Бруно Сенна. Интервью. Январь 2009.

[gp2]

Человек с самой известной фамилией в мотоспорте –
интервью с Бурно Сенной






Том Кларксон (F1Racing, 2009, #01)
перевод с английского (с небольшими сокращениями) – Rbluecat (Источник.)



Льюис Хэмилтон часто упоминает Айртона в своих интервью; он говорит, что чувствует «связь». Вас это не раздражает?
Я не думаю, что Льюис сравнивает себя намеренно. Он уверен в себе, он – большой талант, поэтому ему этого и не требуется. В любом случае, я не думаю, что он делает это каким-то негативным способом. Не думаю, что он утверждает, что он лучше Айртона, поскольку является его большим поклонником.

Чувствуете ли Вы особую мотивацию для победы над Льюисом на трассе?
Моя мотивация – побеждать в гонках лучших пилотов в мире. Если Льюис является лучшим, а он является действующим чемпионом мира, значит я хочу побеждать его в гонках. Если ты может побеждать такого гонщика, следовательно, ты достаточно хорош.

Кто для Вас Айртон?
Он – пример для меня. Я восхищаюсь им, как человеком, достигшим большого успеха в жизни, главным образом, из-за способа, с помощью которого он добивался своих целей. К счастью, мне не приходится прикладывать особых усилий, чтобы быть на него похожим, поскольку все члены нашей семьи очень похожи с точки зрения образа жизни и способов решения жизненных проблем. Это определенно жизненный почерк всех членов семьи Сенна.

Он для Вас «дядя Айртон» или «гонщик Сенна»?
Он – дядя Айртон. И всегда им был. Но когда я думаю о нем с профессиональной точки зрения, да, он – гонщик, но почти всегда я думаю о нем, как о члене нашей семьи. Я тогда был очень мал и немного застенчив, но для меня он по-прежнему остается родным человеком.

Существует ли особое воспоминание, связанное с ним, которое Вам особенно дорого?
Пожалуй, нет. У меня много воспоминаний, но они носят общий характер. Мне легко мысленно возвращаться в те времена, когда мы проводили каникулы в загородном доме в Ангра на берегу, потому что мы отлично проводили время, гоняясь на водных скутерах, или ездили вместе на ферму погоняться на картах. Айртон был душой семьи.

Вы до сих пор бываете на ферме Айртона?
Как только я возвращаюсь в Бразилию, сразу еду туда. Она расположена в часе с четвертью езды к югу от Сан-Пауло, и мой дедушка до сих пор ездит туда каждые выходные. Это чудесное место, и там по-прежнему есть картодром, на котором можно замечательно погоняться. Я подумываю о том, чтобы в следующем году провести там соревнования по картингу, организуемые Фелипе Массой, которые сейчас проводятся во Флорианополисе, правда, я еще не сказал об этом деду.

Повлияла ли гибель Айртона на Ваши мечты и страсть к гонкам?
На мои мечты – да. Как только я понял, что он погиб, я сразу же осознал, что не могу больше гоняться, потому что обстановка совершенно не позволяла мне сказать: "Эй, я хочу гоняться на карте". У меня не возникло страха перед гонками или чего-то в этом роде, просто теперь это была тема, которую мы никогда не обсуждали, я просто жил и занимался другими делами.

Что сказала Ваша мама, когда Вы объявили, что хотите заниматься гонками?
Моя любовь к гонкам и к автомобилям всегда была со мной, и мама это знала. Но все же она очень удивилась, когда я сказал, что хочу заняться гонками. Она думала, что это было связано с моим возрастом (мне было 18 лет), и что это временное явление. Примерно через год, когда я сломал в общей сложности 5 ребер в гонках на карте, она поняла, что я говорил серьезно.






Как относится мама к Вашей карьере в настоящее время?
Сейчас, оглядываясь назад, она понимает, что мы должны были вернуться к гонкам давным-давно. Но это очень просто, глядя назад, говорить, что нужно было поступать по-другому. Когда я начал гоняться, она больше думала о безопасности. А сейчас она больше думает о моем успехе!

Поддерживала ли семья Вашу гонщицкую карьеру на протяжении четырех последних лет?
Мой дед до сих пор не испытывает восторга по поводу того, что я занимаюсь гонками, но все остальные члены семьи поддерживают меня на 100%. Мама присутствовала на всех моих гонках, за исключением двух в 2008 году. Одна из моих сестер, Бьянка, является моим менеджером, а другая сестра – Паула приезжает жить со мной в Лондон. Она очень артистична и создает вокруг себя беспорядок, поэтому она, возможно, сведет меня с ума!

Смогли бы Вы продвинуться так далеко в карьере гонщика без своей знаменитой фамилии?
Фамилия «Сенна» помогла мне получить спонсорскую поддержку для занятий гонками. Если бы у меня не было знаменитой фамилии, но была бы та же сумма денег, результат был бы тем же. Я финишировал вторым в серии GP2 не потому, что имею такую фамилию, а потому, что способен был это сделать.


Бруно пришлось отвечать на вопросы об Айртоне Сенне в течении нескольких лет людям, не имеющим ни малейшего представления о том, что такое потерять близкого родственника, который случайно оказался всемирно известной звездой первой величины. Однако он терпеливо отвечает на все вопросы, делая небольшие паузы. Жесты его рук неторопливы и естественны. Его ответы отличает глубина, как правило, несвойственная современным гонщикам.






Он занимается гонками только 4 года. Он не гонялся на картах, не пробивался последовательно через все этапы, как это делали Хэмилтон, Алонсо или Шумахер. Еще в 2004 году предполагалось, что Бруно в соответствии с дипломом Business Administration предстоит карьера в автомобильном бизнесе деда. Однако сегодня он – вице-чемпион серии GP2 и готов подписать контракт с командой Формулы-1.


Вы помните свои ощущения перед самой первой гонкой?
Я так нервничал! Я не мог спать в ночь перед гонкой, и весь уик-энд у меня сводило живот! Это была гонка Формулы-BMW в 2004 году, и это продолжалось до середины 2005, моего первого сезона в Формуле-3, после этого мои нервы пришли в порядок, и появилась какая-то уверенность в себе. За тот первый гоночный сезон я постарел на 3 года, так сильно я нервничал.

У Вас не было надлежащей практики в картинге, не оказалось ли это препятствием?
Я полагаю, что гонки на картах очень важны с точки зрения понимания основ пилотажа и гоночной тактики, но я не считаю, что гонки на картах в течение примерно 10 лет являются абсолютно необходимым фундаментом, поскольку стиль пилотирования картов значительно отличается от пилотирования болидов. У меня был кое-какой опыт в картинге с 5 до 10 лет, я даже участвовал в одной гонке, в которой я победил со значительным отрывом, однако остальное время я просто практиковался.

Вы не выиграли серию GP2. Не стало ли это препятствием для перехода на следующий этап Вашей карьеры?
Нет. Если бы я ее выиграл, возможно, я имел бы более весомую основу для ведения переговоров с командами Формулы-1, однако тот чемпионат припас целый ряд неприятных для меня сюрпризов. Я убедился, что нужные люди имеют четкое представление о том, как обстояли дела, перед тем, как мы начали переговоры о реализации моих возможностей в Формуле-1.

Говоря о неприятных сюрпризах, можно вспомнить наезд на собаку в Турции на скорости 240 км/ч. О чем Вы успели подумать, когда случилась эта коллизия?
Как избежать этого! У меня было примерно 0,3 сек на то, чтобы увидеть ее, идентифицировать ситуацию, осознать, что происходит и среагировать. Полагаю, никому бы не удалось избежать столкновения, когда ты едешь на такой скорости и вдруг видишь собаку прямо перед собой. Ущерб составил примерно 33 тыс. фунтов.
(Бруно очень сильно переживал эту трагедию – примечание gp2)

Какая победа в Вашей карьере принесла Вам наибольшее удовлетворение?
Должно быть, победа в Монако в 2008 году. Пастор Мальдонадо все время висел у меня на хвосте, было тяжело, и я испытал огромное удовольствие, когда пересек финишную линию. Моей семье тоже было приятно, поскольку единственные бразильцы, побеждавшие в Монако, – гонщики с фамилией «Сенна». Я помню, как смотрел на Айртона, стоящего на этих ступенях, когда был мальчиком, и мне всегда хотелось постоять на них самому.

Каковы Ваши отношения с Берни Экклстоуном?
Довольно хорошие. Мы довольно часто с ним беседовали, с 2006 года, когда я финишировал третьим в британской Формуле-3. Я стараюсь периодически с ним встречаться, чтобы он знал, как развивается моя карьера, но я никогда не прошу его об одолжениях вроде того, чтобы он помог мне сделать следующий шаг. Я стараюсь многому у него учиться.






Что Вам сказали старые друзья Айртона, например, Герхард Бергер или Рон Деннис?
Герхард всегда являлся ключевым фактором в моей карьере. Он помогал мне с самого начала и всегда создавал для меня трудную ситуацию, чтобы посмотреть, как я с ней справлюсь. Для меня это был наиболее оптимальный способ, поскольку я начал гоняться будучи уже не мальчиком, и нуждался в постоянном прессинге. Что касается Рона, он оказал нам большую помощь с Фондом Айртона Сенны. Когда я встретил его в Имоле в 2004 году, первое, что он сказал, было: "Ты слишком высок для пилота Формулы-1". Он поспешил со своим суждением!

Считаете ли Вы, что готовы к Формуле-1?
Я хотел получить возможность протестировать болид Формулы-1 только тогда, когда почувствую, что готов гоняться на нем. Самый большой вызов в Формуле-1 – это ее техническая сторона. У меня никогда не возникало проблем в этой сфере автоспорта, но уровень Формулы-1 намного выше. В этом отношении существует значительный шаг вперед по сравнению с болидами серии GP2. Первые тесты мне удались хорошо, поскольку на меня не оказывали давления – нельзя ожидать от пилота, который является совершенным новичком в Формуле-1, какого-то фантастического времени на круге. Первый опыт был просто ошеломляющим – настолько мощным оказался болид.

Каким может быть Ваше высшее достижение?
Это зависит от возможностей, которые будут мне предоставлены. В течение достаточно короткого времени я достиг многого, однако только Формула-1 может показать, чего я стою. Я считаю, что у меня есть способности, чтобы добиться успеха в Формуле-1, поэтому при наличии хорошей машины и хорошей команды у меня за спиной я способен выигрывать гонки и регулярно набирать очки. Если я выиграю чемпионат мира, я хочу, чтобы эта победа была основана на мастерстве, мне не хотелось бы быть чемпионом только потому, что моя машина лучше, чем у всех остальных.

Какой груз ожидания ляжет на Ваши плечи, когда Вы, наконец, станете пилотом Формулы-1?
Если бы Фелипе Масса выиграл титул чемпиона мира, мне было бы намного легче! Бразильцы устраивают настоящий ажиотаж вокруг своих спортсменов, поэтому я буду находиться под значительным давлением. Они с самого начала будут сравнивать меня с Айртоном, но я просто не должен замечать этого. Я делаю свое дело, потому что люблю его. Я не собираюсь вершить историю или заменять Айртона.


Формула-1 – враждебная среда для гонщика, прокладывающего свой путь к успеху. И это вдвойне применимо к Бруно, который подвергается постоянным сравнениям с наиболее почитаемым гонщиком за всю историю Формулы-1. Возможно, Рон Денис дал ему завуалированный отеческий совет, когда сказал о неподходящих данных. Но Бруно – решительный и умный молодой человек, который с самого первого дня сознавал, что ему предстоит. И отнюдь не создается впечатления, что его это беспокоит или устрашает. Ни в малейшей степени.


***



«Если вы думаете, что я хорош, вы не видели моего племянника», – сказал Айртон в 1993 году. Он очень редко ошибался.