Виталий Петров (F1 Racing, сентябрь 2010)

[gp2]

ВИТАЛИЙ ПЕТРОВ


Вернувшись в Россию, Петров начинает понимать, каково это – быть звездой Формулы–1. Осталось только обеспечить себе место в следующем году.









Ганс Сиберг, Андрей Ферраро (фото) («F1Racing», 2010, #9)


Литературный перевод с английского – Alibi




Виталий Петров провел около 90 интервью за два дня и еще столько же ему предстоит, но на удивление находится в хорошей форме. Может показаться, что мы слегка преувеличиваем популярность пилота, который еще только делает первые шаги в своем дебютном сезоне, но, находясь в Москве, очевидно, что его популярность здесь стремительно растет. Еще год назад он мог спокойно прогуливаться по Красной Площади, но сегодня первый российский пилот Формулы–1 не сможет этого сделать без сопровождения крепкого телохранителя.









Появление Петрова на родине впервые с начала чемпионата отражает растущий уровень интереса к Формуле–1 в регионе, в который так жаждет пробиться Берни Экклстоун. И, возможно, поэтому Петров так выкладывается перед восточно-европейскими СМИ. Он «выжат как лимон»: когда мы его спрашиваем, как он выдержит еще один день интервью, он невозмутимо заявляет с сильным русским акцентом: «Я вызову скорую».

Последние годы Петров не особо отличался способностью привлекать внимание прессы. В действительности он был веселым и обаятельным, но из-за своей природной скромности, он никогда не попадал в центр внимания в ранний период своей карьеры.

«Когда я еще только начинал, то не мог даже смотреть в камеры», – признается он. – «А теперь я даже их не замечаю». Что, возможно, также относится уже и к нескончаемому потоку симпатичных телерепортерш, выстраивающихся к нему в очередь. Сто восемьдесят четыре интервью за четыре дня? Это 46 в день. Если работать по 9 часов в день, получается около пяти за час – и это не считая автограф-сессии, фотосъемок и показательных заездов. Поэтому не удивительно, почему отменили тесты. У пилотов просто на это нет времени.

Быть пилотом Формулы–1 в России это примерно то же самое, что быть профессиональным игроком в бадминтон в Британии: какая-то небольшая часть людей будут тобой восхищаться, но большинство даже и не заметит. Но для Виталия Петрова все изменилось на Гран-при Китая, где он обошел Михаэля Шумахера. Участники какого-то из российских опросов, проведенного после гонки поместили его на третье место по популярности в стране после Владимира Путина и президента Дмитрия Медведева. «Обычно я стараюсь не думать о том, кто едет впереди меня, но в Китае я знал, что это был Михаэль Шумахер», – улыбаясь, говорит он. – «После гонки мне пришла куча сообщений. В паддоке я столкнулся с комментатором Формулы–1 на российском телевидении и спросил, что он чувствовал, когда я обогнал Шумахера? Он только и мог сказать ‘Черт! Это было невероятно!’









Эта гонка оказалась переломным моментом многообещающего, хотя и не очень яркого дебютного года. Кроме того, Петров понимает, что он не единственный гонщик Renault, вокруг которого ходят разные слухи. Но, в то время как Кубицу прочат на место в Ferrari, слухи про Петрова не такие оптимистичные: у него есть все шансы стать еще одним гонщиком GP2, который проведет один и единственный сезон в Формуле–1.

«В машине очень много сложнейших нюансов, и невероятно трудно найти верные настройки; иногда у меня это получается, иногда нет», – его честная оценка своих выступлений. Но создает ли дополнительный прессинг для него вероятность повторить незавидную судьбу Романа Грожана? «Нет», – мгновенный ответ Петрова. – «У меня контракт на один год, с возможностью продления еще на два при выполнении некоторых условий. Я ясно отдаю себе в этом отчет. Если Renault меня «освободит» от контракта, то, конечно, я буду разочарован, но я об этом не думаю. Боссы будут решать, а мне нужно сконцентрироваться на своей работе. Тогда и результаты будут, а если будут результаты, я буду продолжать выступления».

Все ли он для этого делает? «Не совсем, потому как, я думаю я могу справляться гораздо лучше. Мне просто нужно время чтобы научиться все делать правильно сразу по всем пунктам».

Пятое место в Венгрии добавило ему очков во всех смыслах, но объяснения новичка всегда будут на одну и ту же тему: недостаток тестов делает работу невероятно сложной. «Формула–1 не прощает ошибок», – он пожимает плечами. – «Если ты ошибаешься с выбором давления в шинах, то это влияет на все остальное. Поэтому важно, чтобы идеальным было все. Если ты делаешь одну подобную ошибку, то это две или три десятых на круге, а в квалификации это значит, что ты будешь в результате на пять или шесть мест ниже». По его словам все же чувствуется некоторое беспокойство, хотя он это и отрицает.

В бесконечном графике мероприятий Петрова помимо всего прочего значится появление на картинговой трассе, где он сразится с победителями соревнований и, как-то даже неловко это говорить, с первыми лицами Renault F1. Неловко, потому как, выступая с гонщиками подобно главе команды Эрику Булье или совладельцу Жерару Лопесу, Петров уже после семи кругов впереди них примерно на десять секунд. «Мне кажется, я слегка задел моего босса на старте, надеюсь неприятностей у меня не будет», – почти шепчет вспотевший Виталий, снимая шлем.








Когда столько времени приходится заниматься не основной работой, а участвовать в подобных мероприятиях, удивительно насколько современный гонщик Формулы–1 может ненавидеть все это? Это действительно то, о чем мечтал Виталий Петров в детстве, когда смотрел Формулу–1. «Ну, я в детстве не мечтал стать гонщиком Формулы–1, – смеется он, – я впервые начал смотреть ее, когда Михаэль Шумахер уже выступал за Ferrari. Но так ли я представлял себе свою работу? Пожалуй не совсем. Я имею в виду, иногда тебе в работе что-то интересно, иногда нет. Но мне действительно нравится общаться с болельщиками». Не удручает ли тот факт, что пилотаж автомобиля занимает малую часть всей работы пилота? Петров тут же поправляет: «Но пилотаж занимает важнейшую часть, то есть, да, у нас два часа в пятницу и субботу, затем гонка и на этом все. Но я к этому уже начинаю привыкать».

В последний день этой четырехдневной медийной феерии Красная Площадь снова раскалена до 35 градусов. Вокруг Виталия собираются порядка 300 человек болельщиков, чтобы увидеть своего героя. Конечно, на территории в два футбольных поля они не кажутся огромной толпой. Сложно судить, насколько он популярен, пока не появляется некто достаточно интересный, с кем можно сравнить. Вот приезжает Дженсон Баттон для участия в заездах McLaren – вокруг него народу больше на самую малость. Если учитывать, что Дженсон гоняет уже десять лет и является чемпионом мира, Петров может расслабиться.









Если бы Петров был футболистом или хоккеистом, толпа его болельщиков была бы раз в 50 больше, объясняется это исторически сложным отношением к Формуле–1 в России. Вплоть до семидесятых и восьмидесятых годов до окончания Холодной Войны, Формула–1 считалась запрещенным видом спорта, капиталистическая «гонка» в растрате денег и восхвалении могущественных компаний. Результаты гонок не освещались на телевидении. Если и появлялись какие-либо новости, то только негативного характера, чтобы убедить зрителя в отрицательных качествах это вида спорта, которые, как считали высшие руководители власти, были ему присущи: когда 8 мая 1982 года погиб Жиль Вильнев, в новостях речь шла о том, что был «убит еще один человек спортом капитализма».

Кардинальные изменения начались в 1986 году, когда Венгрия впервые организовала свой Гран-при. В Восточно-европейском регионе популярность спорта резко выросла, и в России начали показывать короткие одночасовые итоги гонок. Затем в 1992 году стали показывать гонки в прямом эфире, через три года и квалификацию. С тех пор популярность Формулы–1 неизменно растет. А с появлением Петрова, она поднялась на недосягаемую ранее высоту. Около 3 миллионов человек сегодня смотрят каждую гонку, в прошлом году лишь около миллиона. Более того, в этом году зрителей радуют кроме всего и пятничными заездами в прямом эфире.

«Спорт здесь вообще сейчас на пике популярности, а Формула–1 и Петров еще более повысили к нему интерес», – считает местный болельщик. – «Существует целое поколение болельщиков Формулы–1, которое следит за гонками вот уже несколько лет, а благодаря Петрову появляется новое поколение болельщиков. Формулу–1 не перестанут показывать, если уйдет Петров, но все-таки он заметно повлиял на популярность этого спорта». Так что, если все будет нормально, и он сможет закрепить свое место в команде, то Петрову по силам удержать этот уровень популярности Формулы–1 в России, к тому же, если учесть тот факт, что даже Владимир Путин регулярно следит за его результатами. Разве не об этом ему нужно беспокоиться?







Видя, как Виталий Петров приступает к следующему интервью, сложно даже представить то, через что приходится проходить современному гонщику Формулы–1. С таким количеством встреч и интервью, даже такие благодушные пилоты, как Льюис или Дженсон просто бы взбесились. Но Петров был исключительно вежлив, и его суровый взгляд скрывает мягкий характер и чувство юмора. Все это особенно впечатляет, и у него есть все шансы стать большой звездой автоспорта. «Звездой?» – он смеется, – «я не очень люблю об этом думать, мне нравится то, что есть сейчас, когда меня знают не все. И это хорошо, а иначе было бы совсем сумасшествие».

Но все это изменится, если он останется еще на один сезон, и это было бы на самом деле здорово. Кроме того, с существующими ограничениями на тесты невозможно будет открывать новых ярких пилотов, если последующие десять лет будет конвейерная смена гонщиков, проездивших пару лет и показавших не такой высокий результат, на очередных новичков. «Мне нравится все это, я люблю свою работу, – улыбается Петров. – И я не хочу заниматься чем-то другим». И очень хочется надеяться, что и не придется.