больших Призах, но дополнительные два вторых места Хилла ставили его в лучшее положение по тогдашней системе, когда в зачёт шло 5 лучших результатов. Факт состоял в том, что если Кларк выигрывает гонку, то ему достаётся титул. Но если Кларк финиширует на любом месте, кроме первого, то Хилл становится чемпионом 1962г. даже в случае своего схода. Болиды взвесили перед гонкой: Lotus Джима как раз вписывался в норму в 990кг, BRM Грэхэма был «тучным» - 1115кг, а Cooper с системой впрыска топлива оказался ещё более тяжёлым – 1140кг. « Перед гонкой нам пришлось «подвергнуться тяжёлым испытаниям» во время парада пилотов на спортивных машинах. Всё было в порядке до тех пор, пока мы не достигли секции для зрителей. Они все были очень взволнованы и хотели дотронуться до гонщиков. Вас когда-нибудь «трогали» на скорости в 40 миль/час (прим.пер. – 64,4км/ч)? Большинство из нас съежились в своих машинах, но мы всё ещё получали удары и синяки. Ричи Гинтер сказал, что уже предполагал увидеть кого-то с топором». Кларк завоевал поул, будучи на три десятых быстрее, чем BRM Грэхэма, и когда флаг упал, «Летящий шотландец» просто умчался от всего пелетона. Брюс стартовал с 4-ого ряда, рядом с BRM Гинтера. Лидерство Кларка длилось на протяжении 62 кругов из 82-х. «Джимми заехал в боксы. Его болид разбрызгивал масло несколько кругов и находился в ситуации, когда в бачке не могло оставаться много масла. Механики спешно искали место утёчки, но в Формуле-1 ты не мог добавить масло, так что ничего нельзя было поделать. Колин Чэпмэн и Джимми, не говоря уже об остальных парнях из Lotus, должно быть, находились на грани слёз. Болт, фиксирующий подшипник промежуточного вала, отвинтился - почему никогда не случается наоборот?» В результате неудачи Джима Грэхэм возглавил гонку, и титул ему был гарантирован, что бы ни случилось. Брюс шёл вторым; его напарник-южноафриканец Тони Мэггз занимал третью позицию, и вероятно, хотел быть вторым. Джек Брэбэм шёл 4-ым и очевидно хотел быть третьим. «Ближе к концу гонки Тони приблизился ко мне, и мы сражались так, что то один оказывался впереди, то другой, и так длилось некоторое время, и тут Джек начал оказывать прессинг, но клетчатый флаг «поймал» его раньше, чем он успел «поймать» нас. На круге возвращения начался дождь....» После празднования титула Хилла, настало время вновь сесть на самолёт и лететь по миру на Гран При Новой Зеландии 1963года на совершенно новую трассу Пукехоке. « Грэхэм, Тони и Гейл Мэггз, Джон Сёртис, Джек, Иннес, Рэг Парнелл, несколько механиков и я отправились в долгую поездку, но мы застряли в Карачи (прим.пер. - портовый город на юге Пакистана, крупнейший город страны и один из крупнейших городов мира, столица провинции Синд) в ожидании реактивного самолёта, которого засыпало снегом в Хитроу. Большинству из нас была сделана вакцина от жёлтой лихорадки, но тех, у кого её не было, в это число входил и Грэхэм, посадили на карантин в тюрьме аэропорта! Что бы вы почувствовали будучи новоиспечённым чемпионом мира, сначала сидя в первом классе Боинга 707, распивая шампанское и распевая «Auld Lang Syne» (прим.пер. – « Старое доброе время» - шотландская песня на стихи Роберта Бёрнса, чаще всего поётся при встрече Нового года, сразу после полуночи) накануне Нового Года, а потом оказавшись фактически в тюрьме? Каждый самолёт, взлетавший из Карачи, сначала двигался задним ходом к этой хибарке, в результате чего муравьи падали со стропил... В конце концов нас посадили на другой самолёт, летящий в Сидней и группа очень утомлённых путешественников наконец сошла на землю в Окленде, накануне первой части свободных заездов перед Гран При». Так много гламура в международных гонках Гран При........ __________________ -Come faccio ad essere sicuro? -Sicuro non esiste, devi sempre correre il rischio!

11.12.2011, 16:54	#13
sad angel Инженер Регистрация: 04.01.2009 Сообщений: 389 Вы сказали Спасибо: 607 Поблагодарили 478 раз(а) в 216 сообщениях Вес репутации: 933010	Re: Воспоминания о Макларене: биография Брюса Макларена 11 Гоночное лето 1963г. Брюс начал сезон 1963г. на высокой ноте, взяв поул в Гран-При Новой Зеландии на новой 3,65-километровой трассе Пукехоке вблизи Окленда, построенной, как и Эйнтри, на территории ипподрома. Он попал в заголовки газет, проехав быстрее во время свободных заездов, чем Брэбэм, Сёртис, Мэггз и новый чемпион мира Грэхэм Хилл. Это было фантастическое начало серии из 8 гонок, 4 из которых должны были пройти в Новой Зеландии, а 4 остальных - в Австралии. Время Брюса, принёсшее ему поул -1:26,8 – оказалось на много лучше, чем у Сёртиса, занявшего вторую строчку (1:28,2) на его 2,7-литровой Lola Climax. Однако Брюс провалил старт, и Сёртис умчался вперёд, но только 8 кругов пелетон смог держаться в его темпе. Брюс захватил лидерство, которое потерял, когда его двигатель начал давать осечки. "Сначала всё было не слишком плохо, но постепенно ситуация ухудшалась, и у меня появились сильные подозрения, что, может быть, проблема в зажигании. Я думал, что переключатель магнето соприкасается с чем-то, с чем не должен, и это заставляло двигатель барахлить, так что я выдернул провода у переключателя, но это никак не повлияло на странное поведение двигателя. К этому времени моя скорость на задней прямой упала с 150 миль/час (прим.пер. - 241,5км/ч) до 130 (прим.пер. - 209,3км/ч), так что я решил остановиться в боксах в надежде, что мои механики, быть может, смогут вовремя решить проблему, так что я смог бы отправиться в погоню за Джоном. Если не принимать во внимания переключатель магнето, то свечи зажигания казались следующей наиболее вероятной причиной слабости мотора. Парни проверили все провода и отправили меня в гонку прямо в тот момент, как Грэхэм вышел на второе место на своём полноприводном Ferguson. Я поравнялся с ним на том круге, но двигатель всё ещё отказывался нормально работать, так что я его пропустил и заехал обратно в боксы". Гарри и Уолли поменяли свечи за рекордное время и выяснили, что магнето полностью "поджарился" из-за жаркой погоды и раскалённых выхлопных труб. В довершении всего на топливном баке от напряжения появилась трещина, из которой вытекало топливо. Брюсу пришлось сидеть и смотреть, как Сёртис выиграл на Lola. Впрочем, он не был одинок. Брэбэм сошёл из-за сгоревшей прокладки головки цилиндра, а Мэггз - из-за погнутых клапанов. Проблемы не обошли стороной и Грэхэма, но, по крайней мере, он был на ходу. На 2-ом круге его сцепление "исчезло", из-за этого ему пришлось переключать передачи без выключения сцепления. Двумя кругами позднее отказала первая передача, но Грэхэм храбро прессинговал, однако 2-ое место было "украдено" почти перед самым клетчатым флагом, когда его трансмиссия в итоге отказала. К тому же Грэхэм страдал от знойного летнего солнца и раскалённого мотора. Он сказал, что это было похоже на "пилотирование чёртовой печи!" Его день закончился пешей прогулкой до боксов. Хотя команда тщательно проверила магнето, оно вновь отказало во время следующего уикенда в Левине, когда они пытались стартовать в квалификации. Новое магнето быстро установили, но после этого возникла проблема со сцеплением. "Гарри и Уолли установили в некотором роде рекорд, сняв коробку передач Colotti, обнаружив и устранив проблему и закрепив всё обратно, но к этому моменту заезд уже закончился". А это значило, что Брюсу пришлось стартовать с самого конца стартовой решётки, и он был вынужден прорываться через весь пелетон на этой сложной трассе. Он добрался до 2-ой позиции, "сел на хвост" нового бирюзового болида Брэбэма, но дальше дела не пошли. Его развернуло в кучу отработанных покрышек, нос болида был «помят», а угол развала переднего колеса нарушен. "Так что во второй раз за неделю я оказался в роли зрителя ещё до того, как прошла половина дистанции, и мне не особо был интересен тот факт, что Джек выиграл свою первую международную гонку на машине со своим именем на носу". В Уиграме трое быстрейших в квалификации - Брэбэм, Сёртис и Макларен - все рискнули обуться в дождевые покрышки Dunlop D12, зная, что у них возникнут проблемы, если они будут бешено мчаться всю гонку под палящим солнцем. "Сухие" шины D9 были более безопасным выбором, но они были и медленнее; если кто-то собирался поставить D12, то и остальные вынуждены были поступить также. Сёртис стартовал лучше всех, но с Брюсом "на хвосте". На 2-ом круге столкновение между маленьким Lotus Джима Палмера и Лайнелом Балкрейгом на большом переднемоторном Aston Martin оставило после себя масло на всём протяжении трассы. Сёртис проехал с одной стороны масляного пятна, Брюс - с другой, проскользнув на 1-ое позицию. К 20-ому кругу положение в гонке было следующим: Макларен - Сёртис - Брэбэм. " Я внимательно следил в зеркалах за красным носом Lola Сёртиса, и заметил, что он, оказывается, находится в тумане от масляного дыма. Но если бы этот дым исходил от его болида, туман должен был находиться позади него, а не впереди, и я осознал, что это мой болид окружён дымовой завесой", - вспоминал Брюс. На середине дистанции Сёртис заехал в боксы из-за проблем с коробкой передач, а Брюс вышел в лидеры гонки, однако внимательно следил за давлением масла и хотел знать, как далеко от него находится Брэбэм. Последнее он выяснил! " Я был готов тормозить при входе в шпильку, как тут рядом со мной появился болид Brabham с дымящимися покрышками. Я забыл, что он висел на хвосте у Джона, и вот теперь он оказался впереди меня.......мили гонок позади Джека! Теперь мы по-настоящему начали «лететь», использую всю часть трассы на выходе из поворотов, и даже выходя за её пределы. Наши колёса оказывались на траве, и, должно быть, мы стирали задние покрышки в тревожном темпе". Если проблема Брюса с дымящимися выхлопными трубами была небольшой, то Джека, наоборот, вдруг поразила серьёзная, и ему пришлось заехать в боксы, чтобы заправиться маслом. На 2,7-литровых двигателях Climax Джека и Брюса стояли различные типы поршней. Поршни Джека были такого типа, что не ломались, однако расходовали много масла, так как имели только 2 поршневых кольца. У Макларена поршни были с тремя кольцами и не расходовали много масла, зато временами ломались. И в этой гонке в двигателе Брэбэма обе перемычки между двумя канавками поршневых колец сломались, и эта остановка Джека в боксах обеспечила Брюсу 80-секундное преимущество за 25 кругов до финиша. Это было преимущество, которое Джек приложил все усилия, чтобы сократить. Брюс пилотировал настолько медленно, насколько смел, в любую минуту ожидая, что его давление масла упадёт до нуля. Джек выкладывался, чтобы отыграть отставание, но одна из его задних покрышек была абсолютно стёртой. Аналогично, на правой задней шине Брюса оставалось всего лишь полмиллиметра резины, и он хорошо понимал, что если бы они станут ехать в том же темпе, что и в середине дистанции, то оба получат прокол. Брюс держался стойко ради победы, под конец гонки в его баках осталось всего лишь половина от того уровня масла, что обычно нужно для 3,5 галлонов. Но победа есть победа. Иннес Айленл пилотировал Ferguson Грэхэма Хилла, и этот болид выдохся на скоростной трассе-аэродроме в клубах пара: сгоревшая прокладка головки цилиндра положила конец его гонке за 15 кругов до финиша. "Показатели датчика, вместо того, чтобы указывать 212 градусов, показывали 0", - сказал впоследствии Иннес. Ferguson больше подходил для трассы Теретонга, и во время следующего уикенда между Брюсом и Иннесем состоялась дуэль во время 1-ой части свободных заездов. «Ferguson, в самом деле, шёл как по рельсам, и слышать от Иннеса, что все колеса его болида буксовали, совсем смешно. Это единственная гоночная машина на сегодняшний день, в которой сидение гонщика располагается почти вертикально, и у нас есть серьёзное подозрение, что, если бы сидение Иннеса находилось в горизонтальном положении, как в наших болидах, то при разгоне с места его бы «катапультировало» назад!» В гонке Брюс хорошо стартовал, но напортачил с переключением на 2-ую передачу, что отбросило его в середину пелетона при входе в первую длинную петлю. Сёртис лидировал на первом круге, затем его развернуло, что вывело Брэбэма на первую позицию. Брюс догнал своего бывшего напарника, и когда тот допустил нехарактерную для него ошибку – « Я вдруг осознал, что оставил калитку открытой", - сказал Джек после гонки, - "Брюс обогнал меня и удержал лидерство до самого финиша". До первой гонки в Австралии, в сиднейском Уорвик-Фарме, был двухнедельный перерыв, но требовалось время, чтобы доставить болиды и оборудование на корабле через Тасманово море. Брэбэм продал свою машину австралийскому журналисту и гонщику Дэвиду Маккею, а для себя выписал совершенно новый автомобиль, присланный морем из Соединённого Королевства. Кораблю пришлось отойти от курса, чтобы помочь терпящему бедствие судну. Так что когда оно наконец-то прибыло в Мельбурн, беспокойный Брэбэм ждал в доке, в то время как все остальные готовились начать свободные заезды в Сиднее. " Джек обнаружил, что его болид был погребён под огромными контейнерами с "Голубой птицей" (машина для установления рекордов скорости) Дональда Кэмпбэлла и тоннами запчастей. Должно быть, терпение Джека почти иссякло тогда в гавани, и я сомневаюсь, что он разделил всеобщий ужас, когда "Голубая птица" чуть было не скатилась в море, пока её выгружали". Обычные для новой машины "детские болезни" означали, что Джек стартовал с конца стартовой решётки, так что другие участники вычеркнули его имя из своего списка проблем. Сёртис квалифицировался на поуле на своей Lola, а Брюс рядом с ним. Сиднейское солнце пекло, когда они заняли позиции на стартовой решётке, и команда обложила топливный бак Cooper сухим льдом. Брюс опустошил лейку с водой на своё сидение и набил карманы льдом. Он переместился на второе место на втором круге. А потом его развернуло. Сёртис создал большой отрыв, а потом и его развернуло. "Он тут же исправил положение, но Lola теперь уже находилась в пределе видимости Брэбэма - того самого, которого мы в расчёт не брали – теперь дело оставалось за малым. Джек, используя более газон, нежели дорогу, приблизился и прошёл Lola, выиграв свой первый ГП Австралии на своей собственной машине, за год до этого существовавшей только на чертежах. Я финишировал третьим. Джек неразумно поступил, заскочив в наш мотель по дороге домой: моя команда выразила ему свою «признательность», столкнув одетым в бассейн. Вероятно, он этого ожидал...." Водные лыжи были модным видом спорта для гонщиков в '60-ых. Возможность усовершенствовать свой стиль и способности была одной из причин того, что гонки в Австралии и Новой Зеландии были так популярны среди гонщиков. Брюс и Пэтти поехали в Сёрферс Парадайс (прим.пер. – пригород Золотого побережья, Квинсленд) для катания на водных лыжах с Бобом и Бэверли Джейнами, перед гонкой в Лэйксайде близ Брисбэйна. На реке случилась катастрофа. " Моторная лодка Боба с Пэтти, Бэверли, мной и водителем на борту опрокинулась диким образом, когда Боб катался позади, и всех нас выбросило в воду". Пэтти была сильной пловчихой, но её переехал пропеллер, который сломал одну лодыжку и разодрал другую. Лодка вернулась в нормальное положение и начала кружиться вокруг барахтающейся группы в воде, таща сзади верёвку, начавшую обматываться вокруг Бэвэрли. Лодка в конечном итоге была взята под контроль, и они помчались к берегу, где уже ждала карета скорой помощи. Кости в левой лодыжке и пятки Пэтти были сильно раздроблены, и ей пришлось провести долгое и болезненное время в тугой, высокой гипсовой повязке. В Уорвик-Фарме стояла сильная жара, а вот Лэйксайд был затоплен грозовым ливнем в день гонки. В начале ГП Брюса развернуло, но он смог исправить положение. "Я вернулся в гонку, пилотируя настолько быстро, насколько смел, но несколькими кругами позднее я поскользнулся на огромной луже, сформировавшейся на линии вдоль боксов, что вынесло меня за пределы трассы. Должно быть, я ехал со скоростью в 110 миль/час (прим.пер. – 177,1 км/ ч), когда наехал на лужу, но, к счастью, болид не был повреждён и остановился в нескольких футах от одного из озёр". Брюс увидел, как Сёртис спокойно себе одержал победу: дождь отправил 11 болидов из 15 стартовавших разворачиваться за пределами трассы. Сёртис подписал контракт с Ferrari на сезон 1963г., а это значило, что он вынужден был улететь обратно в Италию после своей победы под дождём в Лэйксайде. Брэбэм уехал в Суррей после своей победы в Уорвик-Фарме, но вернулся к следующей гонке серии в Лонгфорде, Тасмания. Надо сказать несколько слов о 4,5-мильной (прим.пер. -7,3км ) трассе в Лонгфорде. Гонка проходит на дорогах общего пользования недалеко от Лончестона, что придаёт ей сходство с Реймсом. Средняя скорость на круге составляла почти 115 миль/час (прим.пер. -185,15 км/ ч ), когда мы поехали туда в 1963г. Одна длинная, ухабистая прямая поднимала отметку максимальной скорости до 170 миль/час (прим.пер. – 273,7 км/ ч) , а ещё одна прямая была хороша для прохождения на скорости в 160миль/час (прим.пер. – 257,6 км/ ч) . Там находился очень крепкий на вид виадук, немного грубый, длинный, ухабистый деревянный мост, железнодорожный переезд и 90-градусный правый поворот с сельским пабом на апексе, к стенам которого прислонялись местные жители и наблюдали за проносящимися мимо окон болидами. Постоянные боксы и информационное табло также напоминали Реймс. Брюс отозвался об этой трассе, как одной из лучших среди немногочисленных подлинно дорожных трасс, использовавшихся тогда. Свободный заезд был проведён в пятницу, квалификационные заезды - в субботу, воскресение оставалось для вечеринок, или починок, а основная гонка прошла в понедельник. Брюс стал быстрейшим в практике, но заглох на старте первой квалификационной гонки: "Я почувствовал большое облегчение, когда все смогли промчаться мимо без того, чтобы переехать меня или забрать с собой одно из моих задних колёс", - смог стартовать, захватил лидерство, но потом у него сломалась вилка приводного вала. Брэбэм пропустил эту первую гонку целиком по причине проблем с двигателем, что позволило популярному австралийскому гонщику-джентльмену Лэксу Дэйвисону выиграть на своём Cooper. Команда Брюса позаботилась о том, чтоб новый приводной вал был сделан у местных мастеров в воскресенье, так что Макларен был полностью готов к гонке. Протяжённость главной прямой означала, что точный выбор передаточных чисел становился определяющим фактором. В субботу дул встречный ветер со скоростью в 10 миль/час (прим.пер. – 16,1 км/ ч), но в понедельник ветер изменил направление: теперь он дул попутно с той же скоростью. К счастью, команда решила изменить передаточные числа на Cooper Брюса, потому что они обнаружили потрескавшийся шарикоподшипник за два часа до старта. В самой гонке Джек и Брюс оспаривали лидерство в течение первых 15 кругов, но затем двигатель Джека эффектно взорвался, что позволило Брюсу выиграть, с 80-секундным преимуществом на финише. " Мне было жаль Джека, потому что я знаю, каково это так напряжённо работать над болидом, а потом не добраться до финиша". Боб Джейн на Jaguar в прекрасном стиле выиграл туринговую гонку у Лекса Дэйвисона на большом Ford Galaxie . А потом все вместе собрались на ужин, где призовое шампанское лилось рекой. Я думаю, что, быть может, это была та ситуация, когда менеджер отеля настоял на том, чтоб они уплатили за откупоривание и подачу к столу принесённого с собой вина. Этот менеджер был тот ещё напыщенный «фрукт» и когда Боб сказал ему, что они рисковали жизнью и здоровьем, чтоб выиграть это шампанское, и что ему следует расслабиться, менеджер выпрямился во весь свой рост и сказал: "Молодой человек, я вам в отцы гожусь". На что Боб ответил в потрясающей манере: "Вы не достаточно круты, чтобы быть моим отцом...." За поул-позишн разыгрывалось ещё больше шампанского (100 бутылок) в Сэндаун Парке - финальном этапе серии. Брюс и Джек показали практически одинаковое быстрейшее время, но именно Брюс получил добро от хронометражистов…. и шампусик. И в этот раз гонка прошла в понедельник, и началась она с небольшой лёгкой схватки между бывшими напарниками по команде Cooper. " Первые несколько кругов мы с Джеком менялись позициями удовольствия ради, чтобы посмотреть, кто сможет от кого отъехать, но мы быстро убедились, что увязли в этой схватке. Джек был серьёзно нацелен на то, чтобы выиграть эту гонку, но и я тоже. Во время свободных заездов мы нечасто выходили из 1:11,0, но в последней трети гонки мы не показывали времени хуже, чем 1: 09,0! Мы проходили один другого и возвращали позиции, по меньшей мере, дюжину раз. Обычно ты следишь за своим мотором предельно внимательно, но Джек использовал столько же оборотов, сколько и я - я знал это, потому что мы переключали передачи одновременно и у меня было превышение лимита на 500 оборотов… - но чёрт побери - это была последняя гонка серии. За полтора круга до финиша, я не думал, что смогу обогнать Брэбэма, но тут внезапно шатунный болт расшатался в его двигателе, и на протяжении нескольких часов после гонки зрители продолжали возвращать детали мотора Джеку". Из 9 гонок серии в Австралии и Новой Зеландии, начавшейся Большим Призом в Перте, Брюс выиграл 5. Он допускал, что проблемы Брэбэма с двигателем облегчили ему задачу, но разъяснял очевидный факт: чтобы выиграть гонку, ты должен закончить её. "А чтобы это сделать, нужна быстрая, надёжная, хорошо подготовленная машина и компетентная команда. В « австрало-новозеландском» сезоне 1963г. у меня было и то, и другое". Во время серии Гарри Пирс и Уолли Уиллмотт на прицепе везли болид Cooper по всей Австралии в трейлере, прицепленном к Austin Freeway. Это был скромный, средних размеров седан, главным достоинством которого служило то, что он был бесплатно одолжен ВМС. Гарри ненавидел её. Я помню, как он погружал машину в трейлер после первой гонки австралийской серии в Уорвик-Фарме. Заднее сидение было убрано, и освободившееся место забили запчастями. Багажник был заполнен до отказа, двигатель Climax «красовался величественно и гордо». Стало очевидно, что крышка багажника не совсем закроется из-за клапанных крышек. " Я закрою эту чёртову штуку!" - воскликнул нетерпеливо Гарри, и на этих словах с силой опустил крышку вниз. Две линии от маленьких круглых вмятин появились на крышке багажника, подозрительным образом совпадая с очертаниями головок болтов. После финальной гонки Брюс продал свой Cooper Лексу Дэйвисону, потом улетел обратно в Британию к началу нового сезона. Как обычно, он полетел через Себринг, меньше чем через неделю после Сэндаун Парка, чтобы гоняться на новом лёгком Типе-Е Бриггза Каннингема в 12-часовом марафоне. Он и Уолт Хансген финишировали в общем зачёте 8-ыми, а победу одержал Сёртис на заводской Ferrari. Брюс не особо беспокоился по поводу гонки в Себринге. " Себринг полностью отличается от Ле-Мана. Здесь так много поворотов, и если ты не концентрируешься на том, чтобы ехать быстро, ты концентрируешься на том, чтобы беречь машину, особенно тормоза. В купе гораздо шумнее, так что ты получаешь раскалывающую головную боль из-за этого, а в открытых болидах, к концу 12 часов, ты успеваешь вдоволь надышаться газами, пылью от тормозных колодок и дыма, просачивающегося через кокпит, что и случилось с Ferrari Сёртиса. Джон, я полагаю, после победы в гонке чувствовал себя больным. Я могу это понять. Мы не можешь нормально есть за эти 12 часов. От жары тебя ужасно мучает жажда. Ты пьёшь слишком много кока-колы и апельсинового сока, и чем больше ты пьёшь, тем больше тебя мучает жажда. Не говорю на основании личного опыта, но я думаю, это немножко похоже на похмельный синдром и истощение одновременно..." После солнечной погоды в Австралии холод и дождь, встретившие Брюса в Соединённом Королевстве, стали неприятным сюрпризом. К счастью, Джон Уайер попросил Брюса проехаться на одном из его заводских Aston Martin во время тестового уикенда в Ле-Мане, проходившего за 7 месяцев до самой гонки. Так что согласно договорённости Брюс полетел во Францию с Уайером, Иннесом Айлендом и американским гонщиком Биллом Кимберли на частном самолёте компании. Они приземлились в Ле-Мане в 17:55, купе-универсал Lagonda и Aston Martin DB4 (в качестве наземного транспорта) прибыли в 18:03, и водители принесли извинение за это опоздание. Эффективность менеджмента команды Уайера слыла легендарной. Его прозвище - никогда не произносившееся при нём – было "Смертоносный луч", и горе постигало того гонщика, который разбивал машину или допускал ошибку в гонке. Это был первый визит Брюса в штаб команды Уайера, расположенный позади "Отель де Франс" в маленькой деревушке Ля Шартр - на-Луаре, где-то в 20 милях (прим.пер. – 32, 2км) от трассы Ле-Ман. " Позже тем вечером транспортёр припарковался на маленькой деревенской площади. Половина жителей собралась посмотреть, как три бледно- зелёных и важных Aston Martin выкатили на крупную гальку. На следующее утро завтрак прошёл в 7:30 (никто не опоздал больше, чем на минуту) и ровно в 8:15 три заводских Aston разбудили сельскую местность в радиусе нескольких миль, когда поехали к Трассе строем «колонна поодиночке», «рыча и покашливая» на холодном и туманном утреннем воздухе". Уайер был восхищён технической помощью Брюса в выборе настроек для машины. Привыкший быть полностью вовлечённым в работу над болидами Формулы-1, Брюс чувствовал себя в своей тарелке с машинами Aston Martin . Прошлым летом он гонялся на Jaguar 3,8 частной команды в туринговой гонке в Британии и был удивлён реакцией, когда он попросил поменять дугу безопасности. Все с сомнением посмотрели друг на друга. На следующее утро Брюс спросил, поменяли ли дугу безопасности, на что они признались, что нет. Они позвонили на завод и им сказали, что никаких изменений не надо вносить. Машина же была Jaguar, и Брюс подумал, что они расценили его предложение по внесению изменений сущей дерзостью. "В Aston Martin, как мне кажется, думают так же, как и я: что шасси гоночной машины подобно пианино. Мы можешь сделать что-то, что выглядит правильным, будет правильной длины, правильного размера и правильно установлено, но пока не настроено, оно не «зазвучит» очень хорошо. Машина Aston - это был восторг, особенно в быстрых поворотах, и позже тем полднем мы смогли установить несколько времён, которые значительно превосходили результаты лучшего Ferrari GTO. Во время брифинга гонщиков команды, перед ужином субботней ночью, Джо Шлессер, Люсьен Бьянки, Билл Кимберли и я нанесли на схему трассы метки переключения передач и точки торможения и отметили обороты в минуту, достигаемые на каждой прямой и в повороте White House. Благодаря этому парни из техкоманды могли свериться с результатами прошлогоднего машины и таким образом проанализировать улучшения". Брюс возвратился вовремя в Англию для гонки в Пасхальный понедельник в Гудвуде. К этому моменту был готов его новый Cooper. Команда имела в распоряжении первый их новых двигателей Coventry-Climax V8, с более коротким ходом поршня и модифицированной системой впрыска топлива. Болид стал изящнее, так как шасси немного сузили. Размер и вес удалось сохранить благодаря специальному топливному баку, построенному в форме сидения. Подвеска всё ещё состояла из поперечных рычагов, но их углы немного изменили, чтобы "вылечить" болид от "клевания" носом при торможении. Нос стал уже, а «хвост» представлял собой не более чем изогнутый над двигателем дефлектор, заканчивавшийся изгибом над коробкой передач. В новом, ещё не покрашенном болиде Брюс квалифицировался вторым, позади BRM Грэхэма Хилла, лидировал на первом круге и в конечном итоге финишировал вторым позади Айленда, пилотировавшего UTD Lotus-BRM цвета зелёного яблока. Гудвуд также стал свидетелем дебюта молодого,19-летнего Криса Амона, который гонялся на Lola Роба Уолкера. Его 5-ое место и отшлифованный, элегантный пилотаж снискал благосклонные отзывы. Со временем Крис станет заводским гонщиком команды McLaren, разделит с Брюсом победу в Ле-Мане в 1966г. за рулём Ford, а потом будет лидером команд Ferrari и Matra. Денни Халм стал ещё одним новозеландцем, заявивший о себе в 1963г., гоняясь на заводском болиде Формулы-Юниор за Брэбэма. Впоследствии он одержит победу в Чемпионате Мира 1967г. за рулём Brabham, а в 1968г., перейдёт в команду McLaren. Брюс написал: "Теперь в традициях команды Brabham его учат, как строить болид, как над ним работать и как его совершенствовать. Он смотрит за машиной и настраивает её в гоночном автосалоне Брэбэма под его зорким присмотром, и его великолепный пилотаж под дождём в Эйнтри стал результатом - его первая по-настоящему большая победа за некоторое время, и вдобавок очень убедительная ". Брюс финишировал на унылом 5-ом месте в Эйнтри и переживал, что болид не управлялся так, как следовало бы. Его опасения многократно увеличились, когда Джон Купер разбился на обходной дороге Кингстона на своём двухмоторном прототипе Mini и получил серьёзные повреждения, когда машина перевернулась. В том сезоне Джон пропустил несколько гонок, пока поправлялся, и присматривать за его командой согласился Кен Тиррелл. В гонке Интернэшнл Трофи в Сильверстоуне Брюс был счастливее с новой машиной и квалифицировал её на первом ряду стартовой решётки. Хотя он лидировал на начальных кругах гонки, Джим Кларк в конечном итоге прошёл его, чтоб выиграть, а Брюсу досталось второе место. В Монако здравый смысл наконец-то восторжествовал: стартовая линия теперь находилась позади боксов, так что Gazometre Hairpin не служил больше первым поворотом. Квалификационную систему тоже изменили: от двух заводских болидов с команды для чемпионов мира и победителей прошлых лет, так что Брюс был автоматически квалифицирован, благодаря своей победе прошлым летом. Он стартовал достаточно далеко, с 4-ого ряда рядом с Майрессом на Ferrari. Кларк и Хилл заняли первый ряд, и именно Хилл умчался вперед, но спустя полчаса порядок стал таким: Кларк-Хилл- Гинтер- Сёртис - Макларен. К середине гонки только 8 болидов оставались на ходу. Проблемы с коробкой передач вывели из борьбы большинство болидов Lotus, включая машину Кларка, которая переключилась на две передачи одновременно на 78 круге. Хилл и Гинтер привезли BRM дубль, а третью ступеньку пьедестала занял Брюс. Новая команда ATS впервые появилась в Спа, их болид спроектировала и построила группа, покинувшая команду Ferrari. ATS возглавлял Карло Кити, а её гонщиком стал Фил Хилл, разочаровавшийся политикой Ferrari. Машина выглядела немного неуклюже. Кто-то заметил это Герни, напарнику калифорнийца. " Не волнуйся", - сказал Дэн - " Если она одержит победу в этот уикенд, то будет самой красивой среди всех здешних болидов...." Быстрая трасса Спа была затоплена дождём в день гонки. BRM Хилла расположился на поуле, Макларен и Мэггз поделили второй ряд на болидах Cooper, а Джим Кларк, в результате череды проблем во время свободных заездов, находился позади, на третьем ряду. Но это не сыграло никакой роли. Он вышел в лидеры, когда пелетон взбирался вверх в Eau Rouge от излома первого поворота. Дождь лил как из ведра, и вскоре свидетельство тому появилось на трассе, где развернуло несколько болидов. Всё сводилось к тому, чтобы упорно работать и надеяться, что скоро гонка закончится. Кларк летел впереди, как обычно, и привёз круг всему пелетону в течение гонки. «На последних кругах моя бригада вылезла из укрытия и начала с энтузиазмом сигналить, что я приближаюсь к впереди едущему гонщику. Впереди я мог видеть только два потока водных брызг. Я знал, что один от Джимми, который обошёл меня на круг, так что я предположил, что второй поток воды исходит от Дэна Герни на Brabham, который шёл вторым. Я поднажал настолько, насколько мог осмелиться, и обогнал оба болида, чтобы выйти на второе место. Дэн полуослеп от водных брызг и сломанной линзы его защитных очков. Я был рад улучшению моей позиции в последнюю минуту, так как это значило, что теперь я лидировал в личном зачёте чемпионата с преимуществом в одно очко перед Грэхэмом, Джимми и Ричи". Джимми выиграл ГП Бельгии в Спа второй год подряд. Только двое гонщиков завоёвывали дубль в Бельгии прежде: Аскари в 1952-53гг. и Фанхио в 1954-55. Кларк оказался в хорошей компании. Пребывание Брюса на вершине турнирной таблицы оказалось недолгим, так как Джим Кларк стремительно набирал обороты: « С тех пор, как Джимми вытеснил меня с первой строчки чемпионата, казалось, я продолжал скатываться вниз». Невезение, преследовавшее его в том сезоне, началось в Зандфорте. Брюс стартовал с переднего ряда стартовой решётки, но когда он преследовал Кларка, его Cooper застрял на 5-ой передаче, и для него гонка была закончена. В Ле-Мане дела не пошли лучше, несмотря на позитивные ощущения после тестов. После четырёх часов в гонке двигатель на Aston Martin DB4 GT отказал. « Я мчался вниз по прямой Mulsanne в большом автомобиле, получая удовольствие от пилотажа, как вдруг грохот раздался от мотора. Он сопровождался покалывающим ощущением в верхней части моей спины, что указало мне на то, что мои задние колёса в масле, а я в то время проходил участок со скоростью в 175 миль/ час (прим. пер. – 281,75км/ч)». Ему удалось пройти излом на прямой и остановиться на траве перед шпилькой, но растёкшееся по трассе масло привело к аварии, в которую угодило несколько машин. В Реймсе, арене Гран При Франции Чемпионата Мира 1963г., Брюс переместился на третью позицию, после пит-стопа Брэбэма. Он хотел вмешаться в напряжённую борьбу за лидерство, когда «чёрная коробка» на болиде Cooper сгорела. В ГП Великобритании в Сильверстоуне Брюс и его напарник Мэггз расположили свои болиды Cooper на втором ряду стартовой решётки, но Брюс смог продержаться лишь 7 кругов: вновь отказал двигатель. « Песня, издаваемая моим Climax V8 внезапно задохнулась. Сначала казалось, что дело в топливе или зажигании, но беглый взгляд на зеркала показал достаточно дыма, исходящего сзади, чтобы сделать невидимой небольшую армию». Брюс уделил время на свободных заездах, чтоб понаблюдать за болидами, проходящими поворот Club. « В Сильверстоуне ты концентрируешься на том, чтобы «облизывать» кирпичные стены с внутренней стороны, не оставляя ни дюйма, и ты удерживаешь машину в дрифте так, что если бы она ехала сколь-нибудь быстрее, то отправила тебя в стену или на траву. Если же ты ехал сколь-нибудь медленнее, то знал, что тебе не удержаться с первой тройкой или четвёркой. Ты отлично знаешь, что стараешься настолько усердно, насколько можешь, я знаю это, после того, как проехал так несколько кругов. Потом подумал про себя: «Хорошо, если кто-то рискнёт больше этого, тогда удачи им». Но ты не думаешь о тех людях, которые за всем этим наблюдают. По крайней мере, я не думал, но в повороте Club, роли поменялись и теперь зрителем был я – это было, в самом деле, восхитительно! Джимми подъехал слишком быстро и отпустил педаль тормоза слишком поздно, так что я отошёл на несколько футов назад, убеждённый в том, что он не пройдёт поворот, но он его прошёл, работая и концентрируясь изо всех сил. Я уверен, его переднее колесо коснулось стены. Я едва посмел посмотреть, как он вышел из поворота. А потом Грэхэм проехал на BRM, крутя руль с невообразимой скоростью, с заблокированными колёсами, удерживая машину на тончайшей грани, когда ты либо проходишь поворот, либо вылетаешь за пределы трассы задним ходом». На протяжении всей своей карьеры Брюс угодил только в две аварии, которые его травмировали. Ни одна из них не была следствием его ошибки, но последняя унесла его жизнь. Первая случилась на ГП Германии в 1963г. Он квалифицировался на втором ряду и отлично стартовал, но на 4-ом круге серьёзно разбился и проснулся в больнице неподалёку, в Аденау. «Очевидно, вместо того чтобы повернуть вправо, в медленный правый поворот на вершине Foxhole, мой болид повернул влево. Я ли повернул его влево или он сделал это сам, по своему усмотрению, хотелось бы мне знать. Я немного скептически относился к тому, что сказал Стирлинг Мосс, когда пришёл в себя после своей аварии в Гудвуде: «Дружище, если бы ты мне сказал, что меня сбил автобус, я бы тебе поверил!» Я думал, что должны же у него остаться какие-то воспоминания, по крайней мере, о начальных стадиях того, как происходила авария. Теперь-то я узнал, каким пустым в памяти может оказаться этот отрезок времени. Меня не было в сознании около часа. Кажется, мозг просто начисто стирает всё то, что ему лучше не вспоминать. Мои ноги сильно болели, и я предположил, что в определённый момент меня выбросило из болида Cooper и местами немного кожи содралось. Но я переживал, что, возможно, остальные больные в моей палате - один из них с большим чёрным синяком, другой с ногой в гипсе и третий, который тоже не выглядел хорошо – имеют какое-то отношение к моей аварии, и я с некоторым опасением начал задавать вопросы нескончаемому потоку посетителей, которые пришли спросить меня, что же случилось….» Анализ обломков машины в Сёрбитоне показал, что правый задний поперечный рычаг подвески сломался, и болид внезапно повернул влево на скорости в 100 миль/ час (прим.пер. – 161км/ч). Я прождал два дня, пока Брюса не выписали из больницы с правой ногой, забинтованной полностью в гипс, потом отвёз его домой на Sunbeam Rapier, в который он мог поместиться, только растянувшись на заднем сидении. Гипс сняли в больнице Кингстона, где подтвердили, что ничего не сломано, и Брюс был готов к гонке Турист Трофи за Aston Martin в Гудвуде через 2 недели. Ещё раз удача не захотела улыбнуться: двигатель испустил последний вздох. « После моей аварии на ’Ринге я серьёзно подумал о своём будущем. Я однажды пообещал себе бросить гонки после моей первой большой аварии, но теперь я осознал, что это будут худший из возможных вариантов, который я мог бы выбрать. Необходимо вновь сесть за руль и сражаться, если ты собираешься вновь посмотреть себе в глаза». Невероятно, но организаторы ГП Италии в Монце опять захотели объединить дорожную часть с профилированной. Но Брюс стал одним из тех, кто убедил их отказаться от этой идеи. Во время свободных заездов подшипник заднего колеса развалился на ухабистом бэнкинге и отправил болид Cooper в жуткий разворот, одна из трёх машин разбилась в первый же день. Крису Амону не так повезло, он разбился во второй день свободных заездов, отправив свою Lola в деревья в поворотах Lesmo. Результатом стало 4 четыре сломанных ребра. Джимми выиграл в Монце и завоевал чемпионский титул, а Брюс был просто рад финишировать третьим. На торжественной церемонии, на следующей неделе, Грэхэм Хилл, приглашённый для того, чтобы сказать пару слов о проигранном титуле, был предельно краток: «**.» Концовка сезона 1963г . прошла быстро для Брюса из-за механических поломок в Уоткинс-Глене и Мехико. Однако к тому моменту, Брюс уже подумывал об управлении своей собственной командой с двумя болидами в недавно организованной Тасманской серии в Новой Зеландии и Австралии. __________________ -Come faccio ad essere sicuro? -Sicuro non esiste, devi sempre correre il rischio! Последний раз редактировалось sad angel; 12.12.2011 в 22:46.*

21.07.2012, 18:20	#14
sad angel Инженер Регистрация: 04.01.2009 Сообщений: 389 Вы сказали Спасибо: 607 Поблагодарили 478 раз(а) в 216 сообщениях Вес репутации: 933010	Re: Воспоминания о Макларене: биография Брюса Макларена Очень интересная глава, правда, большая. Пока что выкладываю только первую часть. 12 Рождение команды McLaren (часть 1) В 1961г. Джек Брэбэм объявил, что уходит из Cooper, чтобы основать свою собственную команду в Ф-1. Брюс очень хорошо знал об атмосфере, воцарившейся в команде после этого. Чарли Купер был твёрдо убеждён в том, что их предали, что они научили Джека всему тому, что он знает, и вот теперь он уносит их секреты с собой. Проблема заключалась в том, что в Cooper осталось немного секретов успеха после их триумфальных сезонов 1959 и 1960гг. Формула-1 двигалась вперёд, и Брюс знал, что его будущее в том, чтобы последовать примеру Джека и учредить свою команду. Но в 1963г. он не мог себе этого позволить, ни с финансовой точки зрения, ни из-за своей карьеры. Выходом для него было сформировать свою собственную команду в пределах Cooper, построить самому болид для Тасманской серии 1964г. и одновременно выполнять свои обязанности боевого пилота в Ф-1. В новой Тасманской Формуле объём двигателя был ограничен 2,5литрами, а дистанция гонок 100 милями ( прим.пер. -161км ). Брюс решил, что лучшей машиной в этих условиях послужит та, что основана на Cooper Ф-1, но более компактный и лёгкий вариант, с пространственной рамой, «обёрнутой» в стальную броню для жёсткости при кручении. 8 галлонов с топливом (прим.пер. - 36, 4л), расположенные позади сидения, были дополнены двумя баками по 3,5галлона(прим.пер. - ≈16л) , размещёнными по обе стороны от ног гонщика. Тасманский Cooper имел только 25 дюймов (прим.пер. – 63,5см) ширины в области кокпита, по сравнению с 31 дюймами (прим.пер. – 78,7 см) болида Ф-1. Основных трубок шасси было в два раза больше за счёт патрубков для масла и воды. Заводской механик Cooper Уолли Уиллмотт закончил машину, пока Брюс гонялся в Северной Америке. План состоял в том, чтобы выставить два болида; за руль второго должен был сесть молодой талантливый американец Тимми Майер. Майер гонялся на Cooper в Юниорской Формуле в США в 1962г., выигрывал в гонках спортивных автомобилей на Cooper Monaco Роджера Пенске, вёл 3-ий заводской Cooper в ГП США 1962г. и гонялся на Cooper Тиррелла в Формуле-Юниор в 1963г. Это был классический путь к месту заводского пилота в Cooper Ф-1, и он был бы красиво увенчан участием в Тасманской Серии. Майер был привлекательным, начитанным человеком и интересным собеседником. Он изучил английскую литературу в Йельском Университете, гонять начал в 1959г. на Austin Healey. Тимми и его жена Гаррелл отлично вписывались в новую команду Макларена. Старший брат Тимми – Тедди - был юристом и брал отгулы, чтобы руководить гонками брата. Мы попросили Майкла Тёрнера, на тот момент лучшего автогоночного художника, разработать эмблему команды, в общих чертах основанную на гербе Клуба Британских гонщиков, но с новозеландским мотивом. Она использовалась на машинах и фирменных бланках команды. Филипп Тёрнер, спортивный редактор The Motor, описал логотип как « птичка киви, сбитая болидом Cooper». Чтобы положить конец недоразумениям по поводу основ своей команды Брюс написал следующее в своей колонке в Autosport: « Вот факты: Bruce McLaren Motor Racing Ltd заявила эти болиды, и они участвовали в гонке, но дизайн и конструкция принадлежат Куперам из Сёрбитона. Я был только клиентом на этой стадии. Я был восхищён выступлением моей машины во время тестов, а Тимми недавно опробовал болид, на котором будет гоняться. После 4 кругов в Гудвуде он показал 1:22.5, а после 10 кругов свёл этот результат к 1:20.2 – почти рекорд круга Ф-1и потрясающий пилотаж на совершенно новом болиде. Мой лучший круг составил 1:18.9, так что мы с нетерпением ждём первую гонку в Новой Зеландии». Ещё со времён своих первых кругов в саду на Austin Ulster целью Брюса было выиграть домашний ГП. Он одержал победы в Больших Призах в США, Аргентине, Монако, Реймсе и Австралии, но ему всё ещё предстояло вписать своё имя в историю ГП Новой Зеландии. Первая гонка Тасманской серии прошла в Левине, где главным конкурентом стал Денни Халм на новом заводском Brabham. Он выиграл, как того и хотел, а после шутя рассказывал, что болид Brabham почти такой же, как большая машина Формулы-Юниор. Брюс не считал всё это таким забавным, зная, что оппозиция будет сильнее в следующий уик-энд. Приехал Джек Брэбэм и австралиец Фрэнк Матич, тоже с новым тасманским Brabham. Джек с Брюсом выиграли свои квалификационные этапы, но в ГП именно Тимми стартовал лучше всех и лидировал до тех пор, пока Джек его не обогнал в конце прямой. Брэбэм, Майер, Матич и Халм сражались колесо в колесо в начале гонки, но не прошло много времени, как «старая гвардия» - Брэбэм и Макларен – захватили лидерство, за ними гнался Матич, отлично демонстрируя свой гоночный потенциал. Брюс обнаружил, что его новый стройный Cooper имеет небольшое преимущество над Brabham на максимальной скорости и постепенно увеличивал отрыв. На середине дистанции Матич сошёл в клубах дыма, успев установить лучший круг до того, как отказал его мотор Coventry-Climax. Гран При «был подарен» Брюсу, когда Брэбэм «сцепился» с Lotus Тони Шелла, которого обходил на круг. Халм и Майер финишировали 2-ым и 3-им соответственно. « Когда Джек угодил в аварию, он оставил меня в лидирующей позиции с почти полуминутным преимуществом, но на финише Денни оказался всего лишь в 4,5-секундах позади. Я действовал очень осторожно, чтобы не упустить гонку, которую пытался выиграть 8 лет!» В гонке на авиабазе в Уиграме Брэбэм выступал с новой короткоходной версией Climax FPF (построенной Repco), отличительной особенностью которого являлись двухклапанные головки. А вот болиды Cooper Брюса и Тимми оба страдали от заедающего дросселя. Машины Brabham Джека и Денни установили темп в гонке, и как только Брюс включился в борьбу, дроссель вновь заело. Он врезался в тюки с сеном, потеряв 20 секунд, прежде чем вернуться в гонку. «Рассекая новую петлю на протяжении первых кругов, я понял, что прохожу её с тревожным количеством оборотов. Но я мало что мог с эти поделать, разве что поворачивать – и надеяться, что не врежусь ни во что твёрдое. Я нацелился на брешь между соломенными тюками и проложил себе путь на скорости, вероятно, в 30 миль/час (прим.пер. – 48,3км/ч), спешно развернулся и помчался за двумя болидами Brabham». Этот инцидент, возможно, ещё больше разжёг желание Брюса победить, и он вновь приблизился к Халму, прошёл его и затем шёл в слипстриме от болида Brabham до тех пор, пока Джеку не повезло с машиной, которую они обходили на круг. Брюс проскочил и одержал вторую подряд победу в тасманском чемпионате. Тимми повезло меньше: он продолжал страдать от проблем с заеданием дросселя. « Мне стыдно, что у нас были эти проблемы на наших болидах», - писал Брюс, - «так как особенное внимание было уделено тому, чтобы добиться такой настройки дросселя, который был бы плавным, поступательным и надёжным. Только на этих конкретных трассах, в двух поворотах, где дроссель открывался лишь на секунду, проблема дала о себе знать…..» Победа в Теретонге стала третьей подряд для Брюса. Брэбэм улетел обратно в Британию, оставив Халма одного представлять команду на новых шинах Goodyear, и тот в некотором роде преуспел в этом, отрываясь по секунде с круга в условиях жары, пока его не развернуло. Гонка осталась за командой McLaren. Выступление Халма в серии сподвигнуло Брюса отметить в Autosport, что: «Денни всегда был одним из наших самых больших опасений. Он точно многому научился в Формуле-Юниор, и вне всяких сомнений, мы скоро увидим его постоянно гоняющимся в Ф-1». Халм более чем превзошёл этот прогноз: он стал Чемпионом Мира в 1967г. «Австралийская половина» Тасманской серии стала катастрофой для пары стройных Cooper Макларена. Новый двигатель Брюса Climax с коротким ходом поршня взорвался в ГП Австралии в Сэндаун-парке, когда он преследовал лидирующего Джека. В Уорвик-Фарме Матич взял поул-позишн и лидировал на своей домашней трассе, пока его не развернуло, что позволило Брэбэму и Макларену приехать первым и вторым соответственно. Майер финишировал 3-им. В Лэйксайде Матич вновь лидировал, но в этот раз его подвёл мотор. Недолгое время побывал в лидерах и Майер, пока его двигатель также не отказал; Брюс пересёк финишную черту 3-им. Финальная гонка серия прошла в Тасмании, неделю спустя этапа в Брисбейне на трассе Лэйксайд. Я ехал туда с Уолли Уиллмоттом, а Тайлер Александер с Тедди Майером. Один спал, пока второй водил; мы останавливались только чтобы заправиться и даже при таком раскладе достигли места назначения только на рассвете вторника. Брюс уже завоевал Тасманский титул, и мы все с нетерпением ждали финальной гонки и возвращения в Англию для нового сезона Ф-1. Трасса Лонгфорд в Тасмании требовала храбрости. Тимми становился всё более конкурентоспособным с каждой гонкой, и существовало негласное предположение, что Брюс, быть может, поможет ему выиграть финальную гонку серии. Он был очень уверен в тот уик-энд. В своей книге «Longford – Fast Track Back» Барри Грин написал так о первом свободном заезде: «Cooper Т62 Тимми Майера выехал одним из первых. Стоял изумительный день. Выжимая всё возможное из своего болида, Майер был в ударе. Мы никогда не узнаем, что случилось после – может быть, встречный ветер просочился под нос его Cooper , как это часто случалось в Лонгфорде. Может быть. Но, по мнению, тасманского гонщика Джона Юла, возможно, просто карты так легли. « В Union Street была опасная кочка – время от времени я думал, что пройду её не тормозя, но я ни разу этого не сделал». Майер, как многие тогда и сейчас подозревают, быть может, приземлился на что-то, тормозя, после того, как машина перелетела через кочку на скорости в 120 миль/час (прим.пер. – 193,2км/ч ). Согласно отчёту в субботнем Hobart Mercury, основанному на словах очевидцев, Cooper опустился «… на дорогу под углом … (потом) столкнулся с 15-футовым (прим.пер. – ≈ 4,6м) платаном с правой стороны от трассы, от чего дерево раскололось сверху донизу. Майера отбросило на 50 ярдов (прим.пер. – 45,7м), он упал на спину. Машина раскололась на части, а бензобак был найден где-то в 150 ярдах (прим.пер. – 137м ) от места катастрофы. Трагедия произошла на 17 круге и была сообщена зрителям диктором, который не знал, что 23-летняя супруга Майера, Гаррелл, и его 28-летний брат, Эдвард, находились там. Майер блестяще пилотировал, его супруга как раз зафиксировала снятие им 2 секунд с рекорда круга, как 500 человек в боксах услышало испуганный голос диктора: « Машина №11, болид Тима Майера, разбился – это ужасная авария…» Тайлер добрался до провода громкоговорителя над боксами McLaren и перерезал его». Брюс написал об аварии: « По-видимому, Тим потерял контроль над машиной там, где болиды вновь касаются асфальта после взлёта над неровной поверхностью. Необходимо тут же тормозить в этом месте, чтобы войти в медленный правый поворот. Возможно, машина Тима приземлилась немного вне траектории, и ему было трудно тормозить. Эта ситуация не была бы опасной на аэродроме, но в этом случае Cooper на очень высокой скорости врезался в одно из крепких деревьев вдоль дороги и машина раскололась надвое. Тим скончался на месте из-за перелома шеи». Брюс снялся с субботних заездов в знак уважения, потом написал постскриптум в своей колонке «Из кокпита» слова, которые повторяли всякий раз, когда погибал гонщик: «Весть, что он умер на месте, стала ужасным шоком для всех нас, но кто скажет, что он не видел, не сделал больше и не научился большему в свои 26, чем многие другие люди за всю свою жизнь? Делать что-то хорошо – настолько стоящая вещь, что умереть, пытаясь сделать это лучше, не может быть безрассудством. Жизнь будет прожита напрасно, если не использовать свои способности, так как я считаю, что жизнь оценивается достижениями, а не только прожитыми годами». Отказавшись от квалификационных заездов, Брюс был вынужден стартовать с конца стартовой решётки в основном состязании в понедельник. « Я спрашивал себя, как буду себя чувствовать, забравшись в кокпит в полдень понедельника, но когда флаг упал, я тут же осознал, что я хочу продолжать заниматься автоспортом. Больше всего я хотел догнать Грэхэма и Джека. За те 5 лет, что я участвовал в гонках Гран-При, я немало аварий, но эта была другой – Тим был моим напарником. С другой стороны, он бы предпринял чертовски хорошую попытку победить, и я чувствовал то же самое. Кажется, мы гоняемся, потому что мы хотим этого, а хотим мы, потому что получаем удовольствие от этого». Джек шёл первым впереди Грэхэма до того, как трансмиссия не подвела, что позволило Грэму взять лидерство и выиграть гонку. Брюсу удалось занять вторую позицию, он также был доволен тем, что установил лучший круг на скорости в 113, 05 миль/час (прим.пер. – 182км/ч). В очередной раз те команды Формулы-1, которые не отказывали себе в удовольствии гоняться южным летом, вынуждены были столкнуться с перспективой возвращения в северную зиму. В тот день, когда мы вернулись в Британию, шёл снег, и первая гонка сезона Формулы-1 в Снеттертоне прошла в арктических условиях. «Я не буду пытаться описать ужас попыток завести темпераментный двигатель V8 Формулы-1 при почти нулевой температуре, когда дождь просачивается в раструбы системы впрыска, стекает по твоей шее и заливает твои ботинки, не говоря уже о грязи и слякоти, отлетающей от вращающихся колёс впереди идущей машины». Брюсу нравилось описывать в своих колонках то, каким был автоспорт на самом деле. Ferrari не отправили машину на следующую гонку, внезачётный этап в Гудвуде, но Джон Сёртис присутствовал там в качестве вынужденного зрителя. « Нет ничего хуже, чем наблюдать за соревнованием, в котором ты должен был участвовать. Это как смотреть, как кто-то ест стейк, когда ты голоден. Я могу представить, как Джону надоело объяснять, почему нового болида Ferrari не было в Гудвуде. Зная темперамент Джона, думаю, что он, был особенно расстроен тем, что сидел там и наблюдал за такой плотной гонкой». О новой машине BRM Брюс написал: « Не считая хвостовой части, болид BRM почти весь выполнен из метала. Вся задняя часть представляет собой двигатель, трансмиссию и подвеску. Едва бы нашлось место, чтобы просунуть подставку для яйца, так плотно и компактно всё спроектировано. Качество изготовления великолепное». Брюс принял участие в гонке в Гудвуде на своём болиде 1963г., но ему не было суждено увидеть клетчатый флаг после столкновения с Иннесом Айлендом, которого развернуло перед Cooper под конец гонки. По-настоящему история команды McLaren началась в следующие несколько недель. Роджер Пенске успешно гонялся в американских гонках спортивных автомобилей, а также в Гардс Трофи. в Брэндс-Хэтче в 1963г на Cooper-Zerex. Он-то и был куплен у команды Джона Мекома в Техасе вместе с алюминиевым двигателем F85 V8. Сделку организовал Тедди Майер, а Тайлер на прицепе привёз машину в Нью - Йорк, чтобы оттуда самолётом перевезти её в Лондон. Машина прибыла поздно – она приземлилась 1 апреля! – и у крошечной команды был всего один день, чтобы установить сделанную на заказ алюминиевую заднюю часть, нормальные фары, стеклоочиститель и все остальные детали, предписанные правилами ФИА. Уолли и Тайлер установили 2,7-литровый 4-цилиндровый двигатель Coventry-Climax и переделали трансмиссию, таким образом, проделав недельную работу за 24 часа. Брюс совсем не был удивлён, когда масляная трубка отсоединилась в коробке передач во время 1-ой части свободных заездов в Олтон-парке. 7 кругов в гонке, подшипники расшатались, и гонка Брюса была закончена. Следующая гонка состоялась на следующей неделе, на этот раз в Эйнтри, так что у механиков было уйма времени – 7 дней вместо одного. По крайней мере они знали, на что способна машина, и Брюс доказал это в Эйнтри, взяв поул и выиграв гонку спортивных автомобилей. Новый Lotus 30 во время свободных заездов появился слишком поздно, так что Джим стартовал с конца стартовой решётки. То, что могло бы стать чёрной тучей на горизонте гонок спортивных машин McLaren, на самом деле обернулось одним из редких случаев неудачного дизайна Колина Чепмена. Положение скрасило лишь мастерство Кларка. Брюс (Cooper-Oldsmobile) выигрывает у Джима Кларка (Lotus 30) в Турист-Трофи, 1964г. К Эйнтри новый Cooper Ф-1 Брюса (листы обшивки, спаянные вокруг трубчатой рамы, что-то вроде простенького монокока) был готов к гонкам и доказал свою конкурентоспособность, до того как температура воды зашкалила за норму. Фил Хилл был подписан как второй номер в Cooper, после смерти Тима. Фил выиграл чемпионат мира для Ferrari в 1961г., но его удача испарилась вместе со скудерииной и после тяжёлого сезона в ATS в 1963г., он подписал контракт с Cooper, став напарником Брюса. Они были также и напарниками в Ford в гонках спортивных автомобилей. Моё участие в проекте McLaren состояло в том, чтобы найти завод с участком земли где-то недалеко от Сёрбитона, где жили Брюс и Пэтти. Это не было минутным делом, так как небольшие предприятия в районе Суррея были в большом дефиците. Лучшим в месте, которое я нашёл, была минимальная арендная плата. Оно было ужасным. Представляло собой почти ангар с высоким потолком, где был размещён огромный грейдер. Всё было настолько далёко от нынешних «стерильных» баз команд, насколько это можно представить. Земляной пол был грязным, пропитанным въевшимся маслом от усталых, протекающих дорожных машин. Позже, в полдень, грейдер часто громыхал и поднимал тучи пыли, когда его выключали. Но Уолли и Тайлер работали до самой полуночи, так что им просто приходилось пытаться игнорировать условия работы и смириться. Следующей гонкой для команды Макларена стал Сильверстоун, но поломка мотора на тестах перед ней значила, что бесстрашной паре пришлось построить один хороший двигатель из двух сломанных «движков», за вдвое меньший срок. Брюс окупил их усилия победой. Жизнь Брюса была напряжённой в это время года. С тестов нового Ford GT на трассе британской ассоциации MIRA он помчался в Гудвуд, чтобы разобраться с новым Cooper Ф-1, потом гонялся в Эйнтри как на болиде Формулы-1, так и на спортивном автомобиле, и, наконец, помчался в ливерпульский аэропорт Спеке (прим.пер. – позже был переименован в аэропорт им. Джона Ленона) с Филом Хиллом и Диком Этвудом, чтобы успеть на самолёт компании Ford во Францию для тестов в Ле-Мане. И остановился. До того, как они приехали, Джо Шлессер превратил машину в кучу металлолома на прямой Mulsanne, а следующим утром Рой Сальвадори разбил второй Ford, так что они выпили кофе во Франции и улетели домой. Дела Брюса в Ф-1 не шли по плану. Рулевая сошка сломалась во время практики в Монако, и он угодил в серьёзную аварию. Ему пришлось выступить в гонке на прошлогодней машине, но он сошёл из-за отказа двигателя. В ГП Голландии в Зандфорте он финишировал на далёком 7-ом месте. Его приятель-новозеландец Крис Амон стал 5-ым на Lotus-BRM Парнелла. « Ему всего лишь 20 лет, но в Зандфорте он пилотировал, как ветеран, и полностью заслужил своё 5 место и 2 очка, которые к нему прилагались». 1000-километровая гонка в Нюрбургринге с Ford должна была состояться на следующей неделе, но для начала Брюсу нужно было примчаться обратно в Англию, чтобы протестировать свой новый болид, дипломатически названный Cooper-Oldsmobile, вместо более корректного McLaren-Oldsmobile. « Мои механики с остатками, пожертвованными Джоном Купером, построили новое шасси вокруг подвески болида Ф-1 образца 1962г., установили 4-литровый алюминиевый Oldsmobile V8, заново прикрепили кузов и привезли её в Гудвуд, чтобы я её протестировал – и всё это за 3 недели! Можете догадаться, что они мало спали». Не было времени, чтобы сделать элегантную выхлопную систему, так что было принято решение отправить болид на его первую гонку в Моспорт (неподалёку от Торонто,Канада) с 8 отдельно вертикально стоящими выхлопными трубами. Шасси полностью собрали с воскресенье утром, и меня отправили найти какую-нибудь краску. 40 лет назад, воскресенье всё ещё было днём отдыха в реальном мире, но мы не жили в мире, хоть в чем-то похожем на реальный. Мы поклонялись богу автоспорта. Единственный открытый магазин, который мне удалось найти, продавал садовые семена, инструменты… и краску для садового забора. Мне не пришлось потратить много времени на выбор цвета – в наличии была только 1 банка краски, ярко-зелёного цвета. Я не помню прозвучавший комментарий, когда вернулся в ангар, но уверен, что он был к месту. С тех самых пор новый болид называли «Весёлым Зелёным Гигантом». Вечный дипломат, Брюс проводил линию компании перед 1-ой гонкой нового Ford GT в Нюрбургринге. « Некоторое время я говорил людям, какой хорошей машиной Ford GT был, есть и, без сомнений, будет. Но большинство людей были склонны мне не верить, особенно после тестового уик-энда в Ле-Мане, когда обе новые машины были сломаны или попали в аварии. Я не думаю, что выдам секрет, если скажу, что машина вела себя нестабильно на очень высоких скоростях. Должен признать, что как один из тест-пилотов я частично ответственен за то, что не заметил эту тенденцию во время первых испытательный заездов этой машины. По-моему, один из самых впечатляющих качеств компании Ford было то, что они осознали факт наличия проблемы, разработали план по её расследованию, преодолели её, и в Нюрбургринге во время свободных заездов, после всего нескольких отладочных кругов, машина оказала второй по скорости». Рой Сальвадори был более прям в оценке нового Ford. « Когда я впервые протестировал машину, основанную на Lola, в Монце в октябре 1963г., я нашёл, что в ней нет практически ничего, что мне бы нравилось. Машина была нестабильна по приближении к Curva Grande и более быстрым участкам трассы… моей изначальной реакцией было не винить машину, и я хотел бы знать, может это моя вина, – возможно, мой пилотаж становится грубым, и мне следует бросить гонки». Для 1964г. Ford выпустил GT, который сочетал в себе основы оригинального дизайна Lola и усовершенствования со стороны Ford, включая их 4, 2 - литровый двигатель Indianapolis V8. Фил Хилл и Брюс делили машину и вывели её на 2-ую позицию, но им пришлось сойти после поломки опорного кронштейна задней подвески после четверти дистанции. Пытаясь совместить несколько задач (кажется, в то время мы считали это абсолютно нормальным), Брюс от гонок на Ford GT, с её армией механиков и техников, полетел обратно в Гудвуд на тесты своей совершенно новой машины с всего-то парой механиков, которые только что её построили. Именно она и использовалась в оставшуюся часть сезона. 1 год, 2 полушария, бесконечные гонки. От пилотажа Cooper-Oldsmobile в Брэндс-Хетче (верхнее фото) до тасманского Cooper в Пукехоке(внизу); 1964год был напряжённым для Брюса На этом этапе Уолли, Тайлер, Тедди и я снимали маленький дом в Нью Мэйдене, неподалёку от ангара. Хоуден Гэнли вспоминает, как его нанял Брюс где-то в эти времена и как он приехал в наш дом в Нью Мэйдене. «Мне показывали «завод». Возможно, «показали и шокировали» - хорошая характеристика. Я помню, как приходилось прокладывать себе путь через все эти агрегаты, и, наконец, в дальнем заднем углу виднелось небольшое пространство со стендом, зажимом, перфоратором и комплектом газовых баллонов для сварки. Это было одно из таких бетонных зданий, которые были построены из ручного переносного комплекта и использовались фермерами в качестве амбаров. Там было как раз достаточно места для Zerex и одного из тасманских Cooper. Я пропустил замену мотора на Zerex, но большая деревянная рама, которая использовалась, как стенд для шасси, всё ещё там, полностью облитая зелёный краской! После подметания земляного пола (на самом деле, думаю, внизу был бетон) Уолли и я пошли и купили знаменитый минивэн противного оливково-зелёного цвета. Потом меня попросили пойти и достать трубки из болидов Cooper, с помощью которых мы собирались сделать комплект стендов для ведущего моста передней оси. Кто-то должен был вырезать трубы, затем установить и припаять их друг к другу, но я проделал эту работу, пока остальных не было. Когда они пришли на следующее утро, то спросили, кто выполнил эту работу, и когда я признался, что это я, они сказали: « Ты не говорил нам, что умеешь паять. Хорошо - теперь ты фабрикант». И они заполучили ещё одного мальчика на побегушках. Я начал строить новую заднюю часть на тасманском Cooper, потом установил первую коробку передач Hewland, потом я построил и то, и это….Я понял, что попал! Мне кажется, я помню, что Брюс собирался выкупить этот бетонный ангар у контрактора. Однако этому парню было негде разместить все свои грейдеры, он затягивал с решением, так что мы переехали на завод Бельведер в Фэлтэме». Хоуден раньше гонялся на Lotus Eleven в Новой Зеландии. Он был поражён и счастлив, когда во время первых тестов модифицированного тасманского болида в Гудвуде Брюс предложил ему принести шлем, чтобы испытать машину. « Сколько работодателей сделали бы такое для вас? Таким образом, он заставлял тебя всё время работать на 100% и постоянно повышать собственную планку. Маленькая группа людей, сплочённая вместе, ведомая Брюсом, одним из самых милых и харизматичных людей, с которыми я имел честь быть знакомым». « Я часто говорил, что если бы Брюс пришёл на завод однажды утром и сказал: « Ладно, ребята, сегодня мы собираемся пешком пересечь Сахару», вы бы не услышали ни нытья, ни жалоб. Ответ был бы таким: «ОК, Брюс, когда начинаем? Давайте собираться…» Не важно, в какие часы тебе приходилось работать, он почти всегда был там, присоединялся ко всеобщему смеху и шуткам, которые помогали всем выдержать бессонные ночи. Он всегда говорил хорошие слова, хвалил за хорошо сделанную работу и заставлял тебя чувствовать себя важной частью его команды. Он также рассказывал сплетни, закулисные истории о каждом ГП, или о Ле-Мане, или любой другой гонке, в которой недавно участвовал». В Моспорте за пределами Торонто Дэн Герни завоевал поул на своём Lotus 19, оснащённом двигателем Ford, будучи на полсекунды быстрее Брюса на его новой машине. Джим Холл оказался третьим на своём Chaparral. Машина Холла была такой же сложной, насколько была проста машина Брюса. Долговязый техасец имел подпольное соглашение с General Motors(которые официально не участвовали в гонках и были против автоспорта) на использование алюминиевого Chevrolet V8 и автоматической трансмиссии. Всё держалось в секрете, а машину в боксах всегда чем-то накрывали. Шасси представляло собой панель с пенопластовой прослойкой, отлитую, как монокок. Гонка была поделена на 2 заезда по 100-миль (прим.пер. – 161км), и Брюс выиграл обе, взяв Тайлера на круг почёта после первой победы, а после второй - Уолли, который нёс клетчатый флаг. Брюс впервые гонялся в Канаде и получил удовольствие от этого опыта – или мог бы получить, если бы на это было время. Его ждал вертолёт, который должен был довезти его, ещё не успевшего снять гоночный комбинезон, до аэропорта Торонто, чтобы он смог поспеть на ночной рейс в Лондон. __________________ -Come faccio ad essere sicuro? -Sicuro non esiste, devi sempre correre il rischio!

04.08.2012, 18:52	#15
sad angel Инженер Регистрация: 04.01.2009 Сообщений: 389 Вы сказали Спасибо: 607 Поблагодарили 478 раз(а) в 216 сообщениях Вес репутации: 933010	Re: Воспоминания о Макларене: биография Брюса Макларена (часть 2) ГП Бельгии в Спа стал соблазнительной гонкой для Брюса, т. к. он был очень близок к победе, но это была лотерея, которая, казалось, закрутилась вокруг топлива. « Если бы у Дэна Герни было ещё полгаллона топлива, он бы выиграл; если бы у Грэхэма Хилла было ещё четверть галлона топлива, он бы одержал победу; и если бы у меня оказалось топлива количеством в чайную ложку, я бы был победителем!» Дэн Герни доминировал во время гонки на заводском Brabham, был быстрейшим во время всего уик-энда, опередив BRM Грэхэма Хилла, Ferrari Джона Сёртиса и Джека на втором Brabham. В гонке Дэн побил рекорд круга 3 раза и к середине дистанции имел преимущество в полминуты над Lotus Джима Кларка. Когда до финиша оставалось 2 круга, Герни остановился в боксах для короткой заправки, но в боксах Brabham не оказалось топлива, он отправился в гонку опять… и не доехал до финиша. Грэхэм Хилл захватил лидерство…но и у него закончилась горючка. Брюс оказался в лидерах… и оказалось, что ему не хватило топлива. Джимми Кларк заехал в боксы за водой, и, наконец, в лидерах оказался он. Вот так вот невольно Джим выиграл гонку (по ошибке Гинтеру показали клетчатый флаг!). На круге возвращения и у него закончилось топливо. Он прибыл в боксы на церемонию награждения на хвосте болида своего напарника Аранделла! Хилл, Кларк и Макларен гонялись в слипстриме друг друга всю гонку, оспаривая 2-ую позицию вдалеке от Brabham Дэна. Бесполезная остановка Герни для заправки позволила этой сражавшейся троице побороться за победу. На предпоследнем круге лидировал Хилл. Брюс был рад мысли о 2-ом месте, но она быстро сошла на нет, когда давление топлива стало падать, ему пришлось сильно замедлиться, и Герни промчался мимо. Но потом Дэн припарковался на обочине, и Брюс вновь оказался вторым. Увидев остановившийся BRM Хилла, он осознал, что лидировал, когда до финиша оставалось полкруга! « Я выигрывал гонку с двигателем, который вот-вот собирался полностью «исчезнуть», – какое чувство! Я находился с пределах 200 ярдов (прим.пер. – 183м) от шпильки и спуска, ведущего к финишной черте. Затем двигатель начал «кашлять» и «заикаться». Я выжал сцепление и попытался заставить мотор работать на последних каплях топлива, затем отпустил педаль сцепления, чтобы машина двинулась вперёд за счёт инерции маховика. Я п-о-чти вписал болид в шпильку и начал спускаться вниз по холму на скорости около 10 миль/ час (прим.пер. – ≈ 16км/ч). Я мог видеть человека с клетчатым флагом. Вот оно! Я выиграл Гран При! Но когда оставалось меньше 100 ярдов (прим.пер. – 91м), Джеймс Кларк прервал мою репетицию победной речи, обогнав меня, чтобы выиграть на своём Lotus. Я даже не думал о Джимми. Мой последний «прихрамывающий» круг занял 5:30 – 1:30 дольше обычного – и это было как раз то время, которое Джимми потратил в боксах, охлаждая кипящий Lotus». Но Брюсу удалось сохранить 2-ую позицию. У него не закончилось топливо, его аккумулятор разрядился сам по себе. На BRM Грэхэма отказал топливный насос. Следующей гонкой в календаре Брюса стал Ле-Ман. Это было его 5-ое участие в самой знаменитой 24-часовой гонке мира; он уже сформировал мнение по поводу этого мероприятия - так называемой гонки, устраиваемой французами для развлечения англичан и обычно очень опасной из-за разницы в скоростях больших и маленьких машин, а также в опыте гонщиков. «Что касается меня, мой 4-часовой отрезок от полуночи до ранних утренних часов воскресенья стал лучшими гоночными 500-милями, которые я когда-либо проходил. Как только вы привыкаете к пилотажу в ночное время, вы находите, что наивысшая скорость гораздо безопаснее, чем в дневное время. Самая большая опасность в Ле-Мане – маленькие машины с максимальной скоростью приблизительно 90 миль/час (прим.пер. –144,9 км/ч). Они ехали на 100 миль/ час (прим.пер. – 161км/ч) медленнее, чем мы, но в ночи не могли видеть ничего, кроме света сзади и уступали нам дорогу». Впервые Ford принимала участие в Ле-Мане, и они учились всему по ходу. Казалось, там присутствовала армия механиков и экспертов к каждой области инженерии – за исключением того человека, который был нужен, когда Ford Брюса и Хилла постоянно останавливался из-за перебоев с зажиганием в начале гонки. В конце концов, пришли к выводу, что это проблема не электрического характера, а в засорившейся форсунке в одном из карбюраторов Weber. Начали звать представителя компании. Крик с трибун над боксами Ford выявил, что этот самый представитель находиться в толпе сверху. « Что ты там делаешь наверху?» - спросил босс команды Джон Уайер. « Они отказываются дать мне пропуск в боксы….» - последовал жалобный ответ. Пара была вынуждена выжимать все соки из машины, чтобы догнать лидеров, и наконец Фил установил быстрейший круг- 3:31.29 - до того как коробка передач Colotti отказала прямо перед рассветом. Ричи Гинтер и Мастен Грэгори делили лидировавший на первых порах Ford, и Гинтер был очень впечатлён скоростью своей машины. На втором круге он прошёл 3 быстрейшие Ferrari в конце 3-мильной прямой (прим.пер. – 4,8км), получая всё больший аэродинамическую мешок от каждого. Когда он достиг лидерства, его скорость составляла 210 миль/ час (прим.пер. – 338,1км/ч) при 7200 об/ мин! «Когда после своего первого отрезка Ричи взобрался на пит-уолл для заслуженных аплодисментов от огромной толпы, пит-команда Ford работала невозмутимо и чётко. Ричи был в восторге от сокрушительной скорости машины и был довольно неприятно поражён спокойным приёмом команды. « Ну, ради Бога, неужели никто не собирается спросить меня, как проехала машина?» Кто-то тут же откликнулся, и Ричи разразился восторженным описанием выступления Ford в течение беспокойного первого часа». Rover одолжила Брюсу на сезон один из своих роскошных небольших седанов, выпущенных в количестве 2000 экземпляров. На нём мы и возвращались домой, проходя деревенские дороги Франции со скоростью 95 миль/ час (прим.пер. – ≈153 км/ч). Я сидел в пассажирском кресле, а измотанный Питер Джексон из Specialised Mouldings (которая изготовляла кузова для команды Ford) спал, растянувшись на заднем сиденье. В какой момент Брюс посчитал невероятно забавным неожиданно громко крикнуть и ударить по тормозам. Я подумал, что внезапно проснувшийся Джексон собирается выйти из себя после испуга! Но я был солидарен с ним. Я думаю, Брюс всё ещё мчался с недозволительной скоростью…следствие участия в скоростной и драматичной гонке. В следующий уик-энд вновь гонялись во Франции, в ГП в Руане, где Джим Кларк задал темп на тренировках. Брюс стартовал в гонке с 3-его ряда, рядом с Хиллом и Бандини. В конце первого круга его развернуло, и он оказался в центре траффика, но вернулся в гонку и в конечном итоге финишировал 6-ым, заработав 1 очко. Он был очень обеспокоен за Иннеса Айленда, который выехал за пределы трассы в правом повороте, проходимом со скоростью145миль/час (прим.пер. – 234 км/ч). Я составлял покруговку под деревом на другой стороне дороги, когда Иннес внезапно на высокой скорости приземлился в канаву. Колёса и части кузова отлетали от его разрушавшегося BRP – BRM. Трясясь, он появился и, пробежав через дорогу, подошёл ко мне. « Проклятье!» - сказал он. «Что произошло?» Я заметил ему, что раз он находился в машине в момент аварии, то ему, быть может, лучше знать, чем мне. В Англии, империя McLaren, какой бы она не была, находилась в движении. Ангар выполнил своё назначение, нравилось ли это Уолли и Тайлеру или нет. А им не нравилось. Меня отправили найти более подходящее здание с прилегающим участком земли для маленькой гоночной команды с большими планами на будущее. И я наткнулся на заводское здание площадью 3000 фут²(прим.пер. – 280м²). Оно находилось в промышленной зоне, позади центральной улицы Фэлтэма - слегка обветшалого рабочего городка Мидлсекса, неподалёку от аэропорта Хитроу. Подъездные дороги были грязными, но в сравнении со зданием в Нью-Мэйдене, новый завод был дворцом. Мы позаботились о том, чтобы помещение вычистили, покрасили и сделали офисы для менеджмента и конструкторов. На двери кабинета Брюса висела табличка: «Не стучитесь – у нас на это нет времени». Я думаю надпись на его рабочем столе была позаимствована у Роджера Пенске. Она гласила: « Победа – это ещё не всё, но это гораздо лучше, чем прийти вторым». Мы переехали на новое место 27 июля 1964г. Команда McLaren начала по-настоящему расти. Тедди Майер взял в свои руки менеджмент, и в течение месяца штат возрос до 10 человек. Работа над первым McLaren значительно продвинулась вперёд. Где-то неподалёку от коттеджа Брюса и Пэтти я подыскивал для нас более хорошее съёмное жильё. Я вскоре понял, что для четверых холостяков нереально снять любую хорошую жилплощадь. Я разделял чувства хозяев. На их месте я тоже не отдал бы нам в аренду милый дом. Тогда я изменил свой подход и спросил у следующего агента, есть ли дом настолько большой и дорогой, что он не мог сдать его в аренду. Он бросил мне связку ключей. При предыдущих осмотрах агент хотел сопровождать меня, чтобы быть уверенным, что я не стащу что-либо из элементов декора. А этот джентльмен просто бросил мне ключи и сказал, что дом находится на улице Коркран в Сёрбитоне. Я спросил номер. « У него нет номера, сэр. У него есть имя. Его зовут «Регент». Он был огромен, в основном, был выполнен в эдвардианском стиле. Это был почти что старинный, элегантный, величественный особняк. Плата – 20 фунтов в неделю. Пятёрка с каждого. Я сразу же дал согласие от имени Тедди, Тайлера и Уолли. У каждого из нас была большая спальня с двумя кроватями, мы делили огромную гостиную на первом этаже. Дом стоял далеко от дороги, к нему вела дорога в форме подковы. Мы вскоре прозвали его «Замком», и в течение нескольких следующих лет разные личности из мира автоспорта останавливались в нём. До этого я нашёл дом, недалеко от нас, на Диттон Роуд, для Криса Амона, Питера Ревсона, Майка Хэйлвуда и Тонни Мэггза. Они были известны под именем «Пилоты с Диттон Роуд». Брюсу было 26лет, мне - 25, Уолли – 23, а Крису Амону только исполнился 21год. BP заказала документальный фильм «The Time Between», который должен был запечатлеть события из жизни постоянных гонщиков Формулы-1 в перерыве между ГП Франции и ГП Великобритании. Мы объяснили ВР, что 21-летие Амона было бы идеальным материалом для фильма. Они тоже так думали и предложили оплатить специальный ужин по случаю дня рождения в «Довольной камбале»– рыбном ресторане на берегу Кингстона-на-Темзе. Он был удобно расположен между домом Макларенов и пабом «Герб Глостера» в Кингстоне, который мы использовали на регулярной основе. Большинство гонщиков Формулы-1 присутствовали на ужине, и все отлично провели время, включая съёмочную команду BP, которая не сняла вообще ни одного кадра, потому что алкоголь взял своё. Мы, так или иначе, связали себя обязательствами устроить ужин опять, через 2 недели, так чтобы ВР смогла окупить свой вклад, значительный по тем временам. Гран-При Великобритании впервые прошёл на 2,65-мильной (прим.пер. – 4,3км ) трассе Брэндс-Хэтч, в 20 милях (прим.пер. – 32,2км) к югу от Лондона. Гонка в значительной степени свелась к борьбе между Джимом Кларком и Грэхэмом Хиллом. Дэн Герни демонстрировал яркий пилотаж, пока его Brabham не сжарил собственную электрику. Брюс же стартовал с третьего ряда, но сошёл после 8 кругов из-за сломавшейся коробки передач. Во время августовского банковского праздника Брэнд-Хэтч стал также ареной гонки спортивных автомобилей Гардс-Трофи. Она привлекла впечатляющие заявки со стороны американцев, включая Эй Джей Фойта на Scarab, Уолта Хансгена на Lotus-Oldsmobile и Оуджи Пабста на Lola-Chevy GT. Гран-При Германии в Нюрбургринге должен был состояться в тот же уик-энд, так что в Брэндс-Хэтче, в среду, специально для гонщиков Формулы -1 был организован свободный заезд. Брюс показал лучший круг – 1:41,2 – на Cooper-Oldsmobile, а Халм, на 2-литровом Brabham и Грэхэм Хилл на Ferrari 330P (пришедшей второй в Ле-Мане) оба показали второе лучшее - 1:43,0. Американцы не могли держаться в темпе, им потребовалось больше времени, чтобы адаптировать свои большие машины к Брэндсу. В Германии механики Cooper поменяли пружины на машине Брюса для второго дня тренировок, и ему удалось занять место во втором ряду с Джеком Брэбэмом и Грэхэмом Хиллом. Джон Сёртис выиграл гонку для Ferrari, создав себе устойчивое положение в турнирной таблице, с помощью которого он в конечном итоге завоюет титул к концу лета. Он стал первым человеком, выигравшим титул чемпиона мира на двух и четырёх колёсах. Брюс сошёл после 5 кругов из-за проблем с двигателем. Гран-При Германии был также примечателен дебютом Honda в Формуле-1. После 5 кругов разочарований Брюсу пришлось вернуться в Англию. «В предрассветные часы понедельника Бэтти Брэбэм постучалась в дверь моего номера, и вскоре мы летели на двухмоторном Cessna 310 Джека в Брэндс-Хэтч. Там можно было увидеть много ступней, торчащих из окон машин, и людей с затуманенными глазами, бродящих по паддоку, что служило наглядным доказательством утомительного возвращения из Германии; я тоже воспользовался случаем вздремнуть несколько минут под солнцем перед началом гонки». Для Брюса гонка стала лёгкой прогулкой на свежо покрашенном зелёном Cooper-Oldsmobile, с широкой белой полосой по центру. Уолли и Тайлер присоединились к профессиональному подходу маленькой команды, надев зелёные рубашки и белые брюки. Рой Сальвадори (Cooper-Maserati) и Уолт Хансген (Lotus-Oldsmobile) оспаривали второе место, но на Cooper сломалась стойка, а круг спустя Хансген наехал на земляную насыпь. Конечный результат был в пользу жителей бывших колоний: Брюс одержал победу, а Денни Халм и Джек Брэбэм заняли 2-ое и 3-е место соответственно. Крис Амон и Джек Сирс на паре ревущих Cobra своей борьбой колесо в колесо заставили зрителей встать на ноги. Много говорили о кровоточащих ладонях Криса после пилотирования большой Cobra по кентской трассе, но он потом сказал, что начал гонку с ладонями, покрытыми волдырями, - результат гонки на ‘Ринге. Именно в этот уик-энд Брюса представили Робину Херду, старшему научному сотруднику Национального Газотурбинного Института в Фарнборо, тогда участвовавшему в разработке конструкции Конкорда. Брюс интересовался применением новой науки аэродинамики в автоспорте, а Херд был специалистом именно в этой области и признавался в интересе заняться автогоночным дизайном. Мы запланировали обмывание «Замка» на вечер после гонки Гардс-Трофи и разослали элегантные приглашение нашим гостям. Оно начиналось так: « О, да будет известно поблизости, что Брюс Макларен и его славные друзья: Янг Йен из Суррея, лорд Майер, сэр Уолтер Уиллмотт и Александер Великий, Рыцари Ночи, предписывают присутствие леди и джентльменов, перечисленных здесь»… Далее в деталях описывались перспективы « обмена пустыми словами, опрокидывания бокалов, распутства… Железные латные рукавицы, палаши и копья должны быть оставлены у опускной решётки… Одеяния: храбрые рыцари должны быть в доспехах (никаких монококов)». Американцы не могли поверить в шикарную резиденцию механиков Макларена. Они не могли поверить и в мнимый средневековый «рыцарский поединок» между Джимом Кларком и Грэмом Хиллом. На обоих мужчинах были шлемы и нагрудники из стекловолокна. Джимми, размахивая своим мечом, стоял на широкой лестнице, но немного переусердствовал и задел шлем Грэхэма – и вот тогда стало очевидным, что меч Джимми был настоящим, а шлем Грэхэма – нет. Хилл был моментально отправлен в накаут. Американцы были удивлены поведением «гонщиков Гран-При»… В новом заводе в Фэлтэме McLaren Ml – похожий на Cooper-Oldsmobile, но отличающийся большинством деталей (за исключением стоек и колёс) - был близок к завершению. К концу августа мы выпустили пресс-релиз: «Шасси – трубчатая пространственная рама, укреплённая магниевой пластиной. Основные трубы - широкого диаметра, тонкие, предназначены для воды и масла, меньшие трубы составляют диагонали. Днище и область кокпита – магниевая пластина 14-ого калибра, присоединённая к трубчатой раме при помощи эпоксидного клея и авиационных заклёпок. Передние и задние перегородки, несущие большую часть подвески, коробку передач, крепления руля и педалей, изготовлены из тонколистовой стали. Конструкция рамы позволяет, с одной стороны, устанавливать различные двигатели, с другой, - даёт возможность разработать небольшой кузов, что согласовывается с Приложением С регламента. Задняя подвеска располагается посередине между поперечным рычагом и плечом кривошипа, тогда как передняя подвеска представляет собой очень широко расставленные поперечные рычаги. Два бака возле кокпита, сделанные из алюминия 18-ого калибра, обёрнутого в стекловолокно, образуют бока кузова, а также передние и задние обода колёс. Вместимость бака составляет приблизительно 36галлонов (прим.пер. – 136,8л ). 4,5-литровый Traco-Oldsmobile V8 сопряжён с коробкой передач Newland HD4». Мы немедленно получили 6 твёрдых заказов на клиентские машины. Это было одновременно и лестно, и разочаровывающе, потому что несмотря на размер нового завода и увеличения штата сотрудников, команда могла справиться только с работой над Cooper-Oldsmobile, новым прототипом М1(первая гонка которого должна была пройти в конец сентября в Моспорте) и подготовкой одноместных Cooper для Тасманской серии 1965г. В августе Австрия приняла свой первый Гран-При чемпионата мира на Цельтвейге – воздушной базе НАТО, в 140 милях (прим.пер. -225,4км ) к юго-западу от Вены. Трасса пользовалась дурной славой из-за своей ухабистости, шасси там часто ломались. Казалось, Джон Сёртис победит, но задняя подвеска его Ferrari разрушилась, и его молодой напарник Лоренцо Бандини одержал свою первую победу на «старомодном» болиде 1963года с двигателем V6. Уровень отсева на неровной поверхности заставил Брюса заметить, что к середине дистанции за гонкой наблюдало больше пилотов, чем обычно посещало собрания Ассоциации гонщиков Гран-При. Сам он сошёл из-за проблем с двигателем на середине дистанции. Его напарник по Cooper Фил Хилл мог бы обойтись и без австрийского уик-энда. Казалось, Фил гонялся на нервах; он был всегда напряжён, но его репутация требовала уважения. Он выиграл марафон в Ле-Мане в 1958 и 1962гг. на Ferrari и завоевал титул чемпиона мира в 1961г. для той же команды. Фил вырос в Калифорнии, гоняться начал там же; он горел страстью к автоспорту и его истории. По какой-то причине он поссорился с Джоном Купером, и то, что должно было стать расслабленным сезоном, превратилось в лето, проведённое как на иголках. Во время тренировок в Цельтвейге Фил повредил колесо на своём болиде, и ему пришлось стартовать в гонке на прошлогодней машине. Сразу после середины дистанции он врезался в соломенные тюки, и машина загорелась; она сгорела дотла до того, как подоспели маршалы-пожарные. Фил не пострадал, но Джон обвинил его в обоих инцидентах. Атмосфера в команде была недвусмысленной, хотя до этого всё было спокойно. Фил был рад окончанию сезона и своего контракта с Cooper, и всё же он сразу отправился гоняться на одном из Cooper Макларена в Тасманской серии 1965г., и это был отличный опыт для всех. До этого оставалось ещё несколько гонок, включая 300-мильную (прим.пер. – 483км) Турист-Трофи в Гудвуде. Это была финальная гонка для Cooper-Oldsmobile, и Брюс был рад там гоняться. Он установил лучшее время в первый тренировочный день, и команда была настолько в себе уверена, что пропустила второй день. Основная конкуренция шла от Джима Кларка на его Lotus 30, но она постепенно сходила на нет. Хотя изначально лидировал Кларк, уже после первой остановки в боксах впереди был Брюс. Он установил новый рекорд круга, когда увеличивал свой отрыв. У команды не было планов останавливаться в пределах полутора часов, но началась пробуксовка сцепления, так что Брюс заехал в боксы. Механики постарались, как могли, но сцеплению невозможно было помочь и после ещё 2-х бесплодных остановок, машину закатили в боксы. Брюс взобрался на пит-уолл и смотрел, как Джим умчался от всех. Боксы Lotus находились рядом, так что у нас был лучший вид на пит-стоп Джима… и драму, после него последовавшую. Топливная система Lotus засорилась во время остановки, в результате на борт поступило только 10 галлонов (прим.пер. – 45,5л) вместо 25(прим.пер. – 113,75л). В спешной обстановке пит-стопа это не было замечено. Но потом Колин Чэпмэн осознал, что «пустой» бидон опустился на землю с глухим, а не звонким, звуком. Началась большая перебранка внутри команды, Джиму пришлось вновь заехать в боксы, тем самым он уступил лидерство Ferrari Грэхэма Хилла. В конечном итоге Lotus сошёл. На Гран-При Италии в Монце Фила заменили на Тони Мэггза. Брюс был смущён. «Замена Фила – довольно неприятный ход. Я предпочитаю думать, что причина этому столкновение личностей в команде, чем следствие выступления Фила на трассе. Я высокого мнения о его гоночных способностях и рад тому, что в январе беру его с собой в Австралию и Новую Зеландию для пилотирования одного из моих тасманских Cooper». Брюс воспользовался слипстримом, чтобы обезопасить своё место во втором ряду и был удивлён, обнаружив себя отрывающимся от пелетона. Затем в борьбу включились Brabham Герни, Ferrari Сёртиса и Lotus Кларка. Лидеры отрывались от остального пелетона, но впоследствии Джим и Дэн выбыли из гонки. Сёртис завоевал победу для Ferrari на её территории; Брюс приехал вторым, почти незамеченный в ликовании тифози. Брюс обсуждает своё второе место на ГП Италии 1964г. в Монце с Джоном Купером (справа) « Мы ждали гонку в Монце, чтобы выяснить, кто же станет чемпионом мира, но в очередной раз Джимми и Грэхэм оказались зрителями на финише. Когда Джимми снимал перчатки и шлем, весьма довольный Грэхэм Хилл подошёл к нему , чтобы выразить своё сочувствие, «искренность» которого была подчёркнута широкой ухмылкой! Ежегодная «война» с обмакнутыми в вино, связанными узлом салфетками, булочками и кусочками сахара состоялась в ту ночь между командами Cooper и BRP на одном конце столовой отеля и командой Lotus, прятавшейся за перегородками, на другом конце. Видимо, официанты воспринимали это как нечто само собой разумеющееся, продолжая обслуживать не принимающих участия в боевых действиях клиентов, скорчившихся под столами!» Гран-При США в Уоткинс-Глене в первый уик-энд октября вышел скучным для Брюса, который квалифицировался на 3-ем ряду, но сошёл из-за проблем с двигателем на 26 круге. Алые болиды Ferrari не присутствовали. Энцо Феррари находился в состоянии войны с итальянским Национальным Сертифицирующим Органом по поводу омологации 250LM, так что машины Сёртиса и Бандини были покрашены в американские гоночные цвета – голубой и белый, - а заявлены были командой North American Racing Team Луиджи Кинетти. Луиджи и Энцо были знакомы давно. Кинетти выиграл Ле-Ман за Alfa Romeo в 1932 и 1934гг., а в 1949г. привёл Ferrari к первой победе в 24-часах Ле-Мана. Грэхэм Хилл выиграл в Уоткинс-Глене на BRM, Сёртис на Ferrari пришёл вторым. В результате судьба чемпионата должна была решиться в финальной гонке в Мехико. Грэхэм, Джон и Джимми – все они имели шансы на титул, и нужна была драматичная гонка, чтобы выявить победителя. Брюс лирически отозвался об особенностях гонки в Мехико ( 7000 футов (прим.пер. – 2134км) над уровнем моря). «Формула-1 для североамериканских энтузиастов значит Европа и что-то особенное в гонках. Я скучаю по этому, скорее не столько скучаю, сколько забываю; когда ты так тесно связан с автоспортом, ты настолько находишься в центре внимания, что не можешь взглянуть на всё это. Однако в этом году в Мехико кто-то спланировал всё так, что там царила настолько «европейская» атмосфера Гран-При, что ты просто не мог её не заметить. Надо что-то сделать с ясным днём, что-то не слишком помпезное, ни слишком попсовое, всего лишь немного больше громкости в громкоговорителях, разноцветные трибуны и все те люди, которые годами занимаются своей рутинной работой, выкатывают безупречные маленькие машины на стартовую прямую, невосприимчивые ко всему тому, что твориться вокруг….» Джим Кларк лидировал в гонке до 2-х последних кругов, пока не понял, что утёкшее масло, которое он пытался избежать, было его собственным. Грэхэм Хилл лишился шанса побороться за титул, когда Бандини врезался в его BRM; машину развернуло в шпильке, и Хилл был вынужден заехать в боксы, чтобы выпрямить выхлопные трубы. Бандини вновь оказался в центре внимания на последних кругах: лидировал Дэн Герни на Brabham, Бандини шёл вторым, а Сёртис третьим. Джону нужно было второе место, чтобы взять титул, Бандини сделали подсказку, и он пропустил Джона к титулу. Брюс закончил гонку, как и чемпионат, на 7-ом месте. __________________ -Come faccio ad essere sicuro? -Sicuro non esiste, devi sempre correre il rischio!

Здесь присутствуют: 1 (пользователей: 0 , гостей: 1)

Похожие темы
Тема	Автор	Раздел	Ответов	Последнее сообщение
Danica Patrick: биография, интервью, статьи, обсуждение	JAGUAR510	Гонщики	729	27.05.2018 23:17
Айртон Сенна. Воспоминания из жизни, прожитой на полной скорости	gp2	Статьи и публикации	5	18.09.2011 20:15